Одинаковые рассказы

Эти эмоции Настя тоже считывала, и ей становилось не по себе, как будто болезненные состояния женщин не уходили вместе с ними, а оставались с Настей, может быть, в надежде, что удастся, наконец, освободиться из плена. Через несколько десятков встреч Настя обнаружила, что ей необязательно прикасаться к человеку, чтобы взять его эмоции себе, даже видеть человека стало необязательно, она вполне могла помочь и по телефону, а потом и разговаривать стало ненужно, достаточно было просто получить сообщение. Она мысленно настраивалась на человека, обратившегося за помощью, и видела его мысли и эмоции, как будто на экране перед собой, и легко могла с ними работать.

Следующее открытие было еще более интересным. Наблюдая за людьми, она видела, как люди ненавидели и боялись своих эмоций, всеми силами избегая их или пытаясь от них убежать, и чем сильнее было сопротивление людей, тем больше эмоции к ним приближались, как будто в какой-то странной игре в догонялки, где догоняющий просто догоняет, без желания причинить вред, а убегающий отчаянно убегает, но при этом они оба словно находятся в маленькой комнатке, из которой убежать невозможно. Более того, чем быстрее они пытались бежать, или были в иллюзии, что бегут, тем больше становились эмоции и накрывали человека, как волна. Смотрящий со стороны нейтральный наблюдатель мог бы сказать человеку: «Остановись, ты не сможешь от этого убежать, как бы ты не пытался. Позволь этой волне пройти через тебя. Она не причинит тебе вреда, она просто схлынет, тебе нужно сконцентрироваться, замереть и дождаться этого». И это и было то, чего люди не могли сделать. Им было так больно, или страшно, или тоскливо, что это перекрывало любые разумные доводы. Иногда Насте хотелось взять и встряхнуть очередную брошенную дамочку, упивающуюся своим несчастьем и крикнуть ей в ухо: «Проснись! Ты сама создала ситуацию, так прими ее, просто дай своим чувствам выйти!»

Но она этого не делала, ибо знала, что ее не поймут. А потом и ситуация изменилась. Компания, в которой она работала, обанкротилась, и она осталась без работы. Найти новую было несложно, но прошлая ее устраивала по деньгам, да и от дома была недалеко, и ей хотелось найти что-то подобное. Ее подруга – та самая, которая целовала лучших друзей своих парней – как раз пришла к ней в очередной раз за помощью, Настя помогла, и они пили чай на кухне и болтали.

– Зачем тебе вообще искать работу, бери деньги с клиентов и все, – подруга с аппетитом поглощала шоколадные печенья, – еще больше заработаешь, и ходить никуда не надо, сами придут.

– Ты шутишь? Ты серьезно думаешь, что люди согласятся платить?

– Те, кто хоть раз был у тебя, легко согласятся. Я давно удивлялась, почему ты денег не берешь, но ты всегда была малахольная, никто другой бы не стал ничего делать забесплатно…

– И даже ты бы платила?

– Ну, если можно не платить, то нужно не платить, но я лучше тебе заплачу и выйду от тебя, как огурчик, чем буду мучаться сидеть… Раз я знаю, что есть вариант не страдать, то зачем страдать? Да и люди больше ценят то, за что платят. Попробуй, увидишь, как пойдет.

О таком простом решении Настя и не задумывалась. Несколько дней ушло на раздумье, идеальная работа не находилась, и она решилась. Когда позвонила следующая потенциальная клиентка, от которой ушел муж после 15 лет брака, Настя, запинаясь и подбирая слова, озвучила, что услуга не бесплатна. К ее удивлению и облегчению, женщина охотно согласилась.

– Вы знаете, мне про вас по секрету подружка сказала, что вы прям чудеса делаете! Что после разговора с вами жизнь заново начинается! Неужели за такое не заплатить?

Подруга оказалась права, клиенты и правда стали более серьезно к ней относиться. Это была уже не просто «дружеская помощь», а услуга, что меняло и отношение к самой Насте. Через пару месяцев клиентов стало так много, что она вынуждена была повысить стоимость, но это не уменьшило поток. Теперь она получала хорошие деньги, и думала, зачем вообще ходить на работу, если можно не ходить?

Но вместе с заработком пришел и другой уровень эмоций, с которыми люди приходили к ней. Брошенные женщины обычно приходили с обидой и жалостью к себе, с этим Насте было легко справиться, новые клиенты же имели куда более серьезные запросы. Отчаяние, апатия, нежелание жить, жажда мести, попытки убийства и самоубийства, страхи были такими сильными, что Насте теперь приходилось подолгу успокаиваться после того, что она видела и слышала в головах клиентов. Чем больше клиент был готов заплатить, тем тяжелее были его состояния, более того, иногда эти состояния были сильнее ее, а клиент требовал, чтобы она убрала их из него по щелчку пальцев, даже если сам он жил в ненависти или отчаянии годами, а то и десятилетиями… Одинокие женщины считали, что Настя «снимает порчу», и удивлялись, почему уже на следующий день десятки мужчин не делали им предложения руки и сердца.

– Анастасия, я же вам заплатила деньги, прошло две недели, а я до сих пор не встретила мужчину! Может, вы что-то не так сделали?

Настя смотрела на эту женщину и понимала, что из нее хоть пылесосом тяни обиду и отчаяние, это не поможет, потому что она через полчаса их набирала ровно столько же, благодаря четкой внутренней установке: «Все дураки, а я – королева», а уж гордыня и вовсе зашкаливала, и любой здравомыслящий мужчина ее будет десятой дорогой обходить, а не здравомыслящий сбежит после первого свидания, потому что даже ему с ней будет некомфортно. Откуда у этой женщины взялось столько ненужного самомнения Настя не знала, но через пару сеансов работать с ней перестала, ибо шансы встретить мужчину у этой женщины, без тотального изменения образа мыслей, стремились к нулю. Приходили и женщины с пожеланиями вернуть мужей или бойфрендов, и от них веяло такой тоской, что Насте и самой хотелось сбежать. Она освобождала их от болезненных эмоций, но знала, что они придут опять, и не раз, ибо их опять бросят, ведь они так этого боялись, что этому невозможно было не случиться.

Женщины приходили с обидой, мужчины – с агрессией. Один из клиентов, внешне вполне обычный мужчина, в очках, с брюшком и лысиной, прятал глаза и долго молчал, когда Настя спросила его о цели визита, а потом выпалил:

– Я хочу убить свою жену.

Он посмотрел на Настю мельком, но и этого хватило, чтобы она увидела картинки в его голове, как именно он бы хотел убить свою жену. Картинки были настолько реальны, что Настю передернуло. Кроме жены, он хотел бы убить еще и мужчину, с которым жена ему изменяла.

– Вы понимаете, я же все для нее делаю, все покупаю, за все плачу, ей ни работать не надо, ничего! Что ей еще надо?

Посмотрев на него чуть дольше, Настя отчетливо увидела, что к жене мужчина относился строго потребительски, считал ее полностью своей собственностью, и однозначно не считал ровней. От нее требовалось не перечить, сексуально ублажать мужа по первому требованию и не иметь своего мнения ни о чем и никогда, ибо он, мужчина, всегда знал лучше. Она даже увидела жену в его мыслях, затравленную, обиженную женщину, которая давно забыла о том, что такое гордость и собственное достоинство, а потом обрела эти ощущения с другим мужчиной, который пел ей корявые дифирамбы и якобы ничего не требовал, хотя и не побрезговал полакомиться чужой женой. Все смешалось в клубок – ее обида, жажда мести, страшно уязвленное самолюбие мужа, мелкие гаденькие мыслишки любовника…. Муж не мог справиться со своей обидой, да так, что видел только один выход – нет человека, нет проблемы. От наблюдения его мыслей Настю почти затошнило, в глазах мелькали кровавые картинки беспощадной расправы над женой и любовником, и ей понабилось время, чтобы увидеть слабость и слезы в глубине этого, по первому ощущению, жестокого и бессердечного мужчины. Она увидела маленького мальчика, который плакал от того, что его мать не любила его, и плакал так горько, что у любого увидевшего это сердце бы разрывалось от сочувствия. Мальчик вырос и надежно замаскировал обиду под подчеркнутым презрением к женщинам вообще, но она настигла его через почти 15 лет брака… Но плакать он больше не умел, и заменил слезы на желание отомстить. Настя дольше обычного потратила на то, чтобы вытащить из него огромное черное облако чувств, и собрав все свои силы, сумела растворить его, призвав на помощь золотой свет – такая мысль пришла ей как-то во время одного из сеансов работы с сильной обидой. Когда она закончила, и удостоверилась в том, что обиды в мужчине больше не осталось, она очень тихо сказала ему: «Простите свою мать. Она не знала, что вам было так больно».