Акварель живыми цветами

Оставаться внутри было уже совершенно невозможно, немыслимо, и она, стараясь не запутаться в юбках и не споткнуться, попыталась выбраться из кареты.

Ей помогли. Кучер уже ждал и протянул руку в черной перчатке, почти невидимую в темноте, по-прежнему царившей всюду. Шаг, второй, и она уже почувствовала под ногами прочность твердой каменной дорожки.

– Пойдемте, мадам. Он ждет.

Они обогнули карету и оказались прямо перед великолепным, величественным зданием. Она знала, что строение очень красиво, хотя по-прежнему вокруг было очень темно. Стены тянулись вверх и скрывались, прятались в бесконечном мраке. Широкие окна, в которых не было даже искорки света, чернели на фоне белого фасада подобно зрачкам устремленных на нее глаз.

Здание ждало ее вместе со своим хозяином. Но в его холодном безразличии не было надежды, девушка была здесь чужой.

От фасада к самой карете спускались ступени. И на вершине лестницы замерший в наступившей тишине хозяин дома казался гигантом, заслонившим весь мир.

Девушка отпустила руку сопровождающего и поспешила, почти побежала наверх. Она должна была поторопиться, ее ожидали.

Стук каблуков по ступеням оставался единственным звуком среди царившей вокруг тишины. Стук каблучков и ее прерывистое дыхание. Стук сердца.

Он ждал молча, неподвижно, и только подойдя совсем близко, девушка поняла – у него не было лица.

***

Дорога в компании молчаливого водителя была довольно скучноватой, но совсем не утомительной. Инга, наверно, даже не рассчитывала когда-нибудь прокатиться на Майбахе. А то, что такую машину Бенедикт прислал за нею, оставляло в полной растерянности.

Утром она некоторое время непонимающе оглядывалась, пытаясь среди начавшегося снегопада понять, какая же из стоящих у дома машин ожидает ее. Огромный автомобиль, притормозивший в полуметре, показался досадной помехой, неудобством, случившимся совсем не вовремя. Она непонимающе уставилась на водителя, немолодого мужчину, который попытался забрать у нее из рук сумку с вещами. В костюме, белой рубашке и темно-бордовом галстуке среди густо падающих снежинок он казался пришельцем из другого мира.

Да и сама машина, безусловно, была из другого мира. Ранее она касалась его только самым краем, задевала иногда, наблюдая со стороны гостей, посещающих театр, или еще раньше, с недоумением рассматривающих портреты своих женщин, словно увидев их впервые.

Печальные воспоминания, затаившиеся где-то в дальних уголках сознания, казалось, уже закрытые на множество замков и замочков, давали о себе знать в самый неожиданный момент. У девушки вновь появилось сомнение в том, что она приняла правильное решение. Тень беспокойства заставила тяжело вздохнуть.

– Как вас зовут?

Водитель взглянул на нее с легким удивлением. Теперь она обратила внимание и на его кожу с легким налетом южного солнца, и глаза, которые, казалось, позаимствовали свой цвет у южной ночи, и волосы, в которых легкая седина пробивалась через темнейшие заросли африканской саванны. "Кто он? Не похож на немца. Эмигрант? И на турка тоже не очень похож".

Пауза затянулась. Водитель захлопнул багажник и теперь ждал около открытой дверцы машины. "Может он по-немецки вообще не понимает?"

– Не бойтесь! – мужчина наконец прервал молчание. Он говорил с легким певучим акцентом, но совершенно правильно. – Меня зовут Александр. Герр Бенедикт ждет нас сегодня, прошу, садитесь.

Сиденье больше напоминало кожаный диван. За окнами снегопад, картина, к которой этой зимой начинают привыкать даже здесь. Пелена, занавес реальности. Внутри машины движение совсем не чувствовалось, за окнами мерседеса бесконечно мелькали одинаковые противошумовые барьеры вдоль дороги, и она постепенно задремала.

Проснулась Инга только когда почувствовала, что машина уже больше не движется. Во сне ей казалось, что она едет на спине верблюда в красной дымке неведомой равнины. И корабль пустыни, мерно переступая, увозит ее по странной дороге вместе с оседлавшими других животных наездниками в белых бурнусах.

Она протерла глаза и еле удержалась от зевка. За окнами машины можно было разглядеть белую стену, белую совсем не от снега. Стена была выкрашена совершенно идеально и сохраняла буквально девственную чистоту и гладкость. Ей даже захотелось прикоснуться к этой стене. Возможно, только ощутив под рукой шероховатость поверхности, можно было убедиться, что это не иллюзия. Не бесконечное непонятное пространство, в котором она могла бесследно раствориться незаметно для себя.

– Не удивляйтесь, фрау. Дом действительно очень красивый.

Звук открываемой двери заставил ее вздрогнуть.

– Разрешите мне помочь вам! – молодой мужчина, наклонившись, заглядывал в салон машины и протягивал ей руку. Инга попыталась избавиться от наваждения и, оторвав взгляд от голубых глаз незнакомца, усиленно заморгала.

– Господин Бахман ждет. Разрешите?

Она уцепилась за его руку, как за спасательный круг, и выбралась из машины. "Что со мной происходит?"

Инга совершенно машинально сделала несколько шагов к дому и, протянув руку, замерла в удивлении. Что-то помешало ей коснуться поверхности, шершавой, очень похожей на каменную, но, кажется, обычной, с полосами и небольшими углублениями, совершенно точно отметками времени, перед которым ничего не властно. Сейчас стена уже не казалась ей какой-то странной, конечно, она была сделана из какого-то необычного материала. Но все-таки это была просто стена.

Обыкновенная стена с проемами окон, забранными красивыми коваными решетками. Решетки извивались необыкновенными цветами, тянущими свои стебли вверх и в стороны, раскинув свои цветения по углам, словно между натянутыми нитями. Обычно такие решетки позволяют растениям затянуть, оживить фасад здания. Но здесь растений не было. Просто чистая стена.

Девушка оглянулась и увидела, как Александр уже заходит в дом, держа в руках ее сумки. И когда он только успел?

Белый снег, укрывший землю, словно сливался в нескольких шагах от нее с белизной стены. Она не могла поверить, что просто простояла здесь несколько минут, вглядываясь в это белое пространство. Мужчина крепко сжимал пальцы у нее на руке, а она не отрывала взгляда от двух отпечатков, которые ставили маленькие ножки на снегу. Маленькие отпечатки на пути в пустоту.

– Фрау Инга? – она вновь покачала головой. Никаких отпечатков у шершавой белой стены.

– Да, да. Идем. Кстати, как вас зовут? – мужчина смотрел на нее внимательно, и в его синих глазах она прочитала, где-то на самом дне, неуловимое и неприятное для нее удовлетворение. – Ах, да, извините, я, конечно же, помню. Просто эта дорога…

"Неужели он наслаждается моей растерянностью? Да и растерянность ли это?" Она не первый раз пожалела, что Андрэ не смог поехать с ней. Уж он бы наверняка разобрался, что здесь происходит.

Она уже привыкла в каждой неопределенной, странной ситуации полагаться на своего любовника. Она не отпускала его, не позволяла ему оставить ее даже совсем ненадолго.

Слишком много ее привязывало к нему. Сейчас, когда она уже осознала всю мощь, всю силу своего спутника, она уже понимала, что вряд ли бы решилась попробовать повлиять на него так, как сделала это тогда, в машине.

Как она была наивна и самонадеянна! Но ведь это дало результат. Андрэ даже не подумывал расстаться с нею. Кажется, это было именно так. До сегодняшнего дня.

А ее власть была, кажется, не безгранична. Хотя кто мог справиться с ее огнем, огнем, который таился в глубине и готов был выплеснуться по малейшему велению даже не разума, нет. Достаточно было всплеска эмоций, малейшей… даже не опасности, намека на опасность.

И этот огонь, нет, не этот, другой, тут она даже невольно улыбнулась, этот огонь способен был поглотить Андрэ. И ее вместе с ним. Жаль только, что это случалось нечасто. Все-таки ее мужчина слишком стеснительный для великого мага. Хотя совершенно непонятно, что бы могло случиться, если бы он дал волю своей фантазии. И она вместе с ним. Дрожь пробежала по коже, и вдруг стало очень тепло. Огонь овладевал ею.