Могильщик. Не люди

Молодой охотник вложил свои руки в ладони Друга. Больше походило на то, будто он сунул свои руки в печь – сухая кожа Учителя жгла так, что Хасл едва не заорал от боли.

- Всё готово, - сказал Друг, буквально отшвыривая руки Хасла от себя. – Если у вас нет ко мне других дел, я очень разочарован.

- Есть дела, - быстро проговорил Эзмел. – И куча вопросов.

- Задавай. Но быстро, я уже начинаю злиться.

- Что нам делать с чужаком, похитившим Хасла?

- Ничего. Он уже практически труп. Дальше.

- Что нам делать с убийцей?

- Ничего. Он уже практически труп. Дальше.

- Что нам делать с убитым чужаком?

- Закопайте. Он уже труп. Дальше.

Старый рыбак как-то потеряно посмотрел на остальных, но никто больше ничего не говорил. Друг действительно выглядел раздражённым, кроме того, его отвлекли от каких-то важных дел…

- Не задерживай меня, Эзмел! – зло сказал Друг.

- У меня есть вопрос, Учитель, - подал голос Хасл.

Он едва сдерживал слёзы – руками он уже владел, но боль после помощи Друга была чудовищной. К тому же, у него так колотилось сердце, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, да и дыхание сбилось, будто он обежал весь Бергатт. И всё же он обязан задать этот вопрос.

- Откуда взялись чужаки?

- Это самый глупый вопрос, который я слышал, - пожал плечами Друг. – Из Мёртвого мира.

- Но все должны были умереть там! Ты же говорил, что все должны были умереть…

Эрли, который до этого сидел рядом с Хаслом, начал от него отодвигаться, но молодой охотник даже не обратил на это внимания. Его куда больше занимала реакция Друга, но тот как будто вообще ничему не удивлялся.

- Очевидно, я ошибался, парочка выжила, - сухо ответил он. – Мне неприятно об этом говорить, но таким как ты, Хасл, видимо, нравится тыкать других носом в их ошибки. Но я не удивляюсь, твой отец был таким же.

- Ни мёртвый чужак, ни этот не выглядели на семьдесят лет, на вид им и тридцати нет, - продолжил Хасл. Сердце колотилось уже от волнения, но охотник чувствовал, что должен выспросить обо всём этом у Друга именно сейчас, когда их слышат другие. Хотя сейчас ему казалось, будто в домике их осталось только двое.

- Откуда тебе, которому судьба отмерила лишь сорок лет, знать, сколько живут чужаки и как выглядят в семьдесят? Даже я не знаю, хотя готов поклясться, что они уродливы. Кстати, нужно будет посмотреть на этого перед уходом.

- Уродливы. Но чужак говорил мне про город Новый Бер…

- Хватит тратить моё время попусту! – рявкнул Друг, вскочив и в гневе ударив кулаком по столу. – Чужаки лживы. Возможно, они похожи на уродливых людей, но они не люди. Он мог наговорить тебе что угодно, лишь бы запудрить мозги. Но, - Учитель смягчился так же быстро, как и впал в бешенство, - у нас с тобой ещё будет время поговорить об этом. Я надеюсь, ты хорошо поел, мой мальчик, потому что дорога нам предстоит неблизкая. Тебе бы помыться, но у нас слишком мало времени и слишком много дел.

Хасл поднялся из-за стола, готовый идти за Другом, чтобы продолжить расспросы, но тут его словно громом поразило.

- Дорога? – спросил молодой охотник помертвевшими губами.

- Конечно, дорога, мой мальчик. Если кто-то из тех, кому подходит очередь, конечно, не захотят тебя заменить. – Друг посмотрел на ухмыляющегося Викле и угрюмого Эзмела. – Ну, хозяин хутора вряд ли захочет, я этого не одобряю, но людям порой нужно кого-то ненавидеть. А что скажет старый рыбак?

- Парня, конечно, жалко, - задумчиво сказал Эзмел, - но… Чем меньше тебе остаётся Йолей, тем больше начинаешь их ценить.

- Выходит, ты идёшь со мной, - печально развёл Друг руками.

- Но… - промычал Хасл.

- Ты вызвал меня в неустановленное время. Взял ответственность за людей на себя. Ты должен за это уплатить, пожертвовав пребыванием среди людей. Не бойся, мой мальчик, я не сделаю тебе ничего плохого, а ты сможешь задать мне беспокоящие тебя вопросы, и я дам на них самые полные ответы, которые знаю.

Друг вцепился Хаслу в плечо, его ладонь вновь жгла кожу калёным железом.

- Ты же лучше своего отца? – буквально прошипел Друг.

- Да.

Хасл сделал первый шаг, и Друг улыбнулся.

- Кстати, у меня слишком много дел, - сказал он остальным, - поэтому следующий Йоль празднуйте без меня.

Помертвевший охотник двинулся вслед за Учителем. Выйдя из гостевого домика, он услышал смех Викле.

***

Какое-то время они шли в сторону Бергатта, но потом Друг резко свернул к землям, захваченным Серым Зверем. Хасл ничего не спрашивал, передвигая ноги скорее механически. Голову молодого охотника застилал туман ничуть не менее плотный и беспросветный, чем клубящееся брюхо Зверя.

Конец. Конец всему. Мирека… хутор… дети… Не будет ничего. Только Башня Друга, откуда никто не возвращался.

- Она должна прятаться где-то рядом, - сказал Друг, хотя Хасл ничего не спрашивал. – Бедняжка голодна. Другую причину гибели твоих друзей я не нахожу. Ну, да и чёрт с ними. Могильщика мне не жалко совсем. Жерев был безмозглым болваном, из тех, что редко доживают до сорока. Керага, да, немного жалко, я связывал с ним кое-какие планы. Но главным любимчиком, конечно, у меня был ты. Я даже немного рад, что мне не пришлось ждать твоего прихода ещё двадцать лет. В конце концов, я уже стар, не факт, что я бы вообще тебя дождался. Хотя, на этот случай у меня был план «Б»…

Охотник невидящим взглядом уставился на Друга. «Что он несёт? Почему он уводит меня к себе? Где, где я так ошибся?». Ещё несколько минут назад он, думая, что перед ним вся жизнь, хотел задать учителю столько вопросов. Сейчас же в голове сплошная муть. Впервые Хасл спросил у себя – а куда исчезают те, кого Друг уводит? Нет, спросил-то он себя об этом не в первый раз, но впервые не отмахнулся от этой мысли, а сосредоточился на ней. Что с ним произойдёт? Этот ответ знал только Друг, но расскажет обо всём только в башне, Хасл был в этом уверен.

Почему-то в этот момент он вспомнил кошку, выжирающую собственные внутренности.

- Кто такой Урмеру? – перебил учителя Хасл.

- Урмеру? А что ты про него знаешь?

- Ничего. Когда я был внутри Серого Зверя, кто-то попросил меня передать привет старому другу по имени Урмеру. Попросить его заглянуть в гости.

- Что ж… - протянул Друг, - думаю, тебе не стоит брать это в голову.

- И всё-таки?

- Один старый знакомый. Я бы даже сказал один из Древних. – Учитель провёл рукой, указывая на развалины. – Один из тех, кто превратил этот цветущий уголок в прибежище бедных больных уродцев.

- Кто передаёт ему привет? – упрямо продолжил расспросы Хасл. В его голове крутилась странная, очень странная мысль, которую он боялся осознать.

Кошка сказала, что он знает, кто такой Урмеру. Ни одного из жителей города так не звали. Могильщик не мог быть старым знакомцем существа, обитающего в тумане.

- Откуда мне знать? – сощурился Друг.

- Что со мной будет? – бубнил Хасл, как заведённый.

- Ты, конечно же, перестанешь существовать для жителей города.

- Я умру?

- Нет. Не сейчас. Возможно – никогда. В каком-то роде.

Охотник остановился как вкопанный. У него болела голова... но туман в голове рассеивался.

- Откуда ты знаешь, что это был могильщик? – спросил охотник и расхохотался. Его била крупная дрожь, из глаз текли слёзы.

- Истерика, - понимающе сказал Друг и покивал, соглашаясь сам с собой. – Такое бывает, бывает. Давай отдохнём.

Они остановились. Учитель силой усадил рыдающего Хасла на валун и встал рядом, насвистывая какую-то незатейливую, но совершенно незнакомую мелодию. Охотник спрятал лицо в ладони и зарыдал, прощаясь со старой жизнью.

Слёзы постепенно засыхали. Должно быть, прошло с четверть часа. Хасл уже почти не всхлипывал, и только забитый нос напоминал ему о том, что он поддался слабости.

- Что со мной будет? – повторил охотник свой вопрос.

Тяжело вздохнув, Друг присел к Хаслу.