Страница 86 из 125
— Он, похоже почти не спит, и, наверно, ничего не ест. Осунулся, исхудал, под глазами синяки, в глазах тоска. Одно только осталось неизменным: как всегда, молчит. Так, буркнет неразборчиво в ответ. Не поймёшь, толи «да», толи «нет». И чем ему помочь, я не знаю.
— Ничем мы ему не поможем. Это ж Кай, — тяжело вздохнула Оксанка. — Закуётся в свою броню, только лоб расшибёшь, не пробьёшься.
— Я знаю, но всё равно пыталась. Бесполезно. Молчит, или отшучивается, или зыркнет так, что уписаться можно со страху. Сказал: «Не лезь!». Сижу, не лезу.
— Вот, ещё бы я тут со своей беременностью. Мало ему и без меня проблем. — Оксанка забрала стакан и допила воду. — Ну, хоть против вас с Савойским больше не возражает, и то ладно.
— Так против чего там возражать? — резко встала Данка, уронив стул. — Он там, я здесь. У нас телефонно-скайповый роман.
— Ты какая-то злая, — заметила ей Оксанка, глядя как Данка швырнула поднятую табуретку.
— Да, я злая, Оксан. Зла на твоего бывшего ухажёра. Зла на Савойского. И на Кайрата тоже зла.
Она подошла к окну, и, прислонившись спиной к подоконнику, сложила на груди руки.
— В-общем, ты угадала, — сказала она. — Кайрат выкупил «Савой». Теперь у меня контрольный пакет акций. И завтра я должна присутствовать на собрании акционеров. Выбирать руководящий состав, утверждать план работы на следующий год.
— Ты хочешь сказать, что ты теперь большая шишка? И будешь принимать стратегические решения? — округлила глаза Оксанка.
— Я хочу сказать, что я завтра буду хлопать глазами на этом заседании как полная дура и всё благодаря моему брату и господину Савойскому тоже.
— Ну, брату понятно, а на Савойского то ты за что злишься?
— За то, что он прошляпил свою компанию. И самое смешное, рад этому. Вот просто идиот. Я раньше думала, что «Савой» это вот эти дилерские центры по продаже машин. А оказывается — это ещё и целая строительная корпорация. Они владеют и уже готовыми зданиями, здесь и в Москве, и что-то ещё строят, и работают как подрядчики, заключают договора на строительство. В-общем, там жесть.
— Очень интересно, — зевнула Оксанка, явно не желая во всё это вникать.
— Вот. У меня такое же чувство. И вместо того, чтобы сидеть разбираться что там к чему, я сегодня весь день бегала по магазинам, чтобы завтра мне было в чём пойти на это заседание.
— А с чего ты взяла, что Савойский компанию-то прошляпил?
— Так элементарно, Оксан. У него было пятьдесят один процент акций, но его жена за развод попросила двадцать семь.
— Ничего себе! — подпрыгнула Оксанка. — Вот сучка. Больше половины.
— Так самое смешное, Диана контролировала, и одобрила сделку, только с тем условием, что три процента она продаёт.
— И она согласилась?
— Да, и курс акций был такой, что она рассталась с ними даже с радостью.
— А выкупил их, как я понимаю, Кайрат, — Оксанка подпёрла щёку рукой.
— Да, только даже Диана не знала, что он это сделает. Орала на него при мне. Причём свои акции она ему добровольно отдала, а за эти три процента орала как потерпевшая.
— Всё же ему, не сыну?
— Нет, хотя он говорил, что мать против него никогда не пойдёт. Просто сказал: «Так мне и надо!» и всё.
— Странный парень, — пожала плечами Оксанка.
— И не говори. Ладно, пойду я. Мне бы завтра в грязь лицом перед его женой не упасть и всё. А потом пусть Кайрат рулит куда хочет. А ты держись!
— Куда деваться, — ответила Оксанка, провожая её до прихожей. — А Пашка уже у тебя?
— Нет, он ещё не прилетел. Я его завтра только на заседании вместе со всеми и увижу.
— Тогда, ты тоже держись!
— Куда деваться, — помахала ей Данка на прощанье.
Данка бросила последний недовольный взгляд на зеркало в прихожей: нарядилась строго, но безвкусно, как менеджер среднего звена, накрасилась и вообще, как Мэрлин Мэнсон. Но, плевать! Она выдохнула. Одёрнула последний раз блейзер под расстёгнутым пальто и вышла.
Волновалась она больше из-за встречи с Пашкой или из-за этого заседания, трудно было сказать. Данка просто волновалась. Как перед экзаменом. Но об этом лучше было не думать.
Яркое солнце по белому снегу слепило глаза. Заседание назначили на шестнадцать часов, и её в машине ждал брат.
— Привет! — сказал ей Кай, не поднимая глаза от бумаг.
— Привет! — ответила Данка, пристально изучая его профиль. Выглядел он как граф Дракула, год не пивший человеческой крови. Тёмные круги под глазами, обострившиеся скулы, бледная кожа.