Совместное дыхание

– Может, он улучшил мне жизнь? – предложила Марианна.

– Ага, так и хочется переспросить: «И намного?» Думаешь, твоя жизнь столь непостоянная величина, что ее так нетрудно испортить? Не выдумывай. Пока не родила – она принадлежит тебе. Ну, подписал, и хорошо. Еще не хватало тебе работу искать. И что там с Тулой, рассказывай дальше, – попросила Варя.

– А, ну вот. Город прекрасный, ухоженный, пряники и все такое. Представляешь, там, в музее оружия – подкованная блоха!

– Да ладно! Это, наверное, муляж какой-нибудь! – не поверила Варька.

– Да никакой не муляж, и размером с настоящую блоху, а на каждой лапке – подкова! В микроскоп смотреть надо! Будешь там, посмотри обязательно! Ну вот, город красивый, а все равно, я ходила по нему и думала: как хорошо, что я здесь не живу! Все-таки, мой дом – Москва. Не хотела бы жить где-то еще.

– А вот я бы переехала, – мечтательно сказала Варя. – Куда-нибудь, где зимой не так холодно. В Италию, например.

– Девчата! – прервала их разговор женщина, укутанная в красный павловопосадский платок. – А давайте я вам скидку сделаю, как для пенсионеров: молодежь, пенсионеры – одно и то же.

Но Варя уже свернула в сторону молодых ребят, уверявших, что пчеловоды живут до ста лет и больше. Они предлагали абрикосовый мед, попутно пытаясь выманить у симпатичных покупательниц номер телефона.

– Это что же, где-то растут поля абрикосов? – поинтересовалась Маша.

– Сады! – важно пояснил будущий долгожитель.

Оказалось, что для меда растут не только абрикосы. Когда Варя захотела попробовать тыквенный, продавец ей сказал: «Это мед необычный, его либо сразу выплевывают, либо проглатывают, но молодежь берет, потому что прикольно». Варя немного испугалась, но проглотила. «Действительно прикольно», – согласилась она.

Девушка, пробующая ежевичный мед, спрашивала с изумлением: «Скажите, а откуда берется маточное молочко, я же понимаю, что их не доят?» На что невозмутимая тетенька отвечала: «Правильно, деточка, пчел не доят…»

– Слушай, пошли скорей, – хихикнула Варя, – мало ли, откуда что берется, потом есть никогда это не сможем…

Чем только их ни угощали – один потомственный пасечник дал попробовать мед, от которого: «Будешь как Цветаева», еще предлагали мед женский, мужской, мед для мужской силы, мед «прощай, очки», мед «здравствуй, молодость»…

Один медоторговец предложил мед, от которого все девчонки «просто пищат». «И долго пищат?» – спросила Маша, пробуя что-то кислое. Оказалось, это был цитрусовый мед. Пищать она не стала, тогда неутомимый продавец предложил мед, от которого наступает оргазм. «Пробуйте, его только проглотишь – сразу оргазм наступает!» – «Да вы что, оргазм гораздо лучше!» – не согласилась Марианна, облизывая палочку. Он улыбнулся, но спорить не стал.

Неутомимая Варвара помимо покупок добыла два телефонных номера пчеловодов и одно предложение переехать жить на горную пасеку.

– А что, – она мечтательно прищурилась, – вот возьму и перееду. Горы, воздух, все вокруг экологически чистое…

– Да, Варькин, и ни души вокруг на сотни километров. Переезжай!

– М-да, не годится! А такой прекрасный вариант!

До бара они так и не дошли – домой Марианна вернулась с двумя пакетами разноцветных медовых покупок. Но главное – она привезла для Игоря баночку темного каштанового меда. Легкий и тягучий, с едва заметной горчинкой – такой должен был ему понравиться. «А что? К чаю», – сама себе сказала она. «Знаю я твой чай!» – послышался ехидный голос Анны-Марии. «Ну и знай себе, на здоровье!» – она звонко захлопнула дверцу шкафчика в котором расставляла медовые богатства, и спрыгнула с табуретки на пол. «К чаю!» – еще раз вслух произнесла Марианна и засмеялась.

4. Забить баллоны

25.10.2016

Фейсбук

Если сердце женщины океан, то любовь, переполнив этот океан, становится впадиной на дне, и она растет вглубь, и никто не знает глубину ее и есть ли у нее начало и конец. Иногда мне кажется, что она давно уже вышла за пределы сердца и теперь оно внутри ее, словно живой центр вселенной.

Дневник

Не понимаю, это на самом деле или только мне кажется? Как мы оказались в компрессорной, может ли быть, что это просто случайность? Я не в силах справиться с этим, когда Игорь объясняет про давление и атмосферы, мне хочется дотронуться до него и я не понимаю: почему эти руки чертят формулы на бумаге, вместо того, чтобы обнять меня? Слышу его голос, и цифры плывут у меня перед глазами.

Просыпаюсь на рассвете, не в силах дождаться дня следующего занятия. Умираю от перегрузок в спортзале и очень мало ем – скоро буду жить в идеальном теле. И я не верю, что с последним занятием это закончится.

Совместное дыхание из одного источника. Один баллон, общий источник жизни, – на двоих. Не страшно было отдать свой загубник и смотреть, как он дышит. Даже когда я случайно вдохнула воды – утонуть рядом с ним – это невозможно. Наверное, настоящая любовь – такая. Когда можешь поделиться своим воздухом и точно знаешь, что твой напарник отдаст тебе свой. И вы сможете выплыть – вместе.

Марианна хотела взять отпуск для поездки в Египет и там сдать экзамен в открытой воде для сертификата начального уровня – OWD – Open Water Diver.

– А сдать тебе по-любому придется, – поделилась с ней Юля – администратор дайв-клуба. – Игорь сертификаты просто так не выдает, уж поверь мне! Халявы не будет! Этот злодей, когда мой экзамен принимал, заставил меня маску снимать в соленющей воде! Говорили мне добрые люди, иди к другому инструктору!

– Ой, а если я не сдам?

– Тогда не видать тебе сертификата как своих ушей! Ты же за обучение платила, а не за корочку. Будешь сдавать, пока не сдашь или пока не надоест!

– Маша сдаст, – вмешался в разговор Игорь. – Кстати, нам пора решать задачи. Юля, иди, не подсказывай.

Задачи, входившие в теорию, оказались самой неприятной частью обучения. После окончания школы Марианна вздохнула с облегчением. Ее главным условием при выборе института было отсутствие физики и математики на вступительных экзаменах. А сейчас, словно ожившие ночные кошмары, снова возникли страшные слова: «глубина», «давление», «объем», «плотность», «формула». Это было ужасно.

– Если шарик, наполненный воздухом, погрузить на глубину тридцать метров, что произойдет с его объемом? Ты, главное не переживай так, у нас все получится, – видя неподдельный ужас в глазах «студентки», успокаивал ее Игорь. – Сколько атмосфер на тридцати метрах? Четыре. Правильно. Значит объем?

– Э-э-э… Надо тридцать разделить на четыре? Или умножить… – сомневалась Маша, – а шарик какого цвета? Я хочу красный!.. Плотность изменяется пропорционально давлению, – наконец вспоминала она. – Ой, а что такое пропорционально?

В итоге она запомнила главное: чем больше глубина, тем больше давление и плотность и меньше объем. И объем несчастного шарика (непременно красного), который зачем-то нужно было погрузить на тридцать метров, уменьшится в четыре раза. Знать это подводному пловцу нужно, чтобы понимать, как влияет изменение давления на человеческое тело. Воображаемый шарик на глубине – это одно, а вот, к примеру, баротравма уха – совсем другое.

– Сначала человек чувствует боль в ушах, – объяснял Игорь, – все сильнее и сильнее, а потом чувствуешь тепло – это кровь из лопнувших барабанных перепонок…

– Ай! – громко пугалась Маша и хваталась за уши, – не хочу такое тепло!

– Поэтому всегда продувайся и помни, что терпеть нельзя. В дайвинге делать что-либо на разрыв аорты – это ни в коем случае! Да и незачем, мы же занимаемся приятными вещами, а не соревнуемся, – улыбался он.

Все это и многое другое необходимо как-то уложить в голове, чтобы пройти тест, после которого предстоял экзамен в открытой воде – для Марианны такой водой должно было стать Красное море. Уже здесь, на дне бассейна, Маша начинала предощущать то, ради чего потом будет уходить под воду. В этой безвоздушной стихии она и человек рядом уже не были людьми, превращаясь на время в странных человекоподобных существ – дайверов, похожих на героев книг Беляева и Булычева. Общались они жестами – исчезало то, что в обычной жизни не заметно, как само собой разумеющееся, – речь. Движения становились медленными и плавными, вода обхватывала ее со всех сторон, наполняя новыми звуками, цветами и ощущениями. В маске и прочей экипировке Игоря было трудно узнать. И только глаза его почти не менялись, но под водой они казались Маше еще спокойнее и глубже. Другими, нежели на суше. И, следя за выражением глаз уже знакомого человека, она забывала другого, оставшегося где-то там наверху, в ее теперь уже окончательно прошлой жизни. Марианна с какой-то детской радостью выполняла в бассейне разные упражнения: снять и надеть под водой маску, или грузовой пояс, или даже весь акваланг. Это давалось не легко – ее все время переворачивало в разные стороны, будто вокруг не мирная вода бассейна, а волны в неспокойном море. Но Маше нравилось.