(Без)надёжный роман

- Не надо… так… - мой голос хрипнет, когда я мягко отстраняю его. Его взгляд становится удивлённым. – Будет больно падать. Мы оба знаем, что обречены. Ты не понимаешь всей глубины ада, в который собираешься погрузиться, а я… не хочу рискнуть и снова потерять. Давай не будем, ладно?

- Без проблем, - произносит Влас почти невозмутимо, но что-то в этих словах снова цепляет. Он отстраняется от меня, чтобы достать из кармана сигареты. – Куда хочешь поехать?

- Вообще-то я собиралась попрощаться, - сообщаю, слезая с мотоцикла. Взгляд парня чуть мрачнеет. – Спасибо, что подвёз.

- Вообще-то я не хочу прощаться, - парирует он, помедлив. Я недоверчиво смотрю на него. – Подари мне этот день, и если завтра ты скажешь, что я не готов познакомиться с твоими тараканами – я отпущу тебя. Доверься мне, детка, хоть раз в жизни…

========== 16. Холодные объятья прошлого ==========

Качаю головой, закидывая на плечо свой рюкзак. Я должна свалить отсюда и побыстрее, пока не стало слишком поздно. Единственный человек, которому я по-настоящему доверяла, просто исчез из моей жизни, забрав с собой все мои тайны. С тех пор я предпочитаю не доверять людям, потому что они ещё менее надёжны, чем жесткий диск на компьютере. Люди предают, люди исчезают, люди… умирают. Будет лучше, если мои секреты останутся только в моей голове.

К тому же, мы с Власом знакомы от силы неделю, а на деле два дня. Даже не вспомню, когда позволила ему думать, что он может стать для меня кем-то большим, чем просто парнем на одну ночь. В любом случае, это было ошибкой.

- Что ты теряешь, если проведёшь этот день со мной? – спрашивает Влас, довольно грубо прижимая меня к корпусу мотоцикла. Он тянет меня за подбородок и заглядывает в глаза. – Или ты сама боишься влюбиться в меня? Я понимаю тебя, детка, передо мной на самом деле тяжело устоять.

- Размечтался, - фыркаю, закатывая глаза. Он усмехается. – У меня есть дела поважнее, чем вечер с высокомерным ублюдком, который может часами говорить о том, какой он охуенный.

- Ты тоже так считаешь? – произносит он почти серьёзно, но в его глазах виднеются искорки веселья. Я упираюсь ладонями ему в грудь. – Шучу. На самом деле я сам не знаю, что мы будем делать, но точно уверен – я хочу провести этот день с тобой.

- Зачем? – интересуюсь, вскидывая подбородок. Он пожимает плечами. – Это не ответ.

Раньше парни хотели провести со мной время лишь потому, что рассчитывали на секс. Мне это слишком быстро надоело, и я стала посылать их на три весёлых буквы. Лучше быть одной, чем превратиться в насадку для члена.

- Ты мне интересна, - отвечает Влас, помедлив. Он отстраняется от меня и прикуривает сигарету. – Тебе так сложно в это поверить, да?

- Нет, - качаю головой, прислоняясь к корпусу мотоцикла. Во мне борются противоречивые чувства. – Мне сложно поверить, что ты интересен мне.

- Тогда не будем терять времени, - с этими словами парень выбрасывает сигарету на землю и протягивает мне руку. Помедлив, я принимаю её. – Это будет лучший день в твоей жизни, детка.

Я на самом деле не знаю, почему позволяю себе довериться ему. Вспоминаются его слова, произнесённые во время нашей прошлой встречи. О том, что я единственная, с кем он чувствует себя в безопасности. Тогда я отметила для себя, что его присутствие – как доза хорошего антидепрессанта, которые я иногда принимала после исчезновения Марины. Нет тревоги, раздражения, паники… Лишь умиротворение и лёгкая сонливость.

- Куда мы едем? – спрашиваю, перекрикивая рёв мотора. К этому моменту мы уже несколько минут движемся по трассе всё дальше от центра города.

Наверное, следовало задать этот вопрос до того, как села на его мотоцикл, но в тот момент я всё ещё была под магическим воздействием его бархатного голоса.

- Увидишь, когда доберёмся! – обещает Влас, и я хмурюсь. Ненавижу загадки. – Тебе не о чем переживать! Если я захочу тебя трахнуть, ты отдашься мне сама, а расчленёнка меня не интересует!

Жалею, что на такой скорости не смогу показать ему средний палец, и решаю приберечь это до окончания поездки. Тем временем мы оказываемся в одном из самых старых и криминальных районов города. В подобном живёт и Димас. Впрочем, на что я рассчитывала? Знакомство с городской элитой? Ясное дело, что парни вроде Власа водятся с такими же мутными типами, несмотря на то, что его мать – известный адвокат.

Парень останавливает мотоцикл возле одного из подъездов с покосившейся деревянной дверью. Он слезает с байка и протягивает руку, чтобы помочь мне спуститься. Весьма любезно с его стороны.

- Я думала, ты живёшь в другом районе, - бормочу, неуверенно следуя за ним в подъезд. Хотя, если бы он хотел убить меня, сделал бы это, пока я спала в его квартире. – Или у тебя два дома?

- Нет, я здесь не живу, - отзывается он, увлекая меня за собой к лестнице. Мы поднимаемся на третий этаж, и он достаёт ключи, чтобы открыть дверь с потрёпанной обивкой. – Но частенько бываю. Это что-то типа убежища.

Влас отходит в сторону, пропуская меня вперёд, и я так же неуверенно делаю шаг на деревянный пол, выкрашенный выцветшей красной краской. На серых стенах виднеются клочки обоев, а внутри пахнет чем-то, слабо напоминающим ацетон.

Я миную прихожую и оказываюсь в большой комнате с высоким потолком, весь периметр которой заставлен картинками в дешевых деревянных рамах. Я невольно оглядываюсь вокруг и замираю.

- Ты художник? – срывается с моего языка, когда я смотрю прямо на холст с незаконченным портретом молодой девушки, смутно напоминающей меня. Сложившийся образ не вяжется у меня в голове. Значит, утром он дерзкий гонщик, покоряющий сердца девушек быстрой ездой и остроумными шутками, а вечером… романтичный художник, который пишет портреты в тишине своей мастерской. – А ты многогранен, чёрт возьми!

- Мой друг – художник, - сообщает Влас, исправляя меня. Он подходит к портрету и накрывает его куском ткани. – Он арендует эту мастерскую и иногда позволяет мне здесь рисовать. Это успокаивает. Я рисую то, что меня пугает, волнует, восхищает… Не хочешь попробовать?

Я удивлённо вскидываю брови. Рисовать? Я никогда в жизни даже кисть в руке не держала. По рисованию у меня даже в лучшие годы была слабая четвёрка и только за то, что мой отец оплатил ремонт класса и постоянно спонсировал школьные выставки.

- Попробуй, - с этими словами Влас берёт меня за плечи и подводит ближе к чистому холсту. Он даёт мне кисть и краски и улыбается. – Не имеет значения, что ты нарисуешь и как. Просто позволь мыслям свободно перенестись на бумагу. Обещаю, как только ты сделаешь это, станет легче.

Он отступает в сторону, оставляя меня наедине с чистым холстом, красками и кистью. Я несколько секунд неуверенно смотрю на идеально белое полотно, а затем нерешительно подношу к нему кисть с чёрной краской и делаю первый штрих. В этот момент я не думаю о том, что рисую, я просто… следую за потоком мыслей.

Спустя время фигуры на моём рисунке начинают приобретать очертания, оживают… Я так увлекаюсь работой, что время теряет для меня всякий смысл. Когда я отвлекаюсь, за окном уже глубокая ночь. Влас в это время тихонько работает над портретом, изредка бросая на меня мимолётные взгляды. А он романтик, чёрт возьми…

- Что тут у тебя? – его голос заставляет меня вздрогнуть. Я роняю кисть и наклоняюсь, чтобы её поднять. Но прежде бросаю взгляд на свою почти готовую картину. – Это…

До этого я ни разу не останавливалась, чтобы посмотреть на свой рисунок. Но теперь ощущаю, как у меня по коже бегут мурашки, а сердце в груди ускоряет свой ход. Я сглатываю тяжелый ком и отступаю на шаг назад. Это ужасно… но не в плане кривых линий или нечётких контуров. На рисунке совершено отчётливо можно различить две фигуры – маленькой девочки, которая сжалась в уголке, закрыв лицо руками, и мужчины, который возвышается над ней, держа что-то в руке. Я буквально чувствую страх этой девочки и угрозу, которая исходит от мужчины. Словно бы это прямо сейчас происходит со мной…