Книжник

– Ну что же, начинай – произнес Книжник, поднося первую ложку супа ко рту.

– Про своего учителя ты уже вспомнил, в том тебе зелье мое помогло, а вот что после обучения было, ты так и не вспомнил почему-то. Это странно. До Учителя еще ты потерял отца и мать. Отец твой магом был таким же, как и ты, и, когда мама твоя заболела тяжелой болезнью, отправил ее в книгу, чтобы вылечить, только не вернулся… Она умерла от недуга, а он… он погиб, добывая какой-то ингредиент для отвара, который бы помог его возлюбленной.

– То есть, он в книге погиб?

– Так и есть. Тебе тогда лет десять было, а сестренке твоей несколько месяцев. Ее отец ко мне отправил, чтобы я с ней была, пока он пытался вылечить жену. А после она со мной так и осталась, потому что забирать ее некому было. Правда, сложно мне пришлось, прятала девочку от читателей, потому как книга от того менялась тоже. Мне папа твой давно уже объяснил некоторые принципы, по которым наши миры существуют. Да и вообще, многие от него это узнали, хотя и не все.

Время шло, Настёнка росла. Очень книжки любила читать и рисовать в них. Только интересно она так рисовала – просто пальчиком проводила по листам, а по следу узор появлялся из чернил. А могла ладонью провести, и на том месте потом возникала сценка какая-то очень красивая. За то ее и прозвали местные наши, Леший да Кощей, Кляксой.

***

– Мишка, милый мой, беги ко мне! Чего ты плачешь, сыночек?

– Мама, Настька снова мне книжку всю чернилами испачкала! Я только картинки ей показать хотел, а она рукой по ней – БАЦ! И все в чернилах сразу!

– А где же она чернила нашла, дорогой мой?

– Не знаю, где взяла, может ей в коляску кто положил, вот она и вымазала?

– Ладно, ты беги, поиграй с игрушками пока. Попрошу папу, чтобы купил тебе завтра новую книжку. Хорошо?

– Хорошо – счастливый мальчишка захлопнул сборник рассказов Старого Филина и резво побежал в дом.

– Хм, и где он там нашел картинки? – произнесла вслух свои мысли молодая мама, подходя к коляске. – Настенька, доченька, где же ты нашла у нас чернила? Всю книгу измазала… – Женщина взяла в свои нежные руки маленькие ручки ребенка и повернула ладошками к себе. – Чистые… но как же такое может быть? Я же сама видела отпечаток в книге. Придется спросить у нашего папы, что это может быть. Мне кажется, он об этом знает что-то.

От Виктора всегда пахло чем-то необычным, чем-то волшебным, когда он, поздно ночью, возвращался с работы: сегодня это дым от костра, разожженного для огромного пира, вчера – свежесть тайги. А когда-то от него пахло даже смертью, при этом в глазах прятались мука и сожаление. Он никогда не говорил, кем работает, но это позволяло содержать семью, что было главным плюсом, пока растут дети. Можно было предположить, разве что, что он – пожарный или спасатель, который занимается чем-то секретным. Но разве такое бывает?

– Сегодня ты пахнешь книгами, которые только сейчас были куплены в магазине и все разом открыты.

– Так и есть, моя дорогая, это книги…

– Кстати о книгах! Сегодня Настёнка снова книгу Мишке испортила. И как она это делает, я понять не могу, а вот ты, мне кажется, понимаешь, только говорить не хочешь – женщина хмуро посмотрела на своего мужа. – Витя. Мишка сказал, что смотрит картинки в «Сказках Старого Филина».

– И что же?

– Ты не понимаешь? Там нет ни одной картинки, Витя! С нашими детьми что-то не так! Может, у Мишки проблемы какие-нибудь с психикой? Я уже не знаю, что делать! Может, нужно обратиться к врачу?

– Все хорошо, дорогая. Дай мне свою любимую книгу. Ты же Толкина любила, «Властелин Колец»

– Зачем? – на лице появилась недоверчивая гримаса. – Что за игры? Витя! С нашими детьми что-то не так, а ты просишь меня принести книгу? Может, это от тебя с ними что-то не так!?

– Неси ее сюда, покажу фокус, – тихим умиротворяющим голосом сказал Виктор и провел ладонью по плечу жены. – Доверься мне.

Когда тяжелый трехтомник лег в руку Виктора, он накрыл ее второй ладонью и посмотрел на жену:

– Клади свою руку сверху… – и она положила. Виктор и его жена стояли на высокой башне, вокруг которой был раскинут сад, окаймленный невысокой белокаменной стеной. За стенами же стелился, как казалось с высоты, вековой лес.

– Мир тебе, Великий Маг! – Прозвучал звонкий голос за спинами супругов. – Что привело тебя в наши края? – Марина, вздрогнула и тут же обернулась. Все это вызывало у нее жуткий страх, но крепкие объятия мужа все-таки успокаивали.

– Здравствуй, Саруман! Сегодня я снова к вам просто прогуляться, показать жене ее любимую книгу воочию.

– Тогда ты выбрал хорошее время, у нас как раз все еще хорошо! Мы можем даже прогуляться по лесу и поговорить с Энтами! Ты давно уже не был у нас, дорогой друг.

– Мы ненадолго. Побудем здесь и домой, так что пока без прогулок.

– В таком случае, не буду мешать вам, – с этими словами белый маг удалился. Марина все еще стояла в ступоре, хотя и пыталась что-то произнести. Тогда Виктор сказал сам:

– Да, любимая, это все такое же настоящее, как и мы с тобой, как наши дети. Мы в твоей любимой книге и видели сейчас того самого Сарумана, который через несколько десятков лет перейдет на темную сторону и будет сражаться на стороне Саурона. За это не стоит сейчас бросаться вслед за ним и убивать его, ему приходится лишь исполнять волю Автора. Сейчас же этот мир не знает бед и прекрасен!

– Но… как?

– Все очень просто. Я – маг, скажем так. Могу посетить любую книгу и увидеть все так, будто это происходит на самом деле.

– А причем же наши с тобой дети? Я ничего не понимаю. Это сон какой-то!

– Они унаследовали часть моих способностей. Мишка – пока только видит миры глазами героев, Настенка своими чернилами может все книги переиначить, а может и исправить, если она каким-то образом испортилась. Малышка просто еще ничего не понимает и пачкает с помощью своей способности все, что угодно. Стоит ей вырасти, и она многому научится.

– Наверное, это все-таки сон…

– Это не сон, дорогая. Ты привыкнешь к этому. А теперь, давай отдыхать, у меня завтра снова тяжелый день…

* * *

– Ну ладно, старая. Так мать узнала о том, что мы наследники отцовского дара… Да, и я узнал теперь, что есть у меня сестра. А что дальше то было?

– А дальше, сынок, несчастье настигло вашу семью. Мама твоя заболела сильно! Отец ее лечить долго пытался, искал все лекарство, ко мне обращался даже. Только не знала и я, что за хворь такая. Много книг он перебрал в поисках хорошего доктора и, наконец, нашел! Этот самый доктор сказал, что помочь сможет, только нужно достать драконий клык из другого мира. Вот уж мир как устроен – для обычного человека – артефакт из книги.

Отцу нечего было делать. Марина совсем уже ослабла, и времени было мало. Витя долго готовился к тому, чтобы отправиться на поиски, так как опасно это было. Ты тогда учился в школе для одаренных детей, а Настеньку у меня оставили, чтобы следила за ней… – Яга остановилась.

– Ну! Что дальше то было, старая, не тяни!

– Да погоди, Книжник. Видишь, тяжело мне все это вспоминать! Старая я, мне нервничать нельзя, между прочим! – старуха залпом залила в себя хорошую посудину с крепкой настойкой, даже не поморщившись. – Ушел отец твой за когтем, милый мой мальчик, и не вернулся. Погиб он в книге той, не справился с драконом. А мать твоя долго еще ждала Витеньку, да так и не дождалась, болезнь свое взяла. Так они и умерли оба в разных книгах. И даже могилки там раньше были, кто-то даже посещал иногда из читателей, ухаживал, а сейчас… старые стали книги эти, не нужные никому. Все во времени и утонуло…

– Как же так, Бабка, получается, что я даже и не помню этого… – Книжник опустил голову на сложенные на столе одна на другую ладони. – И что же я? И что с Настей тогда стало?

– Ты тяжело перенес эту новость, когда учитель обо всем рассказал, но все-таки сдержался и с еще большим упорством стал учиться. А сестра твоя не скоро об этом узнала, да и не помнила она родителей – маленькая была совсем. Жила со мной все это время, росла, училась… Я ее премудростям своим научила. И все следила, чтобы мои все тетрадки она не трогала, ибо все зарисовывала своими чернилами, которые брались всегда невесть откуда. За то местные и прозвали девочку Кляксой. А ты сам знаешь, если местные имя дали, то так и должен зваться маг, и никак иначе.