Больные ублюдки (ЛП)

— Крошечной капли мышьяка в ее многочисленные чашки чая было достаточно, чтобы гарантировать мне, что она никогда не заберет у меня мою маленькую девочку, как собиралась. У меня были планы на Эллис. Я знал, что именно нравится моим друзьям, и она определенно была именно такой. Они отлично резались в покер за право ее объездить.

Он вздохнул.

— Единственной помехой стал ты, юный Хитэн. Твоя одержимость моей дочерью, — он покачал головой. — Если бы ты не убил одного из моих лучших друзей, ты бы остался с ней.

Он пожал плечами.

— Тогда, возможно, она не сошла бы с ума. Эллис, моя веселая маленькая девочка, стала глухонемой, — произнёс он и повернул голову к сидящей у меня на коленях Куколке. — Похоже, в этом смысле тоже мало что изменилось.

Куколка по-прежнему не двигалась. Я запаниковал. Она что, снова ушла в себя?

Эрншоу тяжело и хрипло вздохнул.

— Я бы с удовольствием послушал, как ты сбежал из Водонапорной башни, Хитэн, — у него из горла послышался низкий свист. — Ты и те парни, с которыми ты сбежал, разозлили многих людей. Важных людей, которые очень рассчитывали, что это место навсегда сокроет их неприглядные проступки.

Я с отвращением дернул уголком рта. Я п**дец как ненавидел этого мудака. Увидев выражение моего лица, он расхохотался.

— Хитэн Джеймс, — пробормотал он и снова засмеялся. — Ты думаешь, мы с тобой такие разные?

Он наклонился вперед, положив руки на стол.

— Мне нравится трахать детей. Тебе — убивать. Я завожусь от их криков. Ты — от пролитой крови своих жертв. Возможно, у нас разные вкусы, но мы с тобой сделаны из одного теста.

— Я не такой, как ты, — прошипел я, сильнее обхватив Куколку.

Он победно улыбнулся.

— Такой.

Он откинулся на стул.

— Тебе нравится та власть, которой наделяет тебя убийство, — он облизал сухие губы. — Ты подпитываешь ее своим гневом. Полагаю, ты должен поблагодарить меня за это. Все те годы, пока тебя трахали, должно быть, здорово тебя разозлили.

Я вскинул трость, готовый выстрелить, но Эрншоу схватил свой пистолет и направил его на меня. Он открыл было рот, чтобы сказать еще что-нибудь, от чего я совсем съехал бы с катушек, как вдруг ему прямо между глаз врезалась пуля.

Лицо Эрншоу застыло в шоке. Его рука с зажатым в ней пистолетом упала на стол. Я взметнул взгляд на Куколку, она сидела с вытянутыми руками, все еще держа пистолет в позиции выстрела.

— Время пить чай, — холодно объявила она, а затем медленно опустила пистолет.

Она пожала плечами.

— Кролик, меня так утомили его разговоры. У него были такие дурные манеры, тебе не кажется? — она нахмурила лоб и надула губы. — Ты ведь знаешь, как я отношусь к дурным манерам.

Куколка спрыгнула с моих колен и отряхнула юбку. Я смотрел на нее, краем глаза заметив, как по столу начинает растекаться кровь Эрншоу.

Я швырнул последнюю карту, и она приземлилась рядом с его головой.

Короля червей не стало.

Куколка подошла к стене с фотографиями, что висели у двери. Взглянув на изображение своей матери, на ее длинные светлые волосы и голубые глаза, Куколка затаила дыхание. Она была очень похожа на свою мать.

Дрожащей рукой Куколка провела по очертаниям ее лица. У меня внутри все сжалось, когда я увидел, как она смахнула с глаза слезу. Затем она перешла к фотографии Эллис. Должно быть, ей там было всего восемь. Я вспомнил ее такой. Маленькой девочкой, которая села рядом со мной на траву, когда со мной никто больше не разговаривал. Девочкой, которая стала моим другом несмотря на то, что у меня никогда их не было.

Куколка так долго не отводила ладонь от улыбающегося лица Эллис, что я поднялся со стула. Не успел я к ней приблизился, как Куколка сказала:

— Эллис ушла.

Я замер на середине шага.

— Эллис свободна…, — Куколка вздохнула и повернулась ко мне, ее рука соскользнула с лица Эллис. — Она отправилась в ту часть Страны Чудес, где ярко-синее небо. Зелёная трава и всё время чаепития.

Куколка опустила глаза. Затем внимательно взглянула на меня из-под накладных ресниц, и я понял, в чём дело. Она оценивала мою реакцию. Наблюдала за тем, как я отреагирую, узнав, что моя маленькая Эллис, девочка, живущая за дверью в голове у Куколки, исчезла навсегда.

Ей хотелось узнать, будет ли мне достаточно одной Куколки.

Я двинулся к ней и обхватил ладонями ее лицо.

— Я рад, что она ушла. Я хочу, чтобы она была счастлива. Больше никакой мрачности и грусти, — я поцеловал Куколку в губы, и она вздохнула мне в рот. — У Кролика есть его Куколка; и это самое главное.

Она ответила мне ослепительной улыбкой.

Куколка оглядела комнату.

— Что теперь, Кролик?

— Наша миссия завершена.

Я залез в карман Куколкиного платья и вытащил оттуда помаду.

— Осталось последнее, — подсказал я, и Куколка кивнула.

Она посмотрела по сторонам. Ее глаза устремились на стену за спиной лежащего Эрншоу. Куколка обошла его и принялась выводить свои каракули. В последний раз писать «БОЛЬНЫЕ УБЛЮТКИ»… своей любимой розовой помадой.

Прямо под фотографией Эллис, сидящей на коленях у Эрншоу.

Куколка уронила на пол наполовину использованный тюбик. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг снаружи раздался вой полицейских сирен.

— Пойдём. Нам нужно уходить, — произнёс я, и у меня на шее бешено заколотился пульс.

Куколка взволнованно засмеялась и побежала ко мне. Я потащил ее из комнаты к окну. По дороге мчались полицейские машины.

— Какие красивые синие огни! — с благоговением проговорила Куколка.

Потянув ее за руку, я помчался вниз по лестнице. Я распахивал дверь за дверью, пока не нашел ту, которая вела в подвал. Благодаря картам частного сыщика я знал, что здесь есть подземный ход к сараю. Без сомнения, именно так он проводил сюда детей, которых насиловал, ещё до того, как заболел.

Мы помчались в подвал, закрыв за собой дверь за секунду до того, как в дом ворвалась полиция. С верхних этажей до нас донеслись приглушенные голоса. Я протащил Куколку через просторный подвал, пока не нашел дверь. Я открыл её и увидел за ней короткий туннель. Я уже собирался в него забежать, когда вдруг понял, что он ведёт в противоторнадный бункер.

— Не то, — сказал я и начал искать другие двери.

Вокруг больше ничего не оказалось, и мое сердце забилось быстрее. Потом я заметил большой стеллаж. Сверху он был покрыт паутиной… паутиной, которая колыхалась так, словно сзади дул ветер.

За стеллажом был дверной проем.

Я потянул к нему Куколку и, отпустив ее руку, стал отталкивать с дороги стеллаж. Куколка позади меня напевала, пританцовывая на месте.

От подножия лестницы до нас донёсся вздох.

Я обернулся и увидел там мужчину в ковбойской шляпе. С замиранием сердца я толкнул Куколку за спину и вытащил трость. Но рейнджер смотрел не на меня. Его глаза были устремлены на Куколку.

Куколка выглянула у меня из-за спины и поглядела на него.

Не обращая на меня никакого внимания, он подошел ближе, пока я не преградил ему путь. Я встретился с пристальным взглядом прищуренных глаз… и вот тогда я их увидел. Эти глаза. Я узнал эти глаза. Глаза, глядящие на меня с ненавистью…

— Эдди, мать его, Смит, — произнёс я и увидел, как напряглось его лицо. Я взглянул на его форму и ухмыльнулся. Его желание всё-таки сбылось.

Техасский рейнджер.

— Кролик? — прошептала у меня из-за спины Куколка. — Кто это такой?

Она вышла у меня из-за спины. Увидев Куколку в ее полном облачении Алисы в Стране Чудес, Эдди Смит сглотнул. И тогда на него устремились ее голубые глаза, глаза, которые он любил долгие годы. По его реакции я понял, что эта любовь никуда не исчезла.

Эдди не говорил ни слова, просто смотрел. Когда Куколка взглянула на меня в ожидании ответа на ее вопрос, я сказал первое, что пришло в голову.

— Безумный Шляпник, — объявил я, глядя на его ковбойскую шляпу. — Куколка, это Безумный Шляпник.

Куколка ахнула от восторга, прикрыв руками рот.