Страница 16 из 19
В последнее время сны стали повторяться. Пневмолифт. Подземный бункер дворца в Кёнигсберге. Напротив – улыбающаяся красавица. Я всё время хочу прочесть на форменной планке, как её имя, но оно размыто. Я хочу спросить её о чем -то, но почему-то не могу – ни я ни она не слышим моего голоса. И оттого девушка смеётся ещё сильнее. А вот я веду бой в атмосферес двумя «мачете». Сначала хочу, чтобы всё кончилось, а потом очень хочу жить. Дуэль. Меня вызывает на дуэль слишком красивый человек, чтобы им быть. В какую-то минуту я думаю, что мы могли бы быть друзьями… Хотя нет – он превращается в отвратительного монстра, а я достаю спаду. Альбатрос. На нас смотрит удивлённо большая птица. Взлетает.
Я снова вижу, как говорю с отцом в детстве, марширую в кадетском корпусе, Военная Академия, учёба и военные игры. Вот моя новая Родина, Остзее. Служба у герцога. Он путешествует инкогнито в одном из отсталых миров далеко за «Большим Кавказом», в моём сопровождении. Здесь живут люди, которые выбрали путь сапиенс, но их мир деградировал под влиянием Альянса. От планеты к планете, от системы к системе одно и то же. Здесь нет регенераторов. «Миры грёз» и «миры вечного счастья», относительно безопасные для адептов Диониса и Исиды в пространствах Альянса Претерис, не сулят ничего, кроме примитивных болезней и сумасшествия. Нас раскрыли и по нашим следам идут агенты Альянса Свободных Миров и местные фанатики, существующие на деньги террисов. Герцог ранен, у него лихорадка и он тает прямо на глазах. Я прохожу по трупам, чтобы угнать корабль и вернуть герцога домой. На помощь приходят три англичанина – имперца из Лондона. Милые джентельмены, изучающие местные диалекты энглезы. Никогда не видел более «бескрышных» солдат. После помощи нам, вынуждены бежать вместе с нами. Совсем не похоже на отцовские сказки. Хочу обратно в Женеву. Помоги мне, папа.
Сегодня сон был необычный и прервался он в самом начале. Диковинные шмели, большие и весёлые, кружившие вокруг гигантских гиацинтов моей родной планеты вдруг исчезли. Мне стало больно, как будто я тону. Я проснулся, кашель рвал меня на части, зеленый гель биораствора летел из моих легких. Мне холодно. Тихий, похожий на жужжание гулмикропомпы. Я голый. Рука, моя сломанная надвое рука цела, моё тело лежит в зелёном, полупрозрачном желе. Нужно открыть крышку регенератора. Большая панель с кнопками. Крышка моего прозрачного саркофага отошла с характерным шипением вверх. Нужно сесть.
Регенерационная капсула – я жив! Я всё-таки жив. А может, так выглядит жизнь после смерти? В помещении квадратов на 20 нет ничего, кроме самого регенератора, сменного бака с биогелем и дополнительного пульта управления. В нём не только управление регенератором, но и связь с внешним миром. Похоже, мои сны были не просто так, их читали. А вот лежит полотенце и госпитальный комплект одежды из стерильной бактерицидной ткани. Комплект слишком простой. Это тюрьма? Я вытираюсь, чтобы одеться. Координации никакой. Даже натянуть одежду, сейчас для меня проблема. Немного шатает, но чувствую себя свежо. Интересно, сколько дней я провёл в "аквариуме"?
Вот и гости. Точнее гость. Имперская форма, на ней эмблема Ганзы. Кораблик под парусом. Ганзеец. Непонятно, друг или враг. Ганза – она такая. Разная. «Плыви кораблик…».
– Капитан Питер Брюс, – представился он. – Я не совсем юрист, но представляю Ганзейский Союз в Вашем деле.
У вошедшего была ничем не примечательная внешность, кроме того, что взгляд был очень цепкий, даже неприятный, как мне показалось. Хотя нет, непримечательная внешность очень напомнила мне русского президента Андреева. Такой же спокойный взгляд и совершенно военная выправка.
– Вы не родственник русского президента? – попробовал я пошутить, настолько сходство, сразу едва заметное, теперь бросилось мне в глаза.
– Скорее коллега, – ответил шуткой Питер Брюс, – Андреев, как Вы знаете, тоже в некотором роде юрист. Но представляю Ганзу в Вашем деле я, – постарался он ещё раз донести до меня свою мысль.
– В каком деле? – спросил я. – И вообще, где я нахожусь? В пространстве Ганзы? – Я осмотрелся еще раз. Бокс, в котором я оказался, мог быть как палатой военного госпиталя, так и тюремным изолятором. Стерильно, ничего лишнего.
– Как бы сказать, – ответил Питер, – прямо и просто....
– Вы уж потрудитесь, как-то, капитан, – сказал я, присаживаясь на край регенератора и предчувствуя какую-то гадость.
– Вы сейчас в статусе заключённого, – сказал Брюс, глядя на меня и прощупывая своим неприятным взглядом.
– Почему? – наивно удивился я, пытаясь быстро привести в порядок своё всё ещё рассеянное сознание. Как я понял, предчувствия меня не обманули.
– Дело в том, что герцог Остзее Фридрих капитулировал и арестован, – сказал Питер. – За то время, что вы провели здесь, – он указал на регенератор, – поверьте мне, многое изменилось. – И он положил на пульт регенератора голографический проектор. Совсем маленький, чем-то страшно похожий на пульт управления сеткой «Фау-5».
Какое ты мне кино покажешь, ганзеец? – спросил я про себя, ещё раз оглядывая помещение, в котором был, на предмет наличия тяжёлых предметов, пытаясь придумать хоть какой-то способ бежать отсюда. Мой собеседник, кажется, понял мои мысли и, улыбнувшись, положил перед собой парализатор.
– Вы ведь помните некую Элизабет Сугэ, – продолжал он. – В каких Вы были с ней отношениях?
Речь, похоже, шла о той девушке из лифта, что я видел перед вылетом. Основательно эти ребята покопались в моём сознании… Но я сейчас даже её имени не вспомнил бы.
– Пока я был в регенераторе, – ответил я прямо, – всё время пытался вспомнить её имя. Вот Вы и напомнили, капитан. Точно! – я кивнул головой, – именно так и было написано на её форменной планке. А что, преступница? Бабахнула кого-то по кумполу и сделала ноги? Её нужно срочно найти и нужна именно моя помощь?
Конечно, я валял дурака. Если меня захотят убить – убьют. Конечно, я не из тех, кто уповает на «не будут же они…», но время, чтобы попробовать вырваться отсюда, у меня точно есть.
Питер Брюс посмотрел на меня с недоверием: в себе ли я? Мало ли что случается с человеком, у которого наверняка хорошо покопались в памяти, после регенератора, потом спросил:
– Капитан Франц фон Кассель, Вы понимаете, как попали сюда?
– Могу предположить, – ответил я с милейшей улыбкой. – Мой герцог капитулировал, теперь он виноват во всём, что можно на него повесить. Виноват в подлой войне, которая была выгодна только Альянсу, во взрыве любой сверхновой, в некачественном экспорте сырья для культа Диониса. Даже в том, что кого-то в Серапеоне, управляющим Альянсом, девушки не любят. Или кто там у них? Ну а я, командир гвардейского эскорта герцога. Меня, вероятно, осудят вместе с ним. Можно представить как преступную организацию, где всё замышлялось. Альянсу нужен показательный процесс, верно? Ганзейцы-sapiens нужны, чтобы Добро победило Зло. Хорошие сапиенс накажут плохих, перед тем, как избрать правильный путь в свободном мире Альянса Претерис, полном «чаш удовольствий». Я правильно понимаю?
– Нет, Вы не поняли меня, – сказал Брюс. – Здесь, – он указал на голограф, – записи ваших снов. Мы знаем о Вас почти всё. Нужно уточнить только детали. Вы ведь хорошо помните свой последний бой?
Я кивнул.
– У меня вообще хорошая память, капитан Питер Брюс.
– Как Вы попали с места дуэли сюда, в регенератор, представляете?
Этого я себе совершенно не представлял. Последние картинки, которые я ярко помнил, был глупый, возмущённый взгляд, перепуганного альбатроса и прыжок на меня терриса, которого звали Хубертус Кассадор. Всё это наверняка уже «вынули» из моей памяти. Что же они ищут?
– Это вы, ганзейцы, контролировали почти всю планету, – ответил я Брюсу. – Могу только предположить, что патруль Ганзы подобрал меня, – сказал я, – и, конечно, из соображений гуманности привёз сюда и сунул в регенератор. Чтобы я потом выбирал, как человек доброй воли, между инъекцией, как это принято у homo praeteris или прыжком в пламя атмосферного двигателя, как это принято у военных Империи. Бывшей Империи. Кстати, просто ради любопытства, Вы служили Императору? Принимали присягу?