Воин пепла

– Внушительно, – с уважением произнес маг.

– Да, только я понятия не имею, как это действует и для чего это нужно. Мой брат и Кейро тоже собирали у убитых демонов кровь. Так я Свикара и поймала. Мне кажется, что кровь – это тоже ключ, но только к чему-то другому.

– К чему? – спросил Карас.

Женщина пожала плечами.

– К сокровищам? Другому демону, самому сильному? Может, их кровью открываются врата во дворец самого Всесоздателя? Дед кричал только то, что еще рано ломать печати и тех, кто пытается это сделать, нужно во что бы то ни стало остановить.

– Иначе что? – целитель сложил на груди руки. – Я уже сказал, у меня нет желания погибать из-за того, что кто-то хочет разбогатеть на продаже старинных побрякушек ашари.

– У меня тоже, – отрезала Эль. – Но что если за этим стоит нечто посерьезнее жадности? Святилища были построены до или во время войны с демонами, и никто не знает зачем. Что если их открытие вызовет новую войну? А даже если нет, подумайте, что станет, если одна из этих тварей вырвется наружу! В Лире нам нечего было обрушить им на голову, как в аль-Нуили. Вместе с моим дедом погибли двадцать пять человек, и еще многие остались калеками. С вами двоими или без вас, я разберусь, за что они умерли!

Карас прищурился.

– Вроде бы благородная цель, но начало для нее было слишком лживое. И лицо свое ты до сих пор не показала.

– Я уже объяснила, почему мне пришлось соврать. И я не пользуюсь ни чужой внешностью, ни чужим именем.

– Твое лицо – иллюзия, – упрямо повторил целитель.

Эль тряхнула густыми волосами.

– В ту ночь тигриные когти настигли и меня. Позвольте мне сохранить хоть каплю женской гордости. Или вам так хочется полюбоваться на уродливые шрамы?

Брови Караса сдвигались все сильнее и сильнее, а ноздри ассасинки-ашари раздувались от сдерживаемого гнева. Предчувствуя скандал, Тайен поторопился его пресечь.

– Хватит. Эль, мне не важно, какое там у тебя лицо, если только ты не врешь. Ты клянешься, что сказала правду?

– Клянусь Всесоздателем и всеми Его вестниками. Если тебе этого мало, клянусь собственной матерью и ее предками.

– Хорошо. Я тебе верю.

Она расслабленно выдохнула и перестала стискивать ладони. Чуть легче стало и самому Тайену, несмотря на то что его совершенно не радовало услышанное сегодня в караван-сарае.

– Ты скажешь, каким был амулет? – совсем другим, мирным тоном спросила Эль.

– Золотым. Это все, что я помню.

Женщина удивилась.

– Золотым?

– Что-то не так?

– Но золото – это символ Всесоздателя, который с небес освещает наши жизни высшим смыслом! Хотя, может быть, так обозначен Варон, раз дал людям огонь, то есть свет… Мне нужно подумать.

– Я пока отдохну, ты не против?

– Конечно, извини, – спохватилась Эль. – Ты потерял столько… – она оглядела пол. – Столько пепла.

– И мне очень хочется восполнить его едой и сном. Тем более что в моем пепле, если верить Карасу, иногда еще встречаются кровь и внутренние органы.

– Только отдыхай недолго, – предупредила Эль. – Иешниты наверняка будут нас искать, когда обнаружат, что твое тело пропало.

Когда она покинула комнату, Карас тоже приподнялся. Догадавшись, что он собирается делать – следить за их новой спутницей, Тайен остановил его жестом.

– Оставь ее. Она не сбежит.

– Ты веришь ей?

Маг встал с циновки и вернулся на тюфяк. Лежать на спине было больно, поэтому он перевернулся на живот. Удобно устроиться это не помогло – по груди сразу прошла волна боли от простреленных ран. Выругавшись, Тайен все-таки перекатился на спину.

– Да. Актриса из нее хуже, чем маг и убийца. Но кое-что меня действительно беспокоит.

– Что?

– Если Эль ничего не путает, полгода назад Кейро была в Кинонии, в Лире. Это далеко отсюда. За кем мы тогда следовали все это время в эш-Шардам?

– Не знаю, но тебе стоит поблагодарить своего бога за удачную ошибку.

– Не уверен, что мне действительно стоит кого-то за это благодарить, – пробормотал маг.

– Тогда не благодари, а просто спи. Я пока схожу за вином и едой.

Тайен закрыл глаза. Похоже, им предстояло очень длинное путешествие.

Часть 2: Осколок рая. Глава 6

В маленькой комнате караван-сарая трепетали огоньки масляных ламп. Танцовщица из элирия стояла на коленях, упираясь одной ладонью в стену, и томно постанывала каждый раз, когда Тайен толкался в ее округлый зад. Делала она это с огоньком, выгибала смуглую спину, задыхаясь, просила еще и еще, быстрее, быстрее. Маг разошелся так, что, когда все было кончено, девушка распласталась на подушках, не в силах подняться и обмыть себя водой из кувшина. Волосы темно-медного оттенка растрепались, полная грудь южанки тяжело поднималась. Тайен усмехнулся, провел рукой по ее бедрам, талии, затем по соскам и, прижав танцовщицу к себе, лег рядом.

— О, – простонала она. – У тебя даже дыхание не участилось! Неужели все вессалийцы такие выносливые?

Маг рассмеялся.

– Нет, я один такой. Будешь меня всю жизнь вспоминать?

– Да! Потому что если ты останешься в Небесном городе еще хотя бы на неделю, моя жизнь не продлится дольше.

— Да ну? Иссохнешь от тоски по мне?

Он пробежался пальцами по ее боку. Девушка, захихикав, вывернулась, но Тайен снова поймал ее и приник к горячим губам. Когда поцелуй завершился, она вдруг легонько укусила мага за ухо и игриво прошептала:

— Ты зацелуешь меня до смерти!

Вместо того чтобы расхохотаться и начать новый круг распутных забав, Тайен слабо улыбнулся. «Не зацелуй меня до смерти!» — весело предупреждала его Кейро, когда любовники на целые сутки запирались в спальне дома, который он для нее снимал. Слышать те же самые слова, но от другой женщины оказалось больно.

Танцовщица слегка отстранилась, растерявшись от того, что партнер внезапно к ней остыл.

– Я сказала что-то не то? Или что-то не так сделала? Только скажи, я все исправлю!

Эти подобострастные фразы окончательно испортили ему настроение. Тайен прекрасно понимал, что за ними стоит: страх разочаровать гостя и потерять деньги. А платил он очень хорошо. За единственную-то рыжую девчонку аж в трех окрестных элириях.

– Все в порядке. Я просто устал. Представь себе, и с могучими вессалийцами такое иногда случается.

Шутка подействовала. Танцовщица успокоилась и вернулась на подушки, нарочно приняв позу, в которой выглядела соблазнительнее всего. Тайена это оставило равнодушным. Он задумчиво рассматривал девушку, теребя ее медный локон.

Волосы были крашеными — у них отрастали темные корни. Кажется, трава, которая меняла их цвет, называлась хной. Некоторые танцовщицы наносили ее и на тело, а потом аккуратно смывали, чтобы на коже оставались коричневые узоры. Эта девушка тоже покрыла себя ими, но после часа любви все орнаменты смазались.

Еще одна причина, по которой Тайен выбрал именно ее. Можно было любоваться на нее, думая, что это Кейро, но в то же время помня, что это не она.

Да и он был уже не тот, что в Арраванте. Тогда Тайен тоже задыхался от ласки и нежности, и они с Кейро делали долгие перерывы с вином и фруктами, чтобы восстановить силы перед очередным заходом. Сейчас от сердца мага осталась лишь зола. В этом крылись и свои преимущества – он меньше уставал, ему требовалось меньше еды и времени на сон, но Тайен предпочел бы снова стать слабее, чем жить, всерьез раздумывая, когда он развеется над пустыней горсткой пепла.

Хернова магия. Херново проклятье Кейро!

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули ее. Тайен лениво оглянулся. Это был кто-то свой — охрана караван-сарая, ради которой они и выбрали это место, не пропустила бы чужаков.

Эль вошла в комнату, как хозяйка, уверенным шагом. Если бы танцовщица не пискнула от испуга и не дернулась за покрывалом, чтобы спрятать наготу, ашари, наверное, и не заметила бы, что мужчина не один. Спохватившись, она быстро отвернулась.

— Извини, я не знала, что ты занят. Я подожду снаружи. Только давай скорее, нам надо поговорить.