Не спасай обречённого!

Начинает плясать и стучать древком копья о землю. Потом резко останавливается. Прикладывает ладонь ко лбу, смотрит вдаль.

Появляются Гурьян Аркадьевич и Ефросинья Петровна. Осматриваются по сторонам.

Ефросинья Петровна: – Ты чего, Полидор, орёшь? Двух крыс забил до смерти? Так мы их, видели.

Гурьян Аркадьевич: – Нуда, неси крыс, Полидор, на общественную кухню! Там из них Марина супчик приготовит с жучками и червячками. Она много их наловила. Наших товарищей угостим. Кто ложку ещё может в руке держать, то и поест.

Полидор: – Полидор совсем на другую тему кричит! На очень важную.

Гурьян Аркадьевич: – Значит, у тебя снова обострились боли прямой кишки.

Ефросинья Петровна: – По-научному, геморрой. Рекомендую регулярно смазывать крысиным жиром.

Полидор: – Ничего Полидор не собирается смазывать! Надо смотреть и видеть! Большие молодые господа пришли! Песни наши желают слушать!

Гурьян Аркадьевич и Ефросинья Петровна замечают Романа и Зою. Падают на колени. Подползают к ним на четвереньках

Гурьян Аркадьевич: – Не гневайтесь, батюшка и матушка! Сослепу сразу-то вас и не заметили!

Ефросинья Петровна: – Уж, простите нас, непутёвых!

Полидор: – Они простили! Вставайте на ноги!

Роман: – Да мы такие же, как и вы, обычные люди. Не обязательно перед нами на колени становиться.

Зоя: – Мы такие же. Почти. Поднимайтесь!

Гурьян Аркадьевич: – Вообще-то, мы в свободной стране живём. Мы вот хотим на коленях перед вами постоять, и никто нам не запретит.

Ефросинья Петровна: – У нас такое желание появилось, когда мы вас увидели. Нам перед вами на корочках приятно постоять. Демократия, как ни как.

Роман: – Я дам вам по одной монете, если вы примите стоячее… положение. Даже по две.

Гурьян Аркадьевич и Ефросинья Петровна моментально вскакивают на ноги, протягивают руки. Роман даёт им монеты. Те внимательно разглядывают их, прячут в карманы.

Полидор: – Очень долго стоял и стоит на ногах Полидор, но почему-то его труд никто не оплатил. Никто даже не заметил, как он старается… стоять.

К Полидору подбегает Зоя, протягивает ему несколько монет. Хватает её за руку. Прячет их в потайной карман под травяной юбкой. Пристально смотрит в её глаза.

Зоя (вырывает руку): – Ну, что ещё за дела, Полидор?

Полидор: – У Полидора сильно забилось сердце и не только оно.

Зоя: – В общем-то, завтра вечером я свободна, и мы могли бы с тобой, Полидор, сходить поужинать в ресторан.

Роман: – Ну, мы так не договаривались, Зоя! Это же полная аномалия!

Зоя: – Это ты, Ромик, полная аномалия. А вот, Полидор, настоящий мужик! Я это почувствовала сразу.

Роман: – Я понимаю, Зоя, с тобой такое случается. Время от времени. Любишь… увлекаться. Это пройдёт.

Зоя: – Это уже никогда не пройдёт.

Полидор (подходит к Роману, вручает ему монеты): – Полидор платит тебе, чтобы ты замолчал. А Полидор счастлив. Он завтра в ресторане примет в пищу очень много крыс и ворон.

Роман (не берёт монеты, отталкивает Полидора от себя): – Я обойдусь без твоих денег и советов! Поскорей начинайте концерт! Мы быстренько послушаем и уйдём отсюда с Зоей.

Гурьян Аркадьевич: – А я хочу, чтобы наш Полидор сходил в ресторан. Я знаю, что там можно поесть не только крыс и ворон. Я помню, во времена моей молодости там продавали даже спиртные напитки.

Ефросинья Петровна: – По такому случаю мы сделаем Полидору новую набедренную повязку из свежей и густой травы. А копьё у него почти новое.

Зоя: – Полидор пойдёт со мной на ужин в хорошем костюме и без копья.

Полидор: – Без копья Полидор никуда не пойдёт! Пусть у него разорвётся от страданий сердце, но он останется стоять на месте.

Роман: – Ну, пусть он – дикарь. Согласен я с этим, Зоя. Ещё куда ни шло. Можно стерпеть и на такой факт частично не обращать внимания. Но ведь этот… Полидор – всего лишь, стропальщик. Куда смотрят твои глаза?

Зоя: – Они смотрят только на Полидора. И всегда будут смотреть только на него! Я согласна! Иди, Полидор, с копьём!

Полидор: – Нет, это Полидор согласен! Он пойдёт в ресторан без… копья! Он не хочет огорчать свою…

Зоя: – Моё имя – Зоя, а моего бывшего жениха зовут Роман.

Роман: – Так быстро и резко поменяла меня на дикаря! Вот фокусы!

Гурьян Аркадьевич: – Пусть это никого не обижает, но Полидор совсем не дикарь. Он даже кандидат технических наук. А то что, он ходит в набедренной повязке или, можно сказать, в юбке из папоротника, так… просто у парня немного устал головной мозг.

Ефросинья Петровна: – Господин, Роман, вы должны понять, что между госпожой Зоей и нашим дикарём и стропалем Полидором возникла самая настоящая любовь.

Роман (садится на скамейку): – Я должен это понять? Я – Зоин жених! И я обязан такое понять? Да это чушь! Мы слушаем ваши, стропалиные песни, оплачиваем ваш концерт и уходим отсюда. Как только Зоя покинет вашу концертную площадку, то сразу же забудет о вашем существовании.

Зоя: – Никогда не забуду! Это на всю жизнь! Я не собираюсь расставаться с Помидором, то есть, я хотела сказать, с Полидором.

Роман: – Конечно. Самый настоящий сеньор Полидор. Это, Зоя, твои больные фантазии! Искажённое представление о действительности.

Полидор: – Полидор тоже никогда не забудет Зою! Он понял, что такое, когда жарко в груди. Полидор даже потом подарит ей самое дорогое – своё копьё! Так ему посоветовали поступить добрые духи.

Роман: – Допускаю, что Полидор осознал, что такое любовь, но он не понял, что кроме крысиного мяса существует и другое – свинина, баранина, говядина. Да, чёрт с ним, даже мясо кенгуру! Едят же его на зелёном континенте и даже нам сбагривают.

Полидор: – Когда-то Полидор слышал про такое мясо, но забыл, когда и где. Но он вспомнит.

Зоя: – Я помогу тебе всё вспомнить, Полидор. Ты не пожалеешь о том, что встретил меня.

Появляется Лаврентий. Сурово оглядывает всех и неторопливо становится на колени.

Лаврентий: – Я становлюсь перед вами на колени, уважаемые господа незнакомцы! Но я делаю это гордо, свободно и с достоинством!

Зоя: – Не надо становиться на колени! Вы такой же, как я. Почти.

Лаврентий (поднимается на ноги): – Я не согласен. Я совсем другой! Я стопроцентный мужик, а ты – баба! Прошу прощения, я хотел сказать, что вы – женщина.

Зоя: – Я с вами не спорю, и меня это устраивает.

Лаврентий: – Я погорячился. Я виноват. Пусть будет так, как вы решите, и со всем соглашусь. Но мне кажется, что живём мы все не совсем правильно. Зачем нам, в стране, к примеру, всякие министерства? Они не нужны. Они только собирают налоги – вся их работа, и повышают себе заработную плату.

Гурьян Аркадьевич: – Заткнись, Лаврентий! Я на этот счёт сказал бы гораздо больше, но промолчу (Роману и Зое). Не обращайте на него внимания. Лаврентий неплохой парень, но иногда начинает говорить правду. Это не хорошо. Совсем не здорово. А в целом, нам нахлебники не нужны. Их очень много. Лаврентий прав.

Ефросинья Петровна: – И ты туда же, Гурьян Аркадьевич! Сейчас начнёшь говорить о том, что нас обирают… Всё нормально. Надо верить в светлое будущее.

Зоя: – Я тоже не совсем понимаю. Но мне интересно… послушать. Но сначала ваши песни! Я ими уже так заинтересовалась.

Роман: – А может быть, Зоя пойдём домой? Тебе мало Полидора? Тут ещё и Лаврентий… Самый настоящий экстремист.

Зоя: – Нет! Я останусь здесь. Ты привёл меня на концерт, Роман, а теперь хочешь увести.

Лаврентий: – Ну, я же пошутил, господа. Пусть всё остаётся всё, как есть. Наш ведь президент говорил, что так и должно быть. Пусть богатые богатеют, а бедные беднеют. А я верю в нашего президента. У него такой рейтинг! Даже у меня, наверное, он… короче.