Страница 9 из 9
— Это была книжка по психологии, — ответила она, стуча зубами.
— Я найду и сожгу её.
— Румпель, — Белль продолжала улыбаться. Ей всё ещё не верилось, что всё это правда.
— Что?
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — серьёзно ответил он.
Потом шатаясь, поднялся на ноги и помог встать ей.
— Пойдём, тут поблизости есть рыбацкий домик. Нам нужно согреться.
Они шли по берегу в обнимку, чтобы было теплее. Румпельштильцхен снова начал отчитывать её за эту самоубийственную выходку, но у Белль это вызывало лишь улыбку. Теперь ничто не смогло бы её расстроить.
Домик внутри больше напоминал сарай для лодок, но в нём было сухо и безветренно. Румпель принялся снимать с себя сырую одежду. Белль тоже последовала его примеру. Потом они вместе разожгли огонь в маленькой чугунной печке, закутались в кусок брезента, и Белль покрепче прижалась к его груди, почти как во время ритуала.
Румпель растирал руками её спину и плечи. Озноб почти отступил, по телу начинало расплываться тепло. Белль клонило в сон. Она чувствовала, как Румпель осторожно целует её в висок, царапая кожу отросшей бородой.
— Я обратилась к магии, чтобы тебя вернуть, — прошептала Белль.
— Я знаю.
— Я скрывала это от всех.
— Не от меня.
— Я раскопала могилу твоего сына для зелья.
— Я видел.
— И у меня не получилось.
— Получилось.
— Я вернула твоё сердце, но ты не изменился.
— Я не мог выбраться. Я был слаб. Всегда был.
Белль хотела убедить его, что это не так, что он стал сильным. Они вместе стали сильнее, и справятся с любыми трудностями, если будут вместе. Теперь всё будет по-другому. Но усталость брала своё. Глаза слипались, язык еле ворочался, а потому вместо важных слов вырвалась какая-то полная чепуха.
— Надо будет купить тебе новую бритву…
Огонь из печки играл тёплыми бликами на дощатых стенах. Солнце клонилось к закату. Двое засыпали в объятиях друг друга.
========== Альтернативный финал ==========
Это был самый прекрасный сон.
Первым, что увидела Белль, когда открыла глаза, оказался потолок больницы. Ей понравился потолок. Он был белым, ровным и ничего не выражал. Потом её начали отвлекать, светить фонариком в глаза, что-то говорить, но как будто через толщу воды, она не разбирала слов. Эти люди не нравились ей, и она старалась не обращать на них внимания. Помогало плохо. Зачем-то её заставили сидеть, потом показывали жестами, чтобы она складывала себе в рот какие-то предметы и нелепо двигала челюстью, чтобы потом протолкнуть их в себя. Нелепо. Ужасно нелепо. Смотреть в потолок было лучше. Он был совершенным и спокойным. Белым и пустым. А когда её отвлекали, то сразу начинало болеть что-то в области груди, но Белль терпеливо переносила это, нужно было только поглубже уйти в себя. Окружить себя со всех сторон белыми стенами и быть счастливой. У неё получилось.
Теперь Белль было всё равно, но тогда на берегу её нашёл один из рыбаков. Белль выбросило на берег, но она была ещё жива. Только воды нахлебалась, да ударилась виском о подводный камень. Румпельштильцхен спустился с утёса и стоял рядом. Смотрел куда-то вдаль, наверное, ждал, когда его отведут домой.
Её продолжали заставлять совершать эти бессмысленные действия, а она просто пряталась в своём укрытии. Выбиралась только ночью, когда белый потолок становился чёрным, или когда её оставляли в относительном покое.
Сидеть за столом было неплохо. Напротив неё всегда сидел один и тот же человек, но он не раздражал её. Он никогда не говорил и не двигался, а его лицо было всегда спокойным и совершенным, как белая стена её убежища. При этом в груди начинало что-то болеть, но как-то иначе. Белль не знала почему, да ей было и неважно.
Она могла бы смотреть на него вечно.