Страница 31 из 95
- Я не имел в виду ничего плохого, - тихо и серьезно произнес Ваня, не отрывая от меня глаз.
- Я и знать не хочу, что ты имел в виду. Может быть, ты думаешь, что если я кормлю тебя омлетом, то это значит... Это ничего не значит! – воскликнула я.
Несколько искр, вылетевших из моих глаз, чуть не прожгли его насквозь.
- Я понимаю, - сказал Ваня очень спокойно.
- Что ты понимаешь? – взвилась я.
- Все, - ответил он, поднимаясь из-за стола. – Думаю, сейчас мне лучше уйти. Но я обязательно зайду сегодня. Большое спасибо за омлет и все остальное. Это был один из самых приятных завтраков в моей жизни.
Ваня выбрался из-за стола, придвинул стул на место и пошел по направлению к выходу. Я бросила неизвестно откуда взявшееся у меня в руках полотенце на спинку стула и скрестила руки на груди.
- До встречи, - крикнул Ваня откуда-то издалека и захлопнул дверь.
Я поймала себя на том, что грызу ноготь большого пальца. А ведь я уже давно избавилась от этой неэстетичной привычки. Кстати говоря, мне совершенно все равно, что сейчас произошло и почему.
Зазвонил телефон. Мама. Надеюсь, Борька не показал ей телеграмму. Вроде, не должен, он вчера звонил по этому поводу, и мы мило побеседовали. Про странные и пугающие происшествия я не упоминала.
Я подошла к зеркалу и попыталась улыбнуться своему изображению. Улыбка получилась очень живописной, как у голодной гиены при виде пучка зеленого салата.
- У меня все замечательно, - сказала я.
Потом сделала глубокий вдох, прочистила горло и, наконец, ответила на звонок, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком уж бодро и весело.
- Ну, как ты там? – спросила мама. – Не заскучала еще?
Ха-ха.
- Да нет, я же тебе говорила, тут здорово.
- Честно говоря, я с трудом представляю, чем ты там занимаешься.
- Книжки читаю, гуляю, иногда в речке купаюсь.
- Одна?
- Мам, тут полно народу. Почти все мои друзья в этом году приехали. Как специально.
- Это, наверное, из-за кризиса, - авторитетно объяснила мама. – Я слышала в одной передаче, что в этом году раз в пять больше людей, чем обычно, проводят лето в деревнях и на дачах.
- Да, наверное, поэтому. А как у вас дела?
- Все нормально. Борис вчера заходил. Говорит, может, у него и будет неделя отпуска. Все мечтает к тебе приехать.
Было бы неплохо. Наверное.
- Ну, хорошо, передавай там всем привет. Папе особенно.
- Почему особенно? – не поняла мама.
- Он мне ни разу не звонил. Все звонили, а он – нет.
- Но он всегда спрашивает, как ты там, о чем мы с тобой говорили, - мама встала на защиту.
- Спрашивает, а сам не звонит.
- Я ему передам, что ты обижаешься.
- Да я не обижаюсь! Это я так, к слову. Я знаю, что он по телефону болтать не любит. «Привет, как дела, до свидания». Приеду, лично ему все расскажу.
Как у меня ловко получилось! Главное – отвлечь внимание. Удачно подвернулась мысль про папу. А так – начались бы расспросы, о том, о сем... Глядишь, голос бы дрогнул в какой-то момент. А мама у меня такие вещи чутко улавливает, особенно, когда не надо.
Я вытирала пыль на книжных шкафах, вскарабкавшись на стремянку. Пыли там, надо сказать, скопилось предостаточно. У меня свербело в носу, страшно хотелось чихнуть, но почему-то не чихалось. На глаза наворачивались слезы. Ну почему я не могу, наконец, чихнуть, и избавиться от этого отвратительного ощущения? Вот, кажется, сейчас точно... Я отвернулась к окну, чтобы своим чихом не поднять пыльное облако, положила тряпку и ухватилась двумя руками за стремянку. Ощущения в носу с бешеной скоростью нарастали, и уже невозможно было представить, что это щипание и шевеление ничем не кончится...
За окном промелькнула какая-то тень. Птица? День сегодня пасмурный, да и время к вечеру, давно пора было включить свет, чтобы не шариться по шкафам в потемках. Возле окна раздался шорох, и кто-то вскрикнул. Я так и подпрыгнула на своей стремянке, чуть не загремев на пол. В сенях раздались шаги, заскрипела входная дверь.
Я быстро и тихо слезла со стремянки и прошмыгнула в гостиную. В тот момент, когда дверь открылась, я нажала на выключатель. Гостиная озарилась ярким светом четырех лампочек, вкрученных в патроны большой хрустальной люстры.
В дверь вошла Белка.
- Привет, - сказала она. – Там у тебя прямо перед входом какая-то железка валяется... Я об нее споткнулась.
- Добрый вечер, - пробормотала я и села на стул, стоящий возле стола.
- Чем занимаешься? – спросила Белка, явно не планируя получить подробный и обстоятельный отчет о моих вечерних занятиях.
Вид у нее был странный. Она села, потом встала, подошла к окну, постояла несколько мгновений в нерешительности, и снова села. Она как будто старалась не встречаться со мной взглядом и в то же время как будто хотела мне что-то сказать.
- Ну, что тебя мучает? – спросила я.
Она еле заметно вздрогнула.
- Мне тут рассказали, - начала она нерешительно и замолчала.
- Ну! Не тяни.
- Конечно, это все ерунда и предрассудки...
- Что?
- Мне тут рассказали... про пустого человека, - выпалила Белка и испуганно посмотрела на меня.
Я сделала вдох, чтобы рассмеяться, но смех почему-то застрял у меня в горле. Вместо этого я раскашлялась.
Пустой человек... Самая страшная страшилка моего детства. Я много лет о нем не вспоминала. А ведь было время, когда его образ постоянно преследовал меня, особенно вечерами, особенно, когда я оставалась одна. И даже когда я уезжала домой. Но дома он все-таки не был таким жутким и таким реальным как здесь, в деревне.