Страница 10 из 11
В связи с этим, опираясь на материалистические положения развития мира, не возможно не отдать его часть идеализму. Ведь нашими буквами обозначались и обозначаются самые фантастические идеи человечества. Не существовавшие и не существующие реально, но лишь в сознании художников – планеты, космические корабли и иные измерения… Которые иногда, с течением времени, открываются нам как материальные силы. «В Конституции о литургии Второго Ватиканского собора было подчеркнуто особое значение сакрального искусства в пределах которого достигается свобода творчества… Тогда проповедь христианского учения постигается человеческим разумом и становится вполне естественным процессом. Верующие должны жить в самом тесном союзе с людьми своей эпохи и стараться вникнуть в их образ мышления, в их способ восприятия, выражением которых является культура (п. 62)» [Р. Т. Рашкова, Сс. 338–339].
Таблица «Исиды Бембо» (фрагмент)
На таблице возможно увидеть, например, сходство буквы Q с формой головы и положением рук Тота, Ибисоголового, который называется Повелителем божественных книг и писцом Собрания богов. Возможно А. Кирхер, определяя подобие буквы Тоту, имел ввиду себя самого. (Фрагмент – авт.) Это, очевидно, лучшее решение, чем сопоставление Q с черепахой.
Алфавит Малахим воспроизводит расположение звёзд, что также отражает попытки установить соответствия между формами объектов и написанием букв, Которые можно соотнести и с современными английскими и русскими буквами.
Приведённые примеры позволяют сделать вывод о том, что графемы стоят ближе к самому человеку и предметам его хозяйства. Хотя бы в силу того, что существующие между ними отношения осуществляются непосредственно и непрерывно в повседневной жизни. Тогда как связи с космическими телами сообщают алфавитам ту божественную сущность, через которую посвящённые и могли влиять на жизнь человека. При всей безусловности реальных, воздействующих на нашу жизнь, физических процессов.
Сила этих процессов, влияющая непосредственно на органы чувств человека, ставила задачу подчинения как тех, так и других. Требовались точные расчеты для постройки дамб, дворцов, храмов, крепостей, кораблей, мельниц, ткацких станков, печей, торговли. Подобные проблемы не могли быть решены лишь с помощью одних букв. Которым еще в древности сообщалась магия чисел. Не случайно иудаизм и христианство связаны с мистикой чисел Пифагора [В. Бауэр, И. Дюмотц, С. Головин, С. 174]. Материальная природа этих вычислений также оставалась для непосвященных тайной. Европа восприняла арабские цифры. И не случайно Италия, создательница римских цифр, привела арабские цифры к известным нам теперь формам.
Происхождение и развитие цифр – это проблема, которая относится к «истории письма» в широком смысле [Д. Дирингер, Сс. 642–644]. Цифры имеют идеографический характер [В. А. Истрин, С. 81]. Рассматривая формы цифр, возможно увидеть их схожесть с некоторыми буквами. Такие совпадения позволяют понять, каким образом могут сочетаться лингвистическая и математическая системы. Каковыми могут быть числовые значения букв и идеографические значения арабских цифр. Так, буква G означает рождение. Она похожа на цифру 6, которую в некоторых системах считают показателем подчиненности. Это определяется характером отношений новорождённого с окружающей средой. Ведь он вынужден подчиняться ей с первых шагов, не имея ни интуитивного, ни сознательного опыта отношений с природой и людьми. Английскими буквами цифра 6 записывается как SIX. Первая буква означает пуповину, вторая – свечу, Х – Христа, акт крещения во младенчестве. Символическое значение этого акта очевидно представлено «Змеёй на кресте» [В. Бауэр, И. Дюмотц, С. Головин, С. 175]. Где обрезанная при свече пуповина новорожденного положена на крест вечности и времени – тайный знак ранних христиан. Гностики вообще отождествляли змею с Иисусом Христом, сообщают ученые. Затем ребенок встал на ноги – 7. Заговорил – 8. Стал учиться – 9. На этом этапе большую роль играют его естественные способности, он общается внутри дома, микро-социума. Переход в общество может быть выражен числом 10, где 1 – сам человек, а 0 – окончание перехода. Раздвинув границы мира, он начинает управлять собой, а потом и другими людьми, птицами, животными, инструментами. Цифра 2 означает молящегося на коленях человека. 3 – вступление в хозяйственную и семейную жизнь. Это может объясняться тем, что бахчевые, тыквы, арбузы, ассоциируются с плодородием. Много семян – большое потомство. 4, похожая на шлем или меч, означает воинскую службу. Цифра 5 представляет сидящего человека, отца семейства. 6 – жену, 7 – мужа. 8 – оратора, священника. 9 – воина и деятеля. Таким путем, совместно с латинским алфавитом, цифры расширяли границы христианства.
Процессу формирования идеографической стороны алфавитов служат синтез и анализ информации. Не случайно одним из известных древних способов структурировать информацию были таблицы. В них разделенные сеткой данные относятся к какой-либо определенной теме. Возможно предположить в связи с этим, что подобный взгляд на буквы мог принадлежать узнику Тауэра, мистеру Х, который видел через решетку своей камеры разделенный на фрагменты ландшафт, Солнце и Луну. В то же время он мог оставлять на стенах своей темницы памятные надписи и со временем установить сходство наблюдаемых им объектов с буквами. Конечно, этот изобретатель мог работать и за зарешеченными окнами своего замка или монастыря. То есть при написании буквы Ю человек реализует свое символическое пребывание в стенах темницы или, в каких-то случаях, своё реальное заточение. А возможно и находит ключ к освобождению.
В английском алфавите отсутствует буква Ю, похожая на ключ. Отсутствует она и в греческом, и в оформившейся к IV в. до н. э. латинице. И, таким образом, она была перенесена в русский алфавит из древней латиницы. Предметом, напоминающим ключ, является латинская Пренестинская фибула VII в. до н. э. Похожий знак мы видим и на стеле с Римского форума [Д. Дирингер, с. пор. 609, рис. 280/1,2]. Настоящие дверные ключи подобной формы изобретались уже в античности, в Египте, Греции и Италии [Г. Дильс, С. 54, рис. 25]. По каким же причинам Ю не была включена в греческий и латиницу? Для того, чтобы те, кто станут искать ключ, не нашли его в более поздних вариантах этих алфавитов. Таким образом Италия сохранила оригинал, а остальные стали пользоваться дубликатами. Что касается русского алфавита, то Пётр Первый держал в своих руках этот ключ от Европы, реформируя гражданскую азбуку в 1710 г. [А. Шицгал, С. 12]. И поэтому в русском алфавите мы видим Ю, дубликат. Что же относится к глаголице, то она широко не использовалась на Руси, хотя знак земля и может рассматриваться как ключ [В. А. Истрин, по И. Тейлору, с. пор. 262, ил. 84]. Русская буква З – земля ничего общего идеографически с ключом не имеет. Примечательно, что знаком, подобным Ю, владели набатейцы – арабы, которые использовали арамейское письмо [Д. Дирингер, С. 320, рис. 157/3]. Тогда как арабские орнаментальные надписи представляют собой уже явные изображения ключей вместе с механизмами замков [Д. Дирингер, С. 326, рис. 160, В. А. Истрин, с. пор. 225, табл. 5].
Знаком же замочной скважины является греческая заглавная омега. Император исключил лигатуру От, оставив букву О (Он), фонетически производную от Омеги [В. А. Истрин, С. 307]. Это было правильным решением ввиду «азбуки для всех». Но видим ли мы скважину? Ведь омега графически присутствовала в кириллице только в форме строчной омеги. (В. А. Истрин, с. пор. 260, ил. 83). В английский алфавит О пришла из латиницы, выйдя из греческого [Д. Дирингер, С. 608, 610–613, рис. 282]. Основным значением О, безусловно, является – глаз от египетского иероглифа и семитской айин [Э. Добльхофер, С. 105, рис. 34, Д. Дирингер, С. 237, рис. 118/1]. Модель человеческого глаза демонстрирует гравюра из труда А. Кирхера «Эдип Египетский» [Мэнли П. Холл, С. 414]. Глаз опосредует отношения человека с окружающим миром, а гравюра является возможно не только отражением процесска анализа и синтеза информации, но и служит опосредованию между человеческим глазом и текстом в целом. «Благодаря правому полушарию как бы сам по себе складывается целостный образ мира, а левое постепенно и кропотливо собирает модель мира из отдельных, но тщательно изученных деталей» [В. С. Ротенберг и С. М. Бондаренко, С. 162]. «… включение объекта мысли в новые связи, поворот его какой-то новой стороной, выявление его новых свойств – один из труднейших и подлинно творческих процессов мышления, приводящих к открытиям и изобретениям» [там же, С. 222].