Рассказы

- Со мной ужас что приключилось, а тебе без разницы, так надо понимать? Губы поджала и все на Черил да на Дючонка оглядывается - будто они причиной, что ей плохо.

- И вовсе нет, - говорю, - я так и подумал: это ж ужас что такое. - Мне не хотелось, чтобы она убивалась. Город был уже совсем близко, и в самом скором времени мы сможем посидеть-поесть с толком, не опасаясь никакого ни от кого подвоха.

- Хочешь знать, куда я дела обезьянку? - спрашивает Эдна.

- А то как же, - говорю.

- Сунула ее в зеленый мусорный мешок, бросила в багажник, поехала на свалку и там вышвырнула, - и смотрит на меня так, будто эта история значит для нее очень много, но понять это может только она одна, а больше никому до этого ни в жизнь не додуматься.

- Страх что такое, - говорю. - Но так ли, этак, а тебе ничего другого не оставалось. Ты же не хотела ее убить: если б хотела, ты б не так поступила. Ну а потом надо же было куда-то ее деть, так что тебе ничего другого не оставалось. Может, кто-то и решит, что, раз ты ее выбросила, тебе было ее не жалко, только не я. Бывает так, что не можешь поступить иначе, и тут уж не до того, кто о тебе что подумает. - Хотел было улыбнуться ей, но, если не сбрасывать скорость, красная лампочка не гасла, и я прикидывал, удастся ли нам добраться до Рок-Спрингса, прежде чем машина совсем остановится. И опять посмотрел на Эдну. - Что я могу еще сказать? - спрашиваю.

- Ничего, - говорит; обернулась и уставилась на темное шоссе. - Что я, не знала - знала же, что ты подумаешь. Тебе, Эрл, чего-то не хватает. Я это давно поняла.

- Хоть оно и так, а все одно ты здесь, - говорю. - И тебе не очень худо. Могло быть и хуже. По крайней мере, здесь мы все вместе.

- Хуже всегда может быть, - говорит Эдна. - Завтра можно угодить на электрический стул.

- Правда твоя, - говорю. - И где-то, сдается мне, кто-то и угодит на него. Только не ты.

- Я голодная, - говорит Черил. - Когда мы поедим? Давайте найдем мотель. Мне надоело ехать. И Дючонку надоело.

Когда машина остановилась, до города было еще порядком, правда, в темноте ясно различалась федеральная автомагистраль, а за ней - светлое от огней Рок-Спрингса небо. На эстакаде тягачи набирали обороты, чтобы подняться в гору, - слышно было, как лязгают их сцепки.

Я выключил фары.

- А теперь что делать будем? - вскидывается Эдна; покосилась на меня, и глаза у нее злые.

- Да вот обмозговываю, как быть, - говорю. - Но, что бы мы ни надумали, ничего особо трудного не предвидится. Тебе и пальцем пошевелить не придется.

- Надеюсь, нет, - говорит и отвернулась.

Через дорогу, позади веревок с сохнущим бельем, метрах в ста виднелся вроде бы как громадный трейлерный парк, а за ним то ли завод, то ли обогатительная фабрика - там горели огни и кипела работа. Во многих трейлерах светились окна, и по подъездному пути - он кончался километрах в двух у эстакады на развязке в другой стороне - сновали машины. Окна трейлеров светились с виду приветно, и я с ходу смекнул, что нужно делать.

- Выходите, - говорю - и открыл дверцу.

- Значит, пешком идти придется? - говорит Эдна.

- Толкать, значит, придется.

- И не подумаю. - Эдна протягивает руку - и заперла дверцу со своей стороны.

- Ладно, - говорю. - Тогда рули ты.

- Думаешь дотолкать нас до Рок-Спрингса, так, Эрл? До него ведь и всего-то километров пять, не больше.

- Я буду толкать, - Черил с заднего сиденья голос подает.

- Нет, детка. Папка будет толкать. А вы с Дючонком вылезайте, только дорогу не загораживайте.

Эдна посмотрела на меня грозно, так, точно я на нее замахнулся. Но когда я вылез из машины, она пересела на мое место, взялась за руль и сердито уставилась прямо перед собой на тополиные заросли.

- Эдне не справиться с этой машиной, - Черил голос из темноты подает, она ее заведет в канаву.

- Да нет же, детка. Эдна справится не хуже меня. А может, и лучше.

- Не-а, не справится, - говорит Черил. - Не справится она. - Мне показалось, Черил сейчас заплачет, но нет, не заплакала.

Я велел Эдне не выключать двигатель, чтобы машина не встала, и вести ее с включенными подфарниками, чтобы видеть, куда едешь в зарослях тополей. Я подтолкнул машину, она направила ее прямиком в заросли, а я все толкал и толкал, пока мы не отъехали метров на двадцать от дороги и колеса не увязли в сыпучем песке - с дороги нас было уже не различить.

- И где же мы сейчас? - спрашивает Эдна; она все еще сидела за рулем. Голос у нее был усталый и недобрый. Я понимал: ей бы сейчас поесть как следует. Вообще-то она покладистая, и я понимал, что не ее тут вина, а моя. Жаль только, что она не верит в хорошее.

- Ты здесь оставайся, а я схожу в трейлерный парк, вызову такси, - говорю.

- Какое еще такси? - говорит Эдна так, будто я плел несуразицу.

- Будет тебе такси, - говорю и через силу улыбнулся ей. - Такси везде есть.

- И что ты скажешь таксисту, когда он приедет? У нас сломалась краденая машина, подвезите нас туда, где другую можно украсть? Да уж, Эрл, умнее ничего не придумаешь.

- С ним буду говорить я, а ты минут десять послушай радио, потом выходи на обочину - пусть думают, что мы ни в чем плохом не замешаны. И вы с Черил ведите себя чинно-благородно. Черил незачем знать, откуда у нас эта машина.

- Это мы-то ни в чем не замешаны? - из освещенной машины вскидывает на меня глаза Эдна. - У тебя голова плохо варит, Эрл, по-твоему, выходит, все дураки, один ты умный. Но тут ты ошибаешься. Мне тебя жалко. Из тебя, глядишь, мог бы выйти толк, да жизнь пошла не туда.

А мне вспомнился бедняга Дэнни. Он был ветеран и совсем спятил, и я порадовался за него: хотя бы он от этих неурядиц избавлен.

- Посади ребенка в машину, только и всего, - я старался держать себя в руках. - Я ведь тоже есть хочу .

- Надоела мне эта бодяга, - говорит Эдна. - Что бы мне остаться в Монтане.

- Раз так, можешь туда вернуться поутру, - говорю. - Я куплю билет и посажу тебя на автобус. Только утром, не раньше.

- Не волынь, Эрл, двигай в парк. - И она плюхнулась на сиденье, одной ногой выключила подфарники, другой включила радио.

Такой большой трейлерный парк мне еще не встречался. Он каким-то боком имел касательство к фабрике, которая высвечивалась позади трейлеров: видно было, как время от времени машина сворачивает с одной из улиц парка и неспешно подъезжает к фабрике. Фабрика была сплошь выкрашена в белый цвет, трейлеры тоже и походили один на другой как две капли воды. С фабрики доносился громкий гул, и, когда я подошел поближе, мне подумалось, что я нипочем не хотел бы тут работать.