Страница 139 из 142
— Единороги такими не бывают, — возражала она. — Они должны быть белыми. Хочу белого!
— Ева, — строго посмотрела на неё Вики. — Не капризничай!
Но Арсений взял следующий лист.
— Давай нарисуем белого, — легко согласился он. — Как можно отказать такой красавице!
Вики теперь знала, что именно Арсений должен был стать её настоящим отцом. Но глядя в её синие глаза, она всегда будет сомневаться в этом…
— Вики! — вывел её из раздумий требовательный голос Дэна.
— Да, Дэн, да. У неё есть будущее, — сказала она, невольно вздохнув. — Уверена оно тебе понравится.
И острая игла в его уверенных руках вошла в вену Евы, и она сопротивлялась накатывающему на неё сну сколько могла, вцепившись в руку Дэна. Потом голова её бессильно свесилась.
— Теперь ты, — ткнул Парацельс в Изабеллу. — Это же тебе она отдала свою кровь? Пришла пора отдавать долги.
Он протянул Дэну ещё один шприц.
— Десять кубиков, — вернул его Дэн, заполненный кровью Изабеллы, помогая ей придерживать согнутую в локте руку.
Эмма, кровь которой взяли, так как ей Ева отдала своё тело, стала следующей.
— Ну, а у тебя душа моя, я возьму совсем немного, всего капельку, — ворковал он над малышкой. И она только удивлённо вскинула брови, когда он воткнул иглу в её крошечный пальчик, и даже не заплакала.
Именно каплю её крови он стал нагревать над пламенем и голубоватый дым собрал в большой прозрачной колбе и заткнул пробкой.
Все с нескрываемым интересом следили за его священнодействием, хотя Дэн слегка и волновался, регулярно проверяя Евин пульс.
— Возьми сын мой философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зелёного льва, — пояснял он вслух свои действия, если это только можно назвать пояснениями.
И в колбе у него действительно что-то позеленело.
— Прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва.
Он голыми руками держал эту колбу, покрасневшую, видимо, от его заклинаний.
— Теперь на песчаную баню, — и он перелил содержимое в стакан с широким горлом. — Теперь виноградный спирт.
И он что-то подлил, а потом полученное тягучее вещество засунул в тот перегонный аппарат, что получил до этого.
— Вот она и разделилась на флегму, спирт и красные капли, — и он с торжествующим видом показал все три составляющий Арсению, — А дальше ты уже знаешь. Киммерийские тени покроют реторту и внутри неё ты найдёшь истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост.
Он отставил содержимое этой реторты и взялся за другую.
— И нам просто непостижимо повезло, что её покусали эти бабочки, — с довольным видом обратился этот престарелый чудик к Дэну. — Ещё десять кубиков её крови.
Дэн послушно вколол иглу Еве в вену.
— Непостижимо, — повторил он, принимая из рук Дэна шприц. — Потому что это чёрный дракон, и от раскалённого угля он загорится и, приняв вскоре лимонный цвет вновь произведёт… — он сделал эффектную паузу и торжественно показал колбу как учитель химии нерадивым ученикам, —… зелёного льва!
Он радовался как ребёнок. И в гробовой тишине стал смешивать две полученных им субстанции.
— Ну, вот и всё! — торжествующе сказал он. — Можно сказать, я превзошёл самих богов. Это горючая вода и человеческая кровь.
Он начал набирать эти горячие ещё жидкости в разные шприцы и прозрачную протянул Дэну.
— Коли, — сказал он, а сам удалился куда-то вглубь лаборатории и притащил оттуда ещё один стул. Арсений хотел ему помочь, но он был в таком возбуждении, что даже не заметил его порыв.
— И благодаря этим замечательным бабочкам, — сказал он, — мы сделаем не одно доброе дело, а целых два. Давай, садись!
Он небрежно махнул Эмме, показывая на стул.
— Я? — на всякий случай переспросила Эмма.
— Ты, ты, ответил он. А ты чего ждёшь? — обратился он к Дэну. — Вводи! Нет, стой, вот на, а то прикусит ещё язык.
И он подал Дэну металлический шпатель.
— Вики! — снова взволнованно посмотрел на неё Дэн.
Но изображения в её будущем не менялись. Её дочь, лет десяти, двойняшки Изабеллы, и двое детей у Евы с Дэном, мальчик постарше и девочка совсем крошка. И голубые горы, и зелёные поля, и замок Гард, старый замок в Швейцаприи, который начали отстраивать заново.
— Коли! — сказала она спокойно, и он ей поверил.
Ева дёрнулась, и Арсений бросился держать ноги, а Дэн прижимал к креслу её голову. Это длилось не больше десяти секунд, но напряжение, которое держалось, превратило их в минуты, а для Дэна, наверно, вся жизнь пробежала перед глазами.