Страница 2 из 7
Впрочем, бывших узников Собибора, где бы они ни жили – в Советском Союзе, Израиле, США, других странах – объединяло одно: их мало кто хотел слушать. О Собиборе выходили статьи, писались книги, даже снимались фильмы. Но все усилия сделать эту невероятную историю достоянием масс до поры до времени упирались в «стеклянный потолок», пробить который не удавалось ни Печерскому, ни западным энтузиастам.
Ситуация начала радикально меняться лишь в последние годы. Объединенными усилиями представителей гражданского общества, политиков, историков, писателей, людей из киноиндустрии Печерский постепенно вырастает в одну из центральных фигур истории Второй мировой войны. Приходит осознание масштаба подвига собиборцев – людей, которым удалось не просто совершить массовый побег и спастись от верной гибели, но и продемонстрировать, что ставка нацистов на уничтожение человеческой личности под давлением чудовищных обстоятельств не сработала. Восстание узников Собибора все полнее раскрывается в своем подлинном значении – как один из вечных символов несокрушимости человеческого духа. День восстания, 14 октября, постепенно превращается в сознании людей всего мира – как бы пафосно это ни звучало – в День победы над злом.
Глава 1
В конце января 1933 года Адольф Гитлер был утвержден рейхсканцлером Германии. Антисемитизм стал официальной политикой Рейха. Начался экономический бойкот евреев, один за другим принимались антиеврейские законы, постоянно ужесточавшиеся. В 1935 году на сессии рейхстага в Нюрнберге были приняты два т. н. нюрнбергских закона: Закон о гражданине Рейха и Закон об охране германской крови и германской чести, лишавшие евреев права на немецкое гражданство и закрывавшие им доступ к государственной службе, а также запрещавшие браки между евреями и немцами и вводящие ряд других ограничений. В ноябре 1938-го по Германии прокатилась волна погромов, известная как Хрустальная ночь, или Ночь разбитых витрин, почти сто евреев были убиты.
После вторжения Германии в Польшу (сентябрь 1939 года) в польских городах стали создаваться многочисленные гетто – закрытые кварталы, где сосредотачивалось еврейское население. Курс на «окончательное решение еврейского вопроса», то есть физическое уничтожение всех евреев, был взят, по-видимому, незадолго до нападения на СССР, следствием чего стало истребление целых общин в первые же месяцы Великой Отечественной войны. В январе 1942-го в Берлине прошла Ванзейская конференция, на которой была разработана программа «окончательного решения».
Но еще до этого, осенью 1941 года, нацисты приступили к выработке плана уничтожения евреев в т. н. Генерал-губернаторстве (так немцы называли часть Польши, оккупированную, но не аннексированную Рейхом). Ответственным за эту операцию был назначен Одило Глобочник, начальник СС и полиции Люблинского округа. Позже ее назовут «Акцией Рейнхард» – по имени Рейнхарда Гейндриха, одного из идеологов и ведущих исполнителей «окончательного решения», руководителя Главного управления имперской безопасности (РСХА), который был убит подпольщиками в Праге в середине 1942-го.
Тогда же, в 1941-м, началось строительство лагерей смерти, отличающихся, как понятно из названия, от «обычных» концентрационных лагерей тем, что их единственным назначением было быстрое массовое умерщвление привозимых туда людей. Все лагеря смерти были созданы на территории Польши – страны с самым большим на тот момент еврейским населением в Европе. Это Освенцим, или Аушвиц (точнее, один из трех лагерей, входивших в этот комплекс, – Освенцим-II, известный также как Освенцим-Биркенау), Хелмно, Треблинка (Треблинка-II), Белжец и Собибор. Последние три лагеря были построены специально для реализации плана «Акции Рейнхард». Некоторые историки причисляют к лагерям смерти также Майданек.
Собибор был построен весной 1942 года (чуть позже Белжеца, но раньше Треблинки-II) рядом с одноименными селом[1] и железнодорожной станцией, в малонаселенной лесистой местности. От ближайшего города Влодава до лагеря было около 10 километров, от Хелма – 40, от Люблина – 80. Первым комендантом Собибора стал Франц Штангль, но в сентябре 1942-го его перевели в Треблинку, а в Собибор прибыл Франц Рейхлейтнер[2].
Лагерь разделялся на три сектора. В первом находились мастерские (сапожная, портняжная, столярная) и два жилых барака – мужской и женский, в которых жило несколько сот (обычно 400–600) узников. Во втором секторе («чистилище») вновь прибывшие в Собибор раздевались и оставляли личные вещи. Затем они шли в третий сектор, где находились газовые камеры, замаскированные под бани. Первые партии депортированных были удушены газом в апреле – мае 1942 года. В лагере действовали сначала три, а с осени 1942-го шесть газовых камер. Угарный газ вырабатывался танковым двигателем, стоявшим в соседнем сарае.
Лагерь был окружен несколькими рядами проволочного заграждения и минным полем. Администрация Собибора состояла из 20–30 эсэсовцев. Охрана – из 120–150 бывших советских военнопленных, преимущественно украинского происхождения. На вышках дежурили пулеметчики. Секторы внутри лагеря также отделялись один от другого оградами с колючей проволокой. Назначение третьего сектора держалось в тайне от узников, работающих в других секторах, хотя, конечно, большинство из них знало обо всем, что там происходит.
В июле 1943-го Гиммлер приказал преобразовать Собибор в концлагерь и создать там предприятие для работы с трофейными боеприпасами и производства систем залпового огня. Однако начальник Главного административно-хозяйственного управления СС Освальд Поль заверил его, что создание такого предприятия не требует преобразования Собибора в концлагерь, и Гиммлер с ним согласился. Собибор остался лагерем смерти, но к нему начали пристраивать четвертый сектор, где должны были располагаться оружейная мастерская и военные склады.
Кроме польских евреев, в Собиборе уничтожали также евреев, прибывших из Германии, Австрии, из протектората Богемии и Моравии и из Словакии. В марте 1943 года начались депортации из Голландии (всего более 34 тысяч человек) и Франции. В сентябре в Собибор стали привозить узников гетто, расположенных на оккупированной советской территории (Минск, Лида, Вильнюс).
Александр Печерский попал в плен в октябре 1941 года под Вязьмой. Находился в лагере для военнопленных в Смоленске, после попытки побега был переведен в Борисов, а оттуда в Минск. Там он был идентифицирован как еврей, но тем не менее пробыл в минском трудовом лагере еще год до отправки в лагерь смерти. В Собибор Печерский прибыл 22 сентября 1943-го. В эшелоне вместе с ним ехало около двух тысяч человек, в том числе шестьсот советских военнопленных-евреев. Восемьдесят новоприбывших немцы отобрали для работы, остальные были уничтожены.
В Собиборе неоднократно предпринимались попытки побега. Однажды удалось бежать двум узникам, подрывшим землю под колючей проволокой. В другой раз бежали несколько человек, работавших в лесу[3]. Однако чаще все заканчивалось провалом. За несколько месяцев до прибытия в лагерь Печерского и его товарищей побег планировала группа заключенных во главе с евреем из Голландии (его точное имя неизвестно, по одним данным, он был морским офицером, по другим – журналистом). Однако их выдали, и несколько десятков человек были казнены. Известны случаи бунта депортированных сразу по прибытии на станцию или по дороге в газовые камеры, но эти спонтанные выступления легко подавлялись эсэсовцами и охранниками.
К моменту прибытия Печерского и его товарищей в лагере действовала подпольная группа во главе с сыном раввина, бывшим главой жулкевского юденрата Леоном Фельдгендлером. Члены группы хорошо знали внутрилагерные порядки, однако практически ни у кого из них не было боевых навыков. Появление красноармейцев изменило ситуацию. Впервые среди узников Собибора оказалась сплоченная группа людей не просто воевавших, но «заряженных» на борьбу и победу. Печерский, младший офицер, служивший по хозяйственной части и не имевший ни малейшего опыта планирования военных операций, показал себя в экстремальных обстоятельствах незаурядным стратегом. Опираясь, с одной стороны, на своих соузников по Минску, которых он давно знал и которым доверял, с другой – на подпольщиков, ориентировавшихся в Собиборе, он придумал и реализовал план, оказавшийся успешным. Под предлогом примерки обуви и одежды, оставшейся от погибших узников, заключенные заманили в мастерские одного за другим нескольких эсэсовцев и зарубили их топорами (всего в ходе восстания погибло двенадцать эсэсовцев и минимум двое вахманов). После этого они совершили массовый побег, в котором приняли участие около 320 из 550 находившихся в лагере заключенных. На минах и от пуль охранников погибли 40 из них, добрались до леса 280. Многие были пойманы в ходе облав и казнены, другие – убиты в ближайшие дни и месяцы местными жителями, в массе своей враждебно настроенными по отношению к евреям. До конца войны дожило около 60 бежавших.
1
История села Собибор (Sobibór), известного в первые века существования как Szobyebory, а затем Sobieborz, насчитывает по меньшей мере шесть столетий. Первоначально принадлежавшее францисканцам из Бреста, позже село стало униатским, а с 1875 года, после ликвидации унии в Королевстве Польском, – православным. Основное население его издавна составляли украинцы. Местная легенда связывает происхождение топонима «Собибор» с совами и бором («лес, полный сов»), однако это, несомненно, типичный случай «народной этимологии». На самом деле название села восходит к славянскому имени собственному (см.: Górnowicz H. Rodowe nazwy miejscowe polskiej części dawnej Rusi Czerwonej. – In: «Poradnik Językowy». 1972. № 1 (295). S. 10). В 1945 году украинцев из Собибора и других сел Восточной Польши переселили в УССР, а на их место были перемещены этнические поляки, жившие за Бугом, то есть на территории, отошедшей перед войной к Советскому Союзу.
2
Во время восстания Рейхлейтнера не было в Собиборе. После уничтожения лагеря его отправили в Италию, где он в самом начале 1944 года погиб от рук партизан.
3
Об этом побеге см. рассказ Леи и Амита Хиршей в материале Михаила Эдельштейна «Уйти из Собибора» – «Лехаим». 2018. № 3. С. 55.