Страница 19 из 64
Пока я отмывалась и стирала платье, она принесла платье дочери и туфли. Тее всего одиннадцать, а девочка выше меня на полголовы.
Когда в детском платье, с двумя туго заплетенными косами вышла из пристройки, где мылась, Мальда всплеснула руками:
– Дите дитем! И какая академия?! Тейка, – обратилась к дочери, помогавшей поливать огородик, – слышала! Учудишь – поймаю, розгами выпорю!
– Мне восемнадцать, – утончила я тихо и, потупив взгляд, добавила: – Но дома меня тоже, скорее всего, выпорют.
Девочка хихикнула в кулачок, но стоило матери цыкнуть, закусила губу. И все равно поглядывала озорно.
Я порывалась помочь им, а меня почти силком отправили спать в тейкину комнату. Там я спрятала кошель за сундук, стоявший в углу, серьги и пояс положила на его крышку, и полезла на высокую кровать.
И как только вытянулась на чистой постели, тут же заснула.
С дочерью Мальды нам пришлось спать вместе, только я так крепко спала, что не слышала ни как она пришла, ни как ушла. Думать о плохом, бояться, у меня больше не было сил.
Проснулась я на следующий день, поздно. Солнце заливало комнату светом, гоготали гуси во дворе. Устыдившись, скорее оделась и спустилась кухню, где в духоте Мальда разрывалась между шинковкой и помешиванием убегающего супа, поэтому я предложила помочь.
– Если не в тягость, замеси-ка лучше тесто, – попросила она.
– Да! – ответила я и принялась возиться с тестом… для тироского пирога!
Очень хотела приготовить что-то вкусное для семьи Грона, а еще успокоиться и привести мысли в порядок. А для этого сложный рецепт подходил как нельзя лучше!
Мальда задумчиво поглядывала на меня, стоявшую коленями на табурете и пыхтевшую над тестом.
– А проще рецепта нет? – спросила, когда я начала раскатывать его в который раз.
– Есть! Я просто хотела приготовить что-то особенное!
– Ну, готовь! – улыбнулась она. – Я ненавижу готовить, но приходится.
– Я тоже, – призналась ей, – но иногда хочется. Дома мы каждую субботню готовили тироский пирог.
– А-а! – протянула Мальда. – Сегодня не субботня, но готовь!
Но чем дольше я выкатывала тесто, посыпая его мелко нашинкованными ломтиками масла, тем грустнее она вздыхала и качала головой.
– Знаешь, Тиль, – обратилась ко мне, когда на кухне, кроме меня, Теи и ее, никого не было. – Не обижайся, но если пирог будет чудо как хорош, мы с Тейкой съедим его сами и никому не скажем. Иначе мне потом век так же по субботням возиться с тестом. Не хочу! А Тейка никому не скажет, иначе будет помогать, да? – мать посмотрела на дочь, сидевшую за столом, и та покачала головой:
– Неа, тоже не хочу!
– Вот и договорились!
Я их очень хорошо понимала, но своего спасителя обделять не хотела, и сделала второй сладкий пирог, специально для него и мальчишек.
Но стоило Мальде с дочерью отведать оба пирога, они попросила два рецепта.
– Не знаю, отважусь ли когда-нибудь сама взяться за тироский, но если рецепта не попрошу, спать не смогу.
– Ага! – поддакнула Тея.
Так, склонившихся и заговорщицки обсуждающих тонкости рецептов, и застал нас хозяин дома. Он пришел уставшим, его сыновья, помогавшие ему собрать телегу в город, тоже, поэтому Мальда быстро накрыла на стол, и мы сели ужинать.
– А вы чего? – удивился Грон, заметив, что жена и дочь не едят.
– Да мы пирог попробовали, аппетит себе перебили, – отмахнулась Мальда и засуетилась, подливая мужу то ельника в кружку, то подкладывая еще рагу. Еще бы, да они вдвоем с Тейей почти весь тироский пирог с сыром умяли!
Однако Мальда хорошо знала своего мужа. И как она и говорила, Грону сладкий пирог понравился, и он попросил у меня рецепт.
– Да записала уж, – улыбнулась она мужу. – В субботнюю приготовлю, – и подмигнула мне.
За ужином Грон сообщил, что завтра утром поедет в Пустель и возьмет меня с собой. Поэтому весь оставшийся вечер я латала свое платье. Мальда поделались остатками ткани, что хранила про запас, и я красиво подбила подол. Однако она велела в путь не одевать его.
– Езжай в Тейкином. Меньше внимания привлекать будешь, а платье в суму положишь, перед тем, как домой прийти, наденешь. А то опять кто-нибудь на пуговицы позарится. Видно же, что они красивые, с любовь сделаны. И не переживай, все обойдется: родные обрадуются и не будет серчать.
– Я вам очень благодарна за все и хотела бы отплатить за вашу заботу. У меня есть…
– Да будет тебе! – перебила меня улыбающаяся Мальда. – Накормив и подарив детское платье с разношенными туфлями, не обеднеем. А тебе еще дорогу оплачивать.
– Мне и на дорогу хватит!
– Не надо! – отказалась она. Но утром перед тем, как уехать, я положила полновесную серебряную монету в одну из мисок. Начнет готовить и найдет.
На прощание Мальда помахала мне рукой и пригрозила пальцем:
– Из Пустеля – домой!
За день с половинкой, что я прожила у них, отдохнула и душой, и телом. И снова поверила, что мир не без добрых людей. Но теперь я ученая и буду внимательнее относиться ко встречным попутчикам.
В компании с Гроном три часа пролетели быстро, и вот мы уже в небольшом городишке.
По размеру он больше нашего поселка, но неопрятный. И нет в нем, добротности, основательности. В Гронвиле, где все кузнецы, что не ворота – то чудо чудное. Не решетки и заборы, а кружева великолепные. И флюгера в виде сказочных животных взор завораживают. Что уж говорить об ажурных фонарях и витражах на многих окнах, украшенных медью и цветными стеклышками! А в Пустеле все серее, беднее.