Удьят

- А ублюдок осторожен. – Сара едва не подскакивает от знакомого низкого голоса, в мгновение щелкает затвором и наставляет пистолет на мужчину, что бесцеремонно стоит в кухонной арке, уперев плечо в стену. На его лице не появляется ни одной эмоции, он, как и прежде, уверен в себе, уверен в том, что Лэнс не выстрелит, как она ни старается убедить его в обратном.

- Какого хрена ты здесь делаешь? – злобно рычит Сара, но сама чувствует то ли облегчение, то ли радость, совершенно необъяснимую и пугающую.

- Моя сестра была неосторожна, пришлось вернуться.

- А знаешь, я тебя недооценивала. План на твердую пятерку. Какого хрена ты делаешь в моей квартире?

- Зашел попрощаться, - совершенно серьезно тянет Снарт и делает несколько шагов к Саре, игнорируя пистолет, что направлен прямо на него. Лэнс отставляет ногу назад, но шаг так и не делает, убеждая себя, что в случае опасности сможет выстрелить.

Леонард продолжает приближаться, и Лэнс в очередной раз теряет всякую уверенность в своей твердости. Когда пистолет почти касается его груди, Сара опускает ствол и, прежде чем здравый смысл убеждает её остановиться, сокращает расстояние между ними и впивается в его губы жадным поцелуем. Он тут же отвечает, прижимая её к себе максимально близко. Пистолет выскальзывает из руки и с грохотом падает на пол. Сара обвивает шею мужчины руками, всем телом прижимаясь к его груди и усиливая давление губ. Снарт толкает её назад, на ходу скидывает куртку и одним ловким движением стягивает с неё кофту, разрывая поцелуй лишь на секунду. Эта секунда кажется Саре вечностью, и она стремится как можно скорее коснутся его губ снова. Обжигающие поцелуи спускаются на шею, от чего Лэнс мгновенно перестает соображать, чувствовать что-то, кроме жара по всему телу и мелкой дрожи возбуждения, что сводит с ума. Все принципы летят к черту, когда Сара оказывается на кровати, прижатая его грузным телом, а мысли, каждая клеточка в организме, сосредоточены лишь на прикосновениях, что чувствуются по всему телу…

Спустя бесконечные часы, с едва показавшимся рассветом, когда она чувствует холод там, где были его руки, Сара понимает, что больше не сможет списать все на алкоголь. Она поворачивается на бок, прислушиваясь к его сбившемуся дыханию за своей спиной, в так своему, и обещает себе, что ни за что не уснет и не даст ему сбежать. Но уже через мгновение проваливается в крепкий сон, измученная работой и постоянным чувством вины за неспасенные жизни.

В ту ночь она спит спокойно, не терзается жуткими кровавыми кошмарами и видениями. Сара видит во сне себя и Лорел еще совсем юными, когда они носились на перегонки по улице у дома, то и дело высматривая машину папы, который должен вот-вот вернутся с работы. Они помогают маме накрыть на стол, споря о том, каким был день их отца - супергероя. Для маленьких девочек он настоящий супермен, спасающий город от злодеев и охраняющий их сон, даже тогда, когда его нет рядом. Наверное, уже тогда Сара решила, что хочет стать похожей на него: смелой, сильной, совершенно бесстрашной и непобедимой.

Сара просыпается от лучей яркого солнца, что пробирается сквозь неплотно закрытую штору и касается лица. Она не сразу вспоминает, что произошло, с наслаждением перекатывается на спину и чувствует себя отдохнувшей, впервые за долго время. Постель пуста, и лишь смятые простыни напоминают Лэнс о присутствии Леонарда. Она возмущенно стонет, готовая злиться на себя, но не чувствует ничего из того, что должна бы. Она уверенна – Снарт с сестрой уже далеко. И осознание этого приносит успокоение – она больше никогда его не увидит; ей не придется прятаться от собственных чувств, выбирать между ними и твердыми принципами, от которых она не готова отступить ради вора. Лэнс дала ему уйти, и не жалеет об этом, не смотря на поблескивающий значок детектива, что притягивает взгляд голубых глаз и напоминает о том, кто она есть.

Записку, оставленную на подушке, Лэнс замечает не сразу. Она собирается на работу, чувствуя огромный прилив сил, и лишь тогда замечает клочок бумаги, выглядывающий из под подушки.

«Я вернулся не только ради Лизы. P.S: татуировка на правом предплечье. Л»

Сара перечитывает записку несколько раз, в попытке понять, о чем идет речь. Решив, что обдумает это позже, Лэнс убирает записку в задний карман и, найдя свой пистолет под кроватью, спешит на работу, с каким-то странным ощущение, что именно сегодня что-то произойдет.

В участке все обеспокоены исчезновение Снартов, а на пороге с ночи топчутся репортеры, от которых безрезультатно пытается избавиться Квентин.

- Черт знает что! – бурчит Капитан, с силой закрывая дверь в здание, куда так и норовят пробраться настырные журналисты, жаждущие получить любую информацию по Кукловоду.

– Ты в порядке?

Сара утвердительно кивает и целует обеспокоенного отца в щеку.

- Ты звонила Лорел?

- Еще нет.

- Учти, на этот раз нам не отделаться простыми извинениями.

- Попробуем задобрить её подарками. – Лэнс приземляется за свой стол, - А где Гарри?

- Понятия не имею. У нас завал, а он так и не появился.

Сара хмыкнула и принялась разбирать бумаги на столе, всерьез встревоженная отсутствием помощника. Гарри так сильно стремился к повышению, что ни разу не пропустил работу. Будь то пожар, болезнь или сам конец света – Гарри готов работать день и ночь. Сара вновь открыла дело Кукловода, но так и не смогла сосредоточиться, беспокоясь за Гарри. Тогда она набрала его номер, но телефон был недоступен, что еще больше натолкнуло на мысль, что с парнем что-то случилось. Сара подумала, что стоит отправить патруль к его дому, но в итоге решила, что сама навестит его.

Всю дорогу до дома Гарри она думала о записке Снарта. «Татуировка на правом предплечье». Что это может значит? Очередные игры вора или же предупреждение? Все это кажется полной бессмыслицей, но Лэнс не отпускает мысль, что он хотел сообщить что-то важное. Она старалась даже не думать о первой части его послания, где он недвусмысленно намекнул, что Сара стала пусть и не главной, но все же причиной его возвращения, в момент которого он рисковал своей безопасностью. Лэнс могла бы обдумать свои чувства по этому поводу, если бы не решила, что Леонард навсегда вычеркнут из её мыслей, и уж тем более из жизни.

Дом, в котором находиться квартира Гарри, адрес которого указан в его личных данных, оказался старой развалиной, и жители просто обязаны беспокоиться за свою безопасность. В некоторых деревянных ставнях отсутствуют стекла, а дверь в подъезд и вовсе едва держится на поржавевших петлях. В подъезде пахнет сыростью и чахлостью, все стены исписаны граффити, а по потолок разрезала огромная трещина. Сара поморщилась, мысленно решив, что настоятельно посоветует Гарри переехать.

Лэнс брезгливо оглядывается, стараясь дышать через раз из-за ужасного запаха, пока поднимается на последний этаж по лестнице. Когда она, наконец, поднимается, то удивленно приподнимает брови, видя огромную дыру в деревянной двери, с нужным номером. Звонок висит на проводах, и поэтому Сара громко стучит, разглядывая через дыру ужасающую обстановку квартиры. Несколько минут ничего не происходит, Лэнс стучит повторно, чуть громче, чем в первый раз, и только тогда в коридоре появляется женщина, в одном белье.

- Че надо? – прокуренным голосом бросает она, презрительно оглядывая незнакомую блондинку через дыру. Саре приходиться чуть нагнуться, чтобы женщина услышала её.

- Простите, я еще одного человека. Гарри. Гарри Бристоу.

Женщина на секунду задумывается, закатив глаза. Огромные багровые синяки под глазами выдают в ней наркоманку со стажем, а пунцовые пятна по всему телу свидетельствуют о возможном заражении крови, что бывает практически у каждого героинового наркомана. Сара ни раз видела подобное, и каждый раз удивлялась тому, как человек по собственной воле отказывается от своего будещего.

- Эй, Си, тут цыпа какого-то Гарри ищет. – В коридоре появляется Си, в засаленном халате нараспашку, и Лэнс отворачивается, не желая видеть обнаженное волосатое тело. Он обнимает свою подругу и наклоняется к дыре, одаривая девушку почти беззубой улыбкой. Он выглядит чуть младше женщины, с сальными прилизанными на бок кудрями и с точно такими же синяками под глазами. Сара по его остекленелому взгляду понимает, что он под кайфом.