Элемента.T

— А вы что-нибудь узнали? — спросил Дэн, заканчивая свой рассказ об их разговоре с Аполлоном

— Я даже не знаю с чего начать, — сказал Арсений, взъерошивая свои длинные волосы.

Это было в тот вечер, когда они с Дэном рванул сначала архив, потом застряли на Колесе Обозрения, потом метнулись в прошлое Вики. В-общем, в один из последних вечеров, когда Дэн ещё не стал так скрытен, так измучен и так несчастен, как сейчас.

— Наверно, если бы это рассказали мне раньше, это изменило бы всю мою жизнь, — начал Арсений. И Феликс почему-то поморщился от этой его напыщенной фразы, хотя не такая уж она была и напыщенная. Просто Арсений был слишком умным, слишком талантливым, слишком правильным и от всего этого «слишком» у Феликса как от сладкого ломило зубы. Правда, сейчас, когда он знал о нём кое-какие пикантные подробности, он казался ему не таким уж и недочеловеком. Обычный пацан!

— Многое ты и так знал, — возразила его девушка, присаживаясь с кружкой чая за большой стол в гостиной, который оставили здесь после новогоднего вечера. Видимо, она одна понимала, о чём он хотел сказать. — Ты сам вывел эту теорию. И как видишь, оказался совершенно прав.

Изабелла нравилась Феликсу своей строгостью, сдержанностью и лаконичностью, которая выражалась и в её манере одеваться и особенно, в её манере говорить. В общих разговорах она всё больше молчала, но всегда так точно подмечала детали, что Феликс порой даже ждал, что скажет Изабелла — часто именно её голос был решающим. Если бы Изабелла не сказала, что они пойдут в Замок вдвоём, то Арсений, наверно, до сих пор бы мялся, ждал отца, копался в своих книгах и мучился сомнениями сумеют ли они найти с Парацельсом общий язык. Что она нашла в этом папенькином сынке? Что разглядела за нарядным фасадом?  

Как выяснилось из пояснений Изабеллы, и Арсений и Парацельс оказались одинаково заумными чудиками, и кроме крепких словечек, которыми порой выражался Тео, заставляя Арсения краснеть, они общались на одном языке, языке только им двоим и понятном, в отличие от этих самых словечек.

— Оказывается Душа, которую вручает кера, или как его ещё называют Дар Жизни или Дар Богов, — продолжил свою речь Арсений, — На самом деле это — судьба, причём чужая судьба. Если ребёнок рождён в любви он сам выбирает себе судьбу, сам решает быть счастливым или несчастным, политиком или терапевтом. Судьба, которую принесёт кера, имеет свой путь, свою проблему, свой конфликт.

— Да, и ты нам это рассказал и даже наглядно показал на примере Изабеллы, — сказала Ева.

«Точно подмечено!» — подумал Феликс и сдержал зевок.

— Когда Боги, а по сути жрецы истинных богов, как вы и сами выяснили, ставшие для людей Богами перестали быть бессмертными, — продолжил Арсений, — они придумали передавать свои души и таким образом проживать очередную жизнь.

— У них больше не было тела, поэтому они стали использовать тела людей, — пояснила Изабелла.

— Это же зомби-апокалипсис какой-то! — Дэн лежал на диване, подложив руку под голову и Феликс, сидящий на втором диване рядом с Евой, ему завидовал.

— Да, Дэн. И, конечно, Мудрейшие не могли допустить такого грубого вмешательства в жизнь людей. Так возник Предел, который теперь пропускает только чистые души новорождённых младенцев, — продолжал толкать свою речь Арсений.

— Но жрецы не могли принять такого поражения. К тому же у них в заложницах была Мать Душ. Они знали, что если ребёнку не повезло родиться в любви, она даёт ему душу. Но среди алисангов это было так редко. И они придумали, как сделать, чтобы детей, рождённых без любви, то есть «свободных душ» становилось всё больше, — Изабелла сегодня что-то тоже была многословной, и уже переставала Феликсу нравится.

— Они думали, что их душа будет развиваться, получать новый опыт, но оказалось, что в каждом новом теле она совершает один и тот же путь, проживая заново одну и ту же жизнь только в других условиях времени, — пояснял Арсений.

Неужели это так важно? Вот теперь Феликс зевнул. Всё это было так давно.

— То есть по сути эта теория, что алисанги дают потомство только в чистокровных браках — это заговор? На самом деле этого нет? — а Дэн явно заинтересовался.

Теория заговора — какая скукота!

— Этого не было. Но нам вдалбливали, что смешанные браки плохо и нужно поддерживать чистоту крови. И в результате мы имеем, что имеем, — Изабелла вспомнила про свой остывший чай и сделала глоток.

В принципе, голос у неё был приятный, и Феликс не против был её слушать.

— Правда, сами жрецы уже давно разочаровались в этой идее. Им не нравилось перерождаться младенцами, расти, взрослеть и только к 16 годам получать свою настоящую личность. К тому же часто это не работает, — она говорила очень убедительно, правда смысл сказанного до Феликса всё равно не доходил. Он никогда не был настоящим алисангом. Он вырос сам по себе. Наверно, поэтому не принимал из их истории ничего близко к сердцу. Ева тоже молчала, наблюдая со стороны.

— Значит, инициация – это тоже не просто процесс активации наших способностей? Это нечто большее? Пробуждение чужой души? — Дэн сел.