Достойная пара

— Я не твой щенок, поэтому не забывайся. — пророкотал он, чуть ли не разбивая меня о землю собственной силой и аурой, заставляя моментально закрыть рот. Он злится? Очевидно, мои рассуждения действительно справедливы.

«Серьёзно, ты хотела заставить Сверра оправдываться перед тобой?» — укоряюще кротким голосом проговорила моя волчья половина.

На руках Кристофера напряглись мышцы и показались сизоватые вены: он изо всей мочи натянул треклятую цепь. Последний рывок и слишком неожиданно, как мне показалось, она вдруг оборвалась, жалко повиснув двумя скудными кусками в руках оборотня. То, что вколол ему Фер явно помогло — вернул себе свои силы, пускай не совсем здоровым образом и не совсем до конца. Он был на грани, измотанный сумасшедшим человеком, глаза его нездорово горели; Крис готов был сорваться в любой момент, я впервые почувствовала, что он не контролирует себя, что Сверр и ранг Альфы вкупе определённо могут сыграть плохую шутку, и от этого кровь стынет в жилах.

Я смотрела на него прямо и боялась хоть как-то пошевелиться или отвести взгляд, всё тело пробило ознобом, он безумно пугал меня такой, но и нравился одновременно, хотя я и не рискнула бы ему об этом сказать. Слова его более чем доступно отпечатались у меня на подкорке. Выглядело чудовищно глупо — быть до смерти запуганной в пристанище врага собственным мужем — и именно эта мимолётная мысль натолкнула меня на ещё одно открытие. Каким же, интересно, образом отец великодушно дарствовал Астрид Западному клану? Наверное, я смогу это представить. Тело словно электричеством пробурило. Какой-то, наверняка, истерический смех сперва тихо стал подползать к горлу.

— Я был бы несказанно рад твоей ласковой поддержке… — Кристофер сжал одну мою ладонь, и потянулся к другой, пытаясь поставить меня на ноги. — Альба, что с тобой? — он обескураженно воззрился на меня.

Быстрые шаги на улице совершенно не тревожили теперь, да и Ферокс вернуться должен был. Вопреки нашим ожиданиям пола шатра распахнулась и на пороге его стал абсолютно незнакомый боец, с ружьём наперевес.

— Что за?.. — он скорчил непонятную гримасу и судорожно потянулся к двустволке, когда Крис, не торопясь оторвав от меня свой полный тревоги взгляд, собрался остановить его.

А вот мой смех теперь было не прекратить, да и понятия я не имела в чём причина, только был он не такой, как всегда — чем-то тёплым и всепоглощающим прокатываясь по всему телу и в конце своём спрыгивая щекотящим задором с губ — нет, этот смех был как мяч от пинг понга, упруго и лихорадочно отпрыгивающий и чеканящий в груди пустым натянутым звуком. Кристофер странно посмотрел на меня, это, впрочем, меня тоже теперь мало заботило. Я даже не особенно заметила в какой момент подошёл Ферокс и прирезал угрожающего человека. Судя по всему, смех мой был не до конца здоровым, потому что супруг поспешил прервать его, обхватив моё лицо и судорожно поцеловав.

— Время вы, конечно, умеете выбирать. — старший воин скабрёзно скуксился, но видя моё состояние, позволил себе быть снисходительным. — Быстрее, идём. — не дожидаясь нас, он покинул палатку, переступив через мёртвого человека.

Свежий, несопревший воздух ночи действовал лучше нашатыря, напоминал о том, что побег ещё только предстоит. Ни к чему сейчас раздумывать о посторонних вещах, да и спросить не у кого: папа без сознания, а Кристофер и Герда ничего не скажут. Проблема казалась вполне решаемой, а теперь мне стало не по себе, когда я осознала, что стою почти в самом центре лагеря, где наш шатёр вовсе не единственный и в каждом таком укрытии может быть самое непредсказуемое количество воинов или охотников.

— К деревне вам не пробиться, идите к северным волкам. — он указал пальцем в сторону леса по правую руку. — Встретимся там, я за Гуннаром. — он сровнял на себе одежду и размеренным шагом пошёл в другую сторону, но тут словно опомнился и обернулся. — Опасайтесь шатров с факелом у входа. — и ушёл.

Кристофер, не поворачиваясь, придержал меня за плечо и подтолкнул ближе к себе, оглядываясь по сторонам, и мы пошли. На супруге всё ещё были домашние папины штаны, я покрепче сжала его руку в своей и настороженно прислушалась, ускоряя шаг. Более звонкой тишины от себя я не слышала давно, даже дышать старалась реже, по возможности беззвучно, хотя дыхание и дребезжало от волнения. Палатки были выстроены в шахматном порядке и мы лавировали между ними по мере возможности. Кое-где раздавался смех или несвязная болтовня и приходилось обходить шатёр по кругу, избегая лишнее внимание. Кристофер сам прокладывал нам путь, поэтому я позволила себе быть уверенной, что мы выберемся.

—…наконец-то, я уже в нетерпении вернуться… — послышалось слева от нас. Кто-то очень быстро приближался к нам, их было двое.

Стыдно сознавать, но меня сперва парализовало, я мертвецки вцепилась в руку Криса и с мольбой посмотрела на него. В висках заколотила кровь, как будто прямо перед лицом ударили тарелками, и всю меня прошибло потом. Кристофер резко присел на корточки и потянул меня за собой, устраивая под боком; его самого нещадно трясло, но то, вероятно, из-за инъекции. Мы вплотную приблизились к большой стенке шатра и так и двинулись вдоль него по кругу. Крис следил за их шагами и внимательно слушал, координируя наши действия, а я пыталась выдумать как мы сбежим, если всё-таки попадёмся. Вдруг перед собой я увидела яркий свет, совсем неестественный для такой тёмной ночи, подняла глаза чуть выше и буквально воткнулась взглядом в чёртов факел.

— Крис! — самым тихим шёпотом я запричитала как умалишённая, дёргая мужа за плечо.

Но он в скорости закрыл мне рот и вновь застыл: совсем рядом с нами, не приметив в этой кромешной тьме, прошли те два человека. Затем он протолкнул меня вперёд, двигаясь следом, потому как ночные прогулки у Западной стаи никак не прекращались. Факел явно стоял перед шатром, и Ферокс чётко сказал не приближаться к таким палаткам, но теперь у нас не было выбора: по обе стороны шатра улица кишела врагами.

«Куда пошла?!» — дёрнул за руку, оттаскивая от входа.

«Я проверю первая, ты слишком заметный и уязвимый». — почти что жестами обозначила я, и Крис едва заметно оскорбился.

Как и все обычные палатки эту ничто не выделяло, кроме горящего факела прямо возле входа. Сперва осторожно заглянув внутрь, ничего не обнаружила; после более смело двинула пальцами полу и, никого не заметив, наполовину просунулась в палатку. Сердце рухнуло в пятки и, едва помня себя, я сглотнула вязкую слюну, повисло нелепейшее молчание. В упор глядя на меня до крайности удивлёнными глазами, сидел тот худой мужчина. Я не заметила его потому что была невнимательна, а он находился совсем близко ко входу, просто у стены. Наши взгляды встретились всего на секунду, но я поняла, что он всего лишь удивлён и ничего более — это было в его глазах. Что-то ещё подсказало, что он не станет преследовать нас, и мужчина действительно не собирался хватать меня, просто с удивлением и интересом смотрел. Точно обожженная тем факелом, что торчал на улице, я вынырнула из шатра и быстро развернулась к супругу. Он понял без слов, и мы оба, снедаемые четкими шагами охотников и воинов по две стороны от нас, опрометью бросились вперёд, подальше от света огня, вновь в темноту… И остались незамеченными.

Сердце ощутимо колотилось в груди, и на замену страху накрыла необузданная волна веселья и азарта, радость тому, что у нас почти получилось. Мы недолго выждали, и те люди скрылись в главной палатке с огнём у входа.

Основная часть западных была в противоположной от нас стороне, о чём говорил гулкий галдёж и ветер с запахом костра, идущий оттуда. До кромки леса оставалась парочка палаток. Та, у которой мы сидели, качнулась, и из неё кто-то намерен был выйти, понятия не имею кто, потому что в тот же миг Крис рванул меня за собой и, сломя голову и едва успевая перебирать ногами, я побежала за ним. Впервые за это тяжёлое время мне хотелось смеяться действительно от хорошего расположения духа, удерживало от смеха только опасение быть услышанной.