Страница 41 из 62
— Дракхи! — выругался и откинулся в кресле.
Время идёт и выхода нет. Нужно ждать. Скоро должна поступить весть от экспертов. Главные подозреваемые наравне с Советом имеют право знать о деталях совершённого преступления. Ему предстоит доказать собственную невиновность, либо... погибнуть вслед за убитой.
Не успел подумать об этом, как появился магический вестник. Энергетический сгусток в форме огненно-красной птицы, показывающий сверхсрочное донесение, разгорелся прямо над ним. Тёмно-синяя лента, обвивающая шею вестника, подсказала, что новости из Совета.
Арден протянул руку, и птица села на ладонь, трансформируясь в полупрозрачный пергамент. На листе тончайшего листа проступили чёрные буквы. Дракон перечитал дважды послание, отбросил на стол. Элизель убил яд шиды. Им коснулись её предплечья.
Перед глазами потекли события последних минут жизни драконицы. Так, как написали эксперты. Элизель возвращалась домой и почему-то пешком. Одна, после ссоры с Пилией Ривес. Стояла глухая ночь. Шум или окрик за спиной заставили Элизель развернуться и встретиться с неизвестным. Аллерская разговаривала с убийцей, пока он не схватил её за предплечье. Скорее всего, драконица знала убийцу, раз позволила дотронуться до себя, не ожидая подвоха. Рядом с мёртвой девушкой нашли прозрачную капсулу из-под шиды.
Арден вздохнул. Дракхова ситуация! Надо же так вляпаться! И не вступиться за Ривес было нельзя. Дракон, не умеющий защитить собственность от посягательств других драконов, теряет авторитет. Данор, собака, знал, что делал. Он намеренно спровоцировал ссору, изначально планируя нацепить ему этот дрянной браслет. Просто месть. Личная грязная месть за Мэрин. Драконы не прощают и ничего не забывают, а Рейлим — враг.
Дверь снова скрипнула, открываясь.
— Арден. Нам надо поговорить, — произнесла Ольга, и он не сдержал улыбку.
Невероятная женщина. Обдумала всё и вернулась? Случайная утечка воспоминаний об Элизель была так некстати. Расслабился, доверился Ольге и позволил ей проникнуть в память чуть глубже, чем необходимо. Дурак? Бесспорно. Но всё, что ни делается, к лучшему. Любимая женщина не устроила ему ревнивой сцены и готова к диалогу, судя по спокойной улыбке.
— Рад видеть тебя, — произнёс Арден, отмечая про себя короткий кивок.
Взаимно? Или дань вежливости? Не всегда, далеко не всегда ему удавалось понять Рейно. И этим качеством она привлекала, его рыжая свободолюбивая тайна.
— Ты мне должен рассказать всё, что знаешь, — доброжелательно произнесла Ольга. — Подробнее. Что произошло той ночью?
— Хорошо, — он кивнул, приглашая её присесть. — Расскажу всё.
Плавной кошачьей походкой Ольга приблизилась к креслу напротив. Арден безотчётно залюбовался её мягкими, неторопливыми движениями. Задумчиво рассматривал короткие волосы, лежащие аккуратно в причёске. Яркий цвет волос не был вульгарным, он поднимал настроение. Да и сама Ольга своим присутствием превращала даже самую безысходную ситуацию в небольшую проблему, просто требующую своевременного решения. Неведомым образом эта женщина разряжала гнетущую атмосферу, как луч солнца в грозовых облаках. Она придавала бодрости и уверенности, с ней он чувствовал себя гораздо сильнее даже при отсутствии дара.
— Арден? Ты меня слышишь?
— Извини, — улыбнулся ещё раз. — Засмотрелся на тебя. Обо всём забыл.
С удовольствием отметил, как она слегка нахмурилась и даже немного смутилась. Нет. Безразличия нет. Ей нравятся его комплименты.
— Рейлим сказал, что Элизель приходила к тебе в ночь перед убийством.
— Верно. Я вернулся домой, поднялся в спальню. Она ждала меня там.
— Как она проникла в дом?
— Предполагаю, порталом. Элизель никогда не беспокоилась о том, что нарушает законы. Она прекрасно знала, что драконы на многое закроют глаза.
— Драконица из знатного рода, свет и надежда расы, подарок небес, — иронично отметила Ольга. — Не всякий справится с шумом медных фанфар.
— Как ты сказала?
— Говорю, что с тщеславием и гордыней совладать очень сложно.
— Согласен.
— Что было дальше?
— Элизель призналась, что сходила с ума от ревности. Она порвала твоё платье, хотела опозорить перед драконами.
Ольга с трудом подавила вздох, а он почувствовал себя последним мерзавцем. Не рассказал ей тем утром, ушёл от ответа, решив найти более удобный момент. И оправдываться нельзя, захочет ли выслушать? Поверит ли, что не лгал, а хотел уберечь, не портить настроение спозаранку?
— Я догадывалась, что это её когтей дело, — усмехнулась любимая. — Что было дальше?
— Она стала меня соблазнять.
— А ты?
Её голос даже не дрогнул. Прямой, уверенный взгляд Ольги нравился и внушал беспокойство. Её невозмутимость казалась странной. Что это? Свидетельство её обиды и уязвлённого самолюбия или неслыханное самообладание? Признак доверия или желания во что угодно поверить, опасаясь душевной боли? Отсутствие её ревности восхищало, но оставляло вопросы. Много вопросов.
— Я отказался.
Пауза. Лишь в зелёных глазах вспыхнули на миг бесенята. Они подстегнули его продолжать.
— Тогда она предупредила, что о страстной ночи расскажет тебе. Даже если ночи не будет. И предложила сделку. Последнюю близость на молчание.
— Что ты выбрал?
А как ты думаешь? Эту мысль — ответить вопросом на вопрос пресёк сразу же. Не следует любимую раздражать, даже если больно колет её недоверием. Чувствовал, нет — знал, что Ольга сейчас скорее на работе, чем спрашивает из праздного любопытства.
— Отправил её домой. Но у неё получилось испортить мне настроение. Я знал, что Элизель обязательно отомстит.
— Ты оставался в спальне всю ночь?
— Нет. Ушёл прогуляться. Мне надо было остыть, привести мысли в порядок.
— И где ты гулял?
Протянув руку, хотел коснуться её пальцев, но Ольга встала.
— Арден? — строго спросила. — Где ты гулял?
— В парке. Но я выбрал другую дорогу и ушёл от пруда. В северную часть парка.
— Ты не слышал криков о помощи? Ссору?
— Нет. Не слышал. Дул вёрст.
— Дул что?
— Ветер в сторону пруда, — пояснил он, чуть поморщившись.
Извини, милая, не подумал. Откуда тебе знать названия ветров в Раниндаре? Уголки губ Ольги дрогнули в понимающей полуулыбке.
— Я вернулся ближе к утру, привёл себя в порядок, затем пошёл к тебе.
— Кто-нибудь видел тебя в парке? Кто может подтвердить, что ты гулял в северной части?
— Увы. Боюсь, это некому сделать.
— Что знает Рейлим?
— Уже не важно. Презумпция виновности снимает всю ответственность с дознавателя. Если что — смертник есть.
— Мне надо поговорить с экономкой.
Ольга направилась к дверям, решив его оставить. Вдруг понял, что не хочет её отпускать. Ра'кшам! Несмотря на желание помогать, эта женщина заметно от него отдалилась, стала неприступной, холодной, как одно из морей Алайи, веками покрытое льдом. Чуть больше суток прошло, а между ними снова стена.
— Не уходи!
Встал, кинулся за ней, быстро преодолев расстояние. Взял за руки, прижал её ладони к груди. Тёплые, сухие пальцы обожгли даже сквозь ткань рубашки, заставив кровь стремительно побежать по жилам. Ольга его волновала. К ней он испытывал нежность, перемежаемую всепоглощающей страстью. Хотелось беречь её, защищать и баловать, как дитя. К Элизель никогда ничего подобного он не чувствовал, кроме низменной похоти. Именно сейчас разница проявилась так отчётливо, как никогда.
— Ты — сердце моё, — глухо заговорил. — Прости, что позволил услышать чувства в воспоминаниях ночи. Они были выше меня. Внутренняя сущность дракона всегда отзывается на дракониц до тех пор, пока не будет выбрана его пара.
— Я понимаю, Арден. Мы принадлежим разным расам. Мы разные.
Опять она за своё! Подчеркнуть различия между ними, как удобный повод сбежать? Не выйдет, любимая. От драконов ещё никто не сбегал.
Ольга попыталась выкрутиться, но он не пустил. Интуитивно понял, что если отпустит — навсегда потеряет.