Страница 13 из 34
Осторожно, творчество![28]
1. Творчество как парадигма
Даже если не уходить вглубь веков, судьба понятия «творчество» драматична. Его траектория то напоминает броуновское движение, то пропадает совсем. В советской марксистской философии, кто ее еще помнит, о творчестве почти не говорили (отчасти может потому, что была стеснена сама творческая активность). Господствовало «отражение». В основе официального мировоззрения лежал тезис: сознание – высшая форма отражения материи. Превращенный в «ленинскую теорию отражения», он был парадигмой тогдашней гносеологии, фундаментом гуманитарного образования, представлений о бытии вообще. В сущности говоря, это была парадигма натуралистической науки XIX века. Советский марксизм оставался в русле модернизма, классики, защищал ее, сопротивляясь начинающемуся постмодернизму.
В конце 60-х – 70-х годах ХХ века она стала интенсивно размываться. Правда, не без борьбы, в которой полезно, ради извлечения опыта, проследить несколько этапов.
Опираясь на работы физиологов, прежде всего П. К. Анохина, отражение начали трактовать как опережающее. Понятие «опережающее отражение» похоже на «жареный снег», но оно пробило первую брешь в созерцательном характере гносеологии. Следующий этап перемен ознаменовался усиленным цитированием, с далеко идущими выводами, положения В. И. Ленина, что «сознание не только отражает мир, но и творит его». Было признано, что «элемент творчества» входит в само отражение. В монографиях по теории познания появились разделы «отражение как творчество». Завершилось это, сопровождавшееся довольно резкой полемикой перетягивание каната между сторонниками отражения и творчества, достижением некоего паритета: сознание есть отражение и творчество. Однако уже в 80-е годы об отражении если и вспоминали, то лишь как о «моменте творчества» – пластинка перевернулась. В настоящее время сознание рассматривается как творческое по самой своей сути. Книг по отражению больше не издают, конференций не созывают. Они посвящаются творчеству. Творчество вбирает в себя все, ибо любое сущее когда-то возникло, любая традиция была новацией.
Смена классической отражательной парадигмы произошла, разумеется, не по одним имманентным причинам. К ней причастны политические, и социальные процессы, а главное, под влиянием научно-техничеокой революции радикально трансформировалось практическое отношение к миру. Значение творчества возрастает по мере превращения среды обитания людей из естественной, преобразуемой, в создаваемую, техногенную. Все искусственное в конечном счете задумано, сконструировано и спроектировано, а потом произведено. Ноотехносфера – опредмеченный результат творчества.
Концепция универсального эволюционизма, к которой стала склоняться мирорвоззренческое сознания в конце ХХ века, предполагает, что возникает, самоорганизуется все мыслимое бытие. Но что значит «возникновение», если помимо него нет процессов функционирования, равновесия, кругооборота, флуктуации или регресса (они мыслятся как его моменты)? Это акт творчества, только как бы распределенный, «размазанный» в пространстве – времени. Атрибутом материи, а точнее, реальности, следует в таком случае считать не просто «движение» как любое изменение, а творчество. Универсальный эволюционизм – это креативизм. Учитывая дух универсального эволюционизма и направленность последних работ по синергетике, особенно И. Р. Пригожина, его книгу «От бытия к становлению», можно было бы назвать и «От бытия к творчеству». Креативизм пронизывает почти все отрасли современного естествознания, фактически подрывая их существование в качестве естество-знания и преобразуя в технологию, сопровождаемую, по принципу дополнительности, экологией.
В социальной философии размывание созерцательной натурфилософской парадигмы происходило в связи с победой деятельностного подхода к развитию, когда предметной деятельностью стали объяснять все: общество, личность, сознание. Опираясь на нее, выстраивали аппарат философствования, изучали функции общественных групп, ролевое поведение индивидов. Потом появилась «усталость» предметно-деятельностного подхода. Его стали критиковать экологи, гуманисты – за сциентизм, за обоснование технологической агрессивности. Ему противопоставляется так называемая понимающая социология и экзистенциальная, гуманистическая философия. Однако сциентистская компонента не ослабевает. Предметно-деятельностный подход превратился в «просто деятельностный», для которого материальные объекты не обязательны, достаточно оперировать возможными. Это уже «мыследеятельность», новая организационно-деятельностная активность, развертывающаяся как система мысли или, если угодно, мыслительная машина, составленная из отдельных процедур, связок и актов как своих частей. Выдающийся теоретик, разработчик и пропагандист организационно-деятельностной методологии (организационно-деятельностных игр – ОДИ) Г. Решающий вклад и вытеснение предметной деятельности из методологии внес П. Г. Щедровицкий, создавший разветвленную школу своих последователей – «деятельностное движение». Было объявлено, что они вообще «покончили с наукой», заменив ее технологией мышления, преимущество которой в полной логической прозрачности, структурированности, а значит и формализуемости. Тем самым было признано, что субстанцией деятельности является мысль, «идеальное» (и, хотя в системе ОДИ это не акцентируется – информация, что важно подчеркнуть, так как замещение предметов информацией, знаками есть главное условие компьютерного творчества, которое начинает вытеснять человеческое).
Параллельно, методология предметной деятельности вытесняется методологией проектирования и конструирования – «проектировочной деятельностью». Передовые отряды теоретиков устремляют свои интересы в направлении слияния с инженерной сферой. Здесь мы имеем дело со вторым, наряду с мыследеятельностью, потоком переориентации человеческого отношения к миру с открытия на изобретение, с приспособления и преобразования наличного на реализацию возможного. «Изобрести что-то, – писал И. Кант – это совсем не то, что открыть; ведь то, что открывают, предполагается уже существующим до этого открытия, только оно еще не было известным, например, Америка до Колумба; но то, что изобретают, например, порох, не было никому не известно до мастера, который его сделал».[29] Изобретение, проектирование, организация, конструирование и некоторые другие аналогичные формы активности мышления – это деятельность по созданию нового, то есть особый вид деятельности, который правомерно определять как творчество. По своему результату – получение нового, организационно-конструкторская деятельность совпадает с существеннейшей чертой всякого творчества, а с научно-техническим творчеством совпадает и по способу достижения этого результата. Движение от открытия мира к изобретению, от предметной деятельности к проектированию и программированию (мыследеятельности) означает замену естественно-натуралистического взгляда на мир культурно-техническим, парадигмы отражения пред-данной реальности парадигмой со-здания чего-то иного, небывалого.
Конкретизируя современное содержание творчества, надо иметь в виду, что из 3-х основных его форм (художественное, научное, техническое) на первый план уверенно выдвигается техническая форма. Она втягивает в себя научно-познавательное творчество и радикально меняет содержание художественного. Притом, если научное отношение к миру перерастает в техническое и технологическое довольно плавно (от отражения к творчеству, от познания к проектированию), то художественное оказывает сопротивление. Это не удивительно, ибо за ним стоит совершенно другой тип духовности. На протяжении веков творчество отождествлялось с искусством, поэзией, вдохновением, тайной. Древние греки отказывались признавать поэтический дар подлинным, если его носитель не прослыл во мнении сограждан «безумцем». Художественное, дионисийское, интуитивное, чувственное, иначе говоря, творческое – или абстрактный разум, ремесленничество, алгебра и вычисление, иначе говоря, техника – вот фундаментальные исторические оппозиции человеческого духа. Моцарт и Сальери их знаменитое олицетворение. Специфическая «философия творчества», виднейшими представителями которой считают Ницше и Кьеркегора, прямо противостояла научной рациональности. Или творчество или расчет, алгоритмы; разум же, если в акте творчества и присутствует, то только как «забывший себя». Или тайна, спонтанность, самость бытия, или прозрачность, техника, его «по-став».
28
Вопросы философии. 1994. № 7–8. См. также кластер из трех близких по этой теме статей: Познать нельзя помиловать // Человек. 1993. № 1. Понимаю, следовательно, существую // Общественные науки и современность. 1995 № 1; Вечное возвращение (записки консерватора)// журнал Москва. 2000. № 3.
29
Кант И. Соч. Т. 6. С. 466.