Страница 109 из 125
Офис гудел как пчелиный улей. Но стоило ей войти и все разом стихли.
— Дана Олеговна, бумаги, — подскочила Кира.
— Да, везите уже, везите, — поторопила застывшую девушку Дана, оставив свои подписи на бумагах.
— Дана Олеговна, там, — замялась девушка, — Павел Дмитриевич приехал.
— А что он как директор не имел право это делать?
— Он у вас в кабинете, — понимающе улыбнулась девушка и убежала.
«У меня, значит, у меня», — сказала себе Данка и выдохнув, открыла дверь.
Не включив свет, он стоял лицом к окну. Данка замерла, скользя глазами по его тёмному силуэту: по отросшим волосам, которые хотелось взъерошить, по широким плечам, которые хотелось обнять, по замершим в карманах рукам, которым самое место на её скучающем по ним теле. Хлопнула о стол сумкой, распугивая свои греховные мысли как надоедливых сорок, брякнула о стул пуговицами пальто и, не дождавшись никакой реакции, подала голос.
— Павел Дмитриевич, — выдохнула она. — Документы переделали, подписали, повезли.
— Можете не отчитываться, Дана Олеговна, — Снизошёл. Повернулся. — Я уверен, вы всё как всегда, сделали правильно и точно в срок.
— Я не отчитываюсь, а довожу до вашего сведения. — Она одёрнула юбку и села. — Приём документов закончится через пару часов. Результаты торгов завтра после полудня.
Честно говоря, кроме подписания этих уже завизированных документов, ей здесь больше нечего делать. Она даже Ангелину отпустила. Но она так надеялась, что он будет здесь сегодня. Так хотела увидеть его, хоть мельком, хоть одним глазком, хоть в полглазика.
— А договор с банком? — он надвигался неумолимо как сумерки за окном. И тень, что он отбрасывал из-за уходящего за горизонт солнца двигалась вместе с ним. Данка следила за этой длинной как меч тенью, и слышала в его голосе звенящую сталь.
— Заключили. Но условия изменили не в нашу пользу. Деньги на строительство получит не «Савой», а напрямую подрядчик.
— И в случае его неблагонадёжности «Савой» останется без денег и отойдёт вместе со всеми долгами банку? Гениально придумано, — выругался он. — И ты согласилась на эту сделку?
— У тебя есть другие предложения? — холодно спросила она. — Сколько банков ты обошёл? Двадцать? И сколько из них тебе отказали? Все.
— Меня отговорили от «Кайман-банка» мои аналитики, но вижу, даже они оказались умнее, чем твой брат, — он схватил стул и сел перед ней. — Вы просто продлили его агонию, но не больше. «Савой» всё равно больше мёртв, чем жив.
— Мы по крайней мере попытались, — вяло отбивалась Данка, потому что претензии его были обоснованы. За эти два месяца всё стало ещё хуже. — И до завтра давай не будем его хоронить.
«Как только дожить до этого завтра?»
Его пальцы отбивали по столу похоронный марш. Она следила за их движениями. Хотелось накрыть их своей рукой, и почувствовать в ответ крепкое пожатие. Но Данка знала, он никогда больше не протянет ей руку. В этих сгущающихся сумерках она боялась расплакаться прямо у него на глазах.
«Ну, уж, нет!» Она встала, оделась и под его молчаливым взглядом вышла. Если завтра всё сложится не в их пользу, ей никогда не вернуть Савойского.
Как это всё оказалось глупо. И как он был прав, послав ко всем чертям свой «Савой». Он сразу выбрал её. Он сразу дал ей понять, что она для него важнее всего. И что? Она его услышала? Нет, она упёрлась как ослица. Савой, Савой. Да идёт он к чёрту этот Савой! Если завтра они облажаются, она переломит шею своей гордости как глупой курице, сварит из неё суп и на коленях поползёт уговаривать его попробовать хоть ложечку. И будет счастлива, если он просто посмотрит в её сторону.
— Чем занимаешься, подруга? — набрала она Оксанку уже лёжа в постели.
— Телек смотрю, семечки грызу. Чем мне ещё заниматься? — и трудно было понять шутит она или говорит правду. — Сама-то как?
— Плохо.
— Переживаешь?
— Ещё как. И хуже всего, что раскаиваюсь. Жалею, что уговорила Кайрата связаться с этим проклятым «Савоем».
— Хм! Наивная чукотская девочка. Уговорила она его. Раз взялся, значит, сам так решил. Ты бы его и с места не сдвинула, если бы он упёрся.
— Да, знаю, — вздохнула Данка. — Но так приятно думать, что он меня послушался. Он, кстати, спрашивал, нравиться ли тебе его щетина.
— Ах, эта его трёхдневная щетина, — улыбнулась Оксанка. — Ему идёт.
Она замолчала, и в затянувшейся паузе не выдержала Данка.
— Идёт и всё?
— А чего ты ждёшь?
— Его машина простояла под твоими окнами всю ночь! Он же ночевал у тебя, а не у соседки тёти Глаши!