Страница 16 из 36
Внимание к языку неслучайно. Чтобы нормы права действовали, необходимо любые отношения в обществе облечь в строго выверенные юридические понятия и категории, охватывающие все права и обязанности, предусмотренные действующим законодательством. По мнению выдающегося ученого С. С. Алексеева, в юриспруденции важное значение имеет форма. В этом и состоит основной секрет силы права. Юристу необходимо различать, с одной стороны, конкретный фактический материал, а с другой – искусственно созданные правовые категории, конструкции и все то, что представляет право «вовне», а главное, организует его содержание, воплощает его в юридических структурах. Это и есть та самая «материя права», которую древние римляне называли телом, плотью, веществом права (corpus juris)[61].
Вполне понятно, что юридические нормы должны найти максимально точные выражения, чтобы граждане могли понимать сформулирование требования. В этом смысле для юристов полезны рекомендации Е. В. Карпинской – научного сотрудника Института русского языка им. В. В. Виноградова по применению норм в терминологии: «Термины являются ядром специального языка и передают основную содержательную информацию.
<…>
Норма в терминологии должна не противоречить, а соответствовать нормам общелитературного языка… <…> Нормативные требования к термину впервые были сформулированы основоположником русской терминологической школы Д. С. Лотте. Это – системность терминологии, независимость термина от контекста, краткость термина, его абсолютная и относительная однозначность, простота и понятность, степень внедрения термина»[62].
Е. В. Карпинская подробно анализирует каждое из вышеперечисленных требований:
«1. В требовании фиксированного содержания (одному знаку соответствует одно понятие) заключается положение о том, что термин должен иметь ограниченное, четко фиксированное содержание в пределах определенной терминосистемы в конкретный период развития данной области знания (последнее уточнение представляется важным, так как с углублением знания содержание понятия может развиваться и с течением времени тот же термин может получить иное значение). Обычные слова уточняют свое значение, приобретают разные смысловые оттенки во фразеологическом контексте, в сочетании с другими словами. Контекстная же подвижность значения для термина совершенно недопустима. Нужно подчеркнуть, что здесь содержится логическое требование к термину – постоянство его значения в рамках определенной терминосистемы.
2. Следующее требование – точность термина. Под точностью обычно понимается четкость, ограниченность значения. Эта четкость обусловлена тем, что специальное понятие, как правило, имеет точные границы, обычно устанавливаемые с помощью определения – дефиниции термина. С точки зрения отражения содержания понятия точность термина означает, что в его дефиниции есть необходимые и достаточные признаки обозначаемого понятия. Термин должен также (прямо или косвенно) отражать признаки, по которым можно отличить одно понятие от другого. <…>
3. Требование однозначности термина. Термин не должен быть многозначным. Особенно неудобна в данном случае категориальная многозначность… <…>
4. Термин не должен иметь синонимов. Синонимы в терминологии имеют другую природу и выполняют иные функции, чем в общелитературном языке. <…>
<…>
5. Термин должен быть систематичным. Систематичность терминологии базируется на классификации понятий, исходя из которой выделяются необходимые и достаточные признаки, включаемые в термин, после чего подбираются слова и их части (терминоэлементы) для образования термина. С систематичностью термина тесно связана его мотивированность, т. е. семантическая прозрачность, позволяющая составить представление о называемом термином понятии. Систематичность дает возможность отражения в структуре термина его определенного места в данной терминосистеме, связи называемого понятия с другими, его отнесенности к определенной логической категории понятий. <…>
<…>
6. Краткость термина. Термин должен быть кратким. Здесь можно отметить противоречие между стремлением к точности терминосистемы и – к краткости терминов. Для современной эпохи особенно характерно образование протяженных терминов, в которых стремятся передать большее число признаков обозначаемых ими понятий. Намечается тенденция к усложнению структуры терминов-словосочетаний, появляются длинные, громоздкие названия, приближающиеся к терминам-описаниям. Потребность в усложненных конструкциях объясняется тем, что средствами развернутого словосочетания передается большее число признаков специального понятия и тем самым увеличивается степень семантической мотивированности термина, что для него очень существенно»[63].
Проблема языка и права – вечная проблема. Любая, даже малейшая неточность в законе рискует повлечь за собой роковые последствия. По мнению И. А. Ильина, «[н]ароду необходимо и достойно знать законы своей страны; это входит в состав правовой жизни. Право говорит на языке сознания и обращается к сознательным существам; оно утверждает и отрицает, оно формулируется и требует – для того, чтобы люди знали, что утверждено и что отринуто, и сознавали формулированное требование. И тот, кому оно «позволяет», «предписывает» и «воспрещает», является субъектом полномочий, обязанностей и запретностей, т. е. субъектом права. Самая сущность, самая природа права в том, что оно творится сознательными существами и для сознательных существ, мыслящими субъектами и для мыслящих субъектов.
Поэтому нелеп и опасен такой порядок жизни, при котором народу недоступно знание его права: когда, например, среди народа есть неграмотные люди, или когда право начертано на чуждом языке, или когда текст законов остается недоступным для народа, или же смысл права выражается слишком сложно, запутанно и непонятно. Тогда в лучшем случае между народом и правом выдвигается иерархия корыстных посредников, взимающих особую дань за «отыскание» правоты и обслуживающих народную темноту в свою пользу; им выгодно затемнить ясное дело, а не уяснить темное, спасти «безнадежное» дело и внести кривду в суд; и под их «опытными» руками толкование закона быстро превращается в профессиональный кривотолк. Так правосознание народа вырождается от невозможности непосредственно принять право в сознание. Нельзя человеку не быть субъектом права, ибо самая сущность права состоит в том, что оно обращается ко всякому вменяемому человеку, хотя бы уже с одними запретами и предписаниями. И согласно этому невозможно, чтобы субъектом права была неодушевленная вещь, насекомое или животное, ибо право предполагает способность к знанию, разумению и к соответственному управлению»[64].
Поскольку языковые отношения имеют важнейшее значение в системе социальных и экономических связей, подлежащих правовому регулированию, то роль юридического сообщества и ее виднейших представителей в духовном управлении обществом огромна. Юристы во все времена были не только служителями закона, но и служителями слова.
§ 2. Правовая культура адвоката как одна из важных составляющих профессиональной правовой культуры
Литература и юриспруденция, искусство и право – это взаимосвязанные системы общественной жизни, выполняющие единую функцию: воспитательную и оценочно-императивную.
Существуя во взаимодействии, они обогащают друг друга.
Художники черпают вдохновение и темы в практике правоприменения, юристы, соприкасаясь с искусством, обогащают себя духовно, проникаются идеями гуманизма, корректируют свою практику, познавая идеалы человеческого бытия.
Соединение в одном лице художника и юриста дает необыкновенные результаты, порой рождая гения.
61
Алексеев С.С. Тайна права. Его понимание, назначение, социальная ценность. М., 2001. С. 13–14.
62
Карпинская Е.В. Культура речи. М., 1998. С. 198.
63
Карпинская Е.В. Указ. соч. С. 198–202.
64
Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1994. Т. 4. С. 160.