Защита гражданских прав: избранные аспекты

III. Действие под чужим именем не следует смешивать с действием от чужого имени (Handeln in fremdem Namen)[148], являющимся одним из элементов понятия представительства[149]. В отличие от представителя действующий под чужим именем сообщает контрагенту, что желает вызвать соответствующее правовое последствие не для представляемого им носителя имени, а для самого себя, названного именем другого лица, т. е. ведет себя так, как если бы он действовал от своего настоящего имени. Поэтому здесь не может быть и речи о представительстве[150]. При действиях под чужим именем, правильно говорит A. Tuhr, «отсутствуют характерные признаки представительства: волеизъявление V» (представителя), «что он действует для другого, и осознание противной стороной, что последствия этой сделки должны наступить не в пользу и против его контрагента, а для какого-то отличающегося от него лица»[151].

Абстрагируясь от того обстоятельства, что действующий под чужим именем не заявляет контрагенту о совершении сделки для другого лица, в то время как представитель заявляет ему об этом, W. Flume утверждает, что действия под чужим именем ничем не отличаются от действий представителя, поскольку и в том, и в другом случае совершающий сделку дает контрагенту понять, что сделка должна вступить в силу для названного при ее совершении носителя имени[152]. Но это утверждение ошибочно. При действиях под чужим именем не соблюдается принцип открытости представительства (Offenheitsgrundsatz), который предполагает, что представитель не только называет имя того, кого должно коснуться правовое последствие его сделки, но и указывает, что сам не является носителем этого имени[153]. В противоположность контрагенту по сделке, совершаемой от чужого имени, который сознает, что имеет дело с представителем, контрагент по сделке, совершаемой под чужим именем, считает, что ее правовое последствие наступит для взаимодействующего с ним лица. Отсюда видно, что действия под чужим именем не являются действиями от чужого имени.

IV. Тот, кто совершает сделку, обычно заинтересован в том, чтобы его кредитором или должником стало известное ему по имени и обладающее определенными качествами лицо. Так, например, А желает продать Б вещь в кредит или получить от него вексель, потому что Б имеет репутацию надежного делового партнера. Принимая во внимание этот интерес, абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ запрещает гражданам приобретать права и обязываться под чужим именем. Ближайший вопрос, который теперь возникает, состоит в том, может ли сделка, совершенная под чужим именем, вступить в силу для совершившего ее лица или носителя имени?

По мнению A. Pagel’я, сделка действующего под чужим именем, содержит в себе логическое противоречие, так как, выступая по отношению к контрагенту в качестве изъявляющего волю к сделке и при этом называя себя именем другого лица, он тем самым отрицает не только свою идентичность со своим собственным «я», но и идентичность этого лица с его собственным «я», в силу чего эта сделка не может породить соответствующее ее содержанию правовое последствие, т. е. является ничтожной сделкой[154]. Однако выступление лица в качестве изъявляющего волю к сделке, которое сопровождается указанием чужого имени, создавая неопределенность относительно того, желает ли это лицо вызвать правовое последствие для себя или для носителя имени, не вынуждает к выводу о ничтожности этой сделки.

Неопределенность волеизъявления действующего под чужим именем относительно субъекта прав и обязанностей, на приобретение которых направлено это волеизъявление, устраняется через предписание абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ. Так как в случае вступления сделки, совершенной под чужим именем, в силу носитель имени приобрел бы права и стал обязанным не под чужим, а под своим именем, то именно он, а не действующий считается стороной этой сделки. Такое решение вопроса соответствует интересам контрагента лица, действующего под чужим именем, и носителя имени при применении к сделке по аналогии предписаний о представительстве: если она совершается в пределах полномочия, то сразу же вступает в силу для носителя имени (абз. 1 п. 1 ст. 182 ГК РФ), а если – без полномочия, то он может вызвать для себя ее действие через одобрение (п. 2 ст. 183 ГК РФ)[155].[156] Что касается действующего под чужим именем, который, возможно, намеревался вызвать правовое последствие совершаемой им сделки не для носителя имени, а для самого себя, то он не заслуживает защиты, так как сознательно выступает не под своим, а под чужим именем[157][158].

Сказанное выше о стороне сделки, совершенной под чужим именем, относится к обычной ситуации, когда контрагент принимает решение о совершении сделки с действующим под чужим именем, ориентируясь на определенные качества, присущие носителю имени. Между тем при сделках, которые совершаются контрагентом с любым лицом, а также при сделках, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, явно отсутствует интерес контрагента связать себя правами и обязанностями с носителем настоящего имени. В отношении таких сделок сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ должна ограничиваться в соответствии с его целью, стало быть, подвергаться телеологической редукции (teleologische Reduktion)[159]. Это ограничение приводит к тому, что такие сделки вызывают соответствующее их содержанию правовое последствие в лице действующего под чужим именем[160]. Типичными примерами сделок, совершаемых контрагентом с любым лицом, служат договор розничной купли-продажи, договор перевозки пассажиров железнодорожным транспортом и договор об оказании гостиничных услуг[161], а сделок, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, – договор об оказании услуг переводчика и договор авторского заказа, заключаемые с тем, кто прошел предварительное собеседование или победил в соответствующем конкурсе[162].

V. Использование чужого имени возможно и при заключении брака (ст. 10 Семейного кодекса РФ)[163]. Так, например, А может явиться в ЗАГС вместо своей сестры-близнеца Б, которая по неотложному делу уехала в другой город, и заключить под ее именем брак с В.

Заключение брака под чужим именем следует обсуждать по аналогии с совершением сделки, направленной на приобретение прав и обязанностей (абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ). При этом необходимо учитывать, что так как брак есть высокоперсонифицированная сделка (höchstpersönliche Rechtsgeschäft), т. е. сделка, которую нельзя совершить через представителя[164], то здесь не находят соответствующего применения предписания о представительстве. Поэтому, будучи заключенным под чужим именем, брак не приводит к возникновению состояния супружества для носителя имени, даже если последний выдал полномочие на заключение брака или одобрил брак. Кроме того, поскольку брак не является сделкой, при которой явно отсутствует интерес контрагента совершить ее с носителем настоящего имени, то в случае заключения брака под чужим именем сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ не ограничивается согласно его цели, в силу чего такой брак не приводит к возникновению состояния супружества и для использующего чужое имя.

148

Об этом действии см.: Rumelin M. Das Handeln in fremdem Namen im bürgerlichen Gesetzbuch // Archiv für die civilistische Praxis. 1902. Bd. 93. S. 131 f.; Bork R. Allgemeiner Teil des Bürgerlichen Gesetzbuchs. 3 Auf. Tübingen, 2011. S. 539 f.; Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006. С. 113–120; Байгушева Ю.В. Действия от чужого имени // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А.Крашенинникова. Ярославль, 2011. С. 43–54.

149

Помимо действия от чужого имени понятие представительства включает в себя такие элементы, как наличие у представителя полномочия и наступление правового последствия его действия непосредственно для носителя названного им имени – представляемого (см.: Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Элементы понятия представительства // Вестник ВАС РФ. 2012. № 3. С. 6).

150

E