Страница 13 из 16
– Понимаю. Черный день мы все имеем в виду.
– Будет, – веско пообещал нотариус.
Я не усомнился, а он слегка нахмурился, собираясь с мыслями.
– В наше сложное время…
– А когда оно было простое? – вздохнул я. – Время то есть. Сколько помню себя – одно сложнее другого. Времена, значит.
По-моему, Храпов меня не очень понял, но насупился еще значительней:
– Все так, уважаемый… Ага. Вот об этом я и хотел с вами… Тут такое дело… Дело, собственно, вот в чем… Одно, скажем так, лицо, – решился, наконец, Максим Евгеньевич, – заинтересовано, чтобы этого наследства вы не получили… Нет, поймите правильно, я ни к чему, разумеется, не призываю… Вы как наследник по закону вправе сами решать – принять наследство или не принять. Просто это лицо, скажем так, уполномочило меня сделать вам некое предложение… Интересное предложение, скажу прямо, вполне даже выгодное предложение… Понимаете меня?
– Понимаю, – догадливо кивнул я. – Но пока не очень.
В сущности, ничего непонятного – метод кнута и пряника в действии. Кнут мне уже продемонстрировали с утра пораньше, теперь, по логике вещей, будет предложено сладкое. Это называется – берегите зубы.
– Скажу прямо – одно лицо, пожелавшее остаться неназванным, уполномочило меня предложить вам некую сумму, – значительно глянул на меня Храпов. – В порядке, так сказать, компенсации. За отказ…
– Сумму, простите, какую?
– Ну скажем так, двадцать тысяч долларов…
Я выразительно поморщился:
– Максим Евгеньевич, одно лицо явно не обвинишь в расточительности. Сами подумайте, что такое двадцать тысяч долларов? В наше-то непростое время? А тут дом, земля, хозяйственные постройки. Опять же, счет в банке…
– Нет, вы не понимаете, Альберт Петрович, – немедленно нажал Храпов. – Это же не Москва, уважаемый, даже не дачное Подмосковье. Здесь дома стоят на порядок ниже, чем у вас там. К тому же дом – одно название, что дом, от ветра шатается. Двадцать тысяч долларов – очень хорошая сумма, я вас уверяю.
– Мне не нравится.
– Ага. Хорошо… А, скажем, тридцать тысяч? Нравится?
Я подумал. И опять сморщился, еще выразительнее:
– Нет, не греет. Вот спрашиваю сам себя – Альберт Петрович, может хоть как-то, хоть каким боком? А оно не греет. Никак.
– Сколько же вы хотите?
Я ничего не хотел. Но об этом ему пока знать не нужно.
– Учтите, дом на окраине, почти за городом, – не сдавался нотариус. – Место совсем не престижное, рабочая окраина. С тех времен, ага, когда еще завод работал и текстильная фабрика. Сейчас-то ничего не работает, просто окраина и бомжатник…
– Миллион.
– Чего?!
– Евро. Эта валюта, мне кажется, более перспективная, чем пресловутый доллар, – объяснил я. – Хотя и здесь все сильно преувеличено. Вот когда деньги были в золоте и серебре, тогда проще было – взвесил, проверил на чистоту металла, и сразу все ясно. А сейчас? Теперь, знаете, с этими пластиковыми карточками даже зарабатывать неинтересно. Сам себе напоминаешь ребенка, который гоняется за мыльными пузырями.
– Альберт Петрович! Уважаемый! Дорогой мой! – трубно воззвал ко мне Храпов, не посрамив оперную школу д/к «Железнодорожник». – Ну вы бога-то хоть побойтесь! Кто ж вам столько даст за эту хибару?! Это же… Это же не знаю что! Кому она нужна-то?
Очень разволновался господин нотариус. Невзирая на сердце, которое, между прочим, у всех.
А что я такого сказал? Так, поторговался немного для приличия и порядка. Сложные времена – рынок диктует, экономика подписывает.
– Раз спрашивают, значит, кому-то нужна, – вполне резонно объяснил я. – А я не спешу. Может, кто-нибудь даст.
– Миллион? – саркастически подсказал нотариус.
– Именно.
– Возьмут и дадут?
– Именно.
– Ну знаете… – Храпов выразительно глянул на меня. Скорбно покачал головой на предмет зажравшихся москвичей, которые там у себя совсем ага.
Молчание длилось, становясь все более напряженным. А потом нотариус улыбнулся. Широко, профессионально, но совсем не искренне.
– Интересная вы личность, Альберт Петрович…
Я счел себя обязанным вернуть комплимент и рассказал, что интереснее господина Храпова трудно кого-либо представить. Пообщаться с господином нотариусом – как в кино сходить или, скажем, в музей. Мол, цены вы себе не знаете, уважаемый Максим Евгеньевич, право слово, не знаете…
Всегда интересно, как люди реагируют на беспардонную лесть.
Нотариус отреагировал сдержанно, но без удивления.
– Я знаю! – прозвучало веское. – Все равно спасибо. Ага.
Словом, расстались мы вполне дружелюбно. С виду. Максим Евгеньевич подробно, тем доходчивым, мягким голосом, каким обычно говорят с идиотами, растолковал мне, что для дальнейшего оформления документов мне надлежит явиться в нотариат еще раз с такими-то и такими справками. Лишь в последний момент не удержался, с ехидцей посоветовав быть аккуратнее. Мол, с подобными аппетитами немудрено подавиться. Ага.
Мне тоже хотелось посоветовать ему что-нибудь дельное. Хотя бы впредь не связываться с одними лицами. Видел я эти лица не далее как сегодня утром, эти точно хорошему не научат. Его мудрый папа под этим бы подписался и печать поставил.
Я промолчал, разумеется. Давать советы – дело не такое простое, как кажется. Помню, когда-то, если быть точным – веке в ХVI до н. э. согласно современному летоисчислению, я посоветовал нормарху Аниону, правителю окраинной области Нижнего Египта, удвоить налоги. С самыми благими намереньями – времена темные, смутные, от столичных Фив помощи ждать не приходится, а на границах нома опасно кучкуются кровожадные племена гиксосов. Для обороны границ нужно сильное войско, для войска требуется много денег. Народ поймет, что лучше отдать часть сейчас, чем потерять потом все, уверял я правителя.
Налоги удвоили. Народ не понял. Скоро разъяренные подданные таскали голову номарха на палке и кидали в нее ослиным дерьмом. Область осталась без управления и скоро стала легкой добычей. Гиксосы массово вторглись в землю избранного народа, начали грабить и резать всех подряд.
Мне, приближенному номарха, сначала вроде бы удалось унести ноги с кое-какой долей богатств. Но на тайных, извилистых тропах бегства меня отравили и ограбили собственные слуги, пусть на суде Осириса их ядовитые сердца пожрет чудовище Амимит! Как известно, именно оно облизывается на грешников рядом с весами правосудия богов и сжирает негодяев бесследно, не давая им воскреснуть в другой, лучшей жизни…
Нет, я до сих пор считаю, что мой совет был неплох. Мало того, единственно возможным в той ситуации. Но кому, спрашивается, стало хорошо?
7
Выйдя от нотариуса, я решил было податься в гостиницу – придется в городе задержаться. Потом подумал: а зачем тратиться? Раз я практически состоявшийся наследник Скворцова, и догнать меня с миллионом евро под мышкой никто до сих пор не обеспокоился, то имею право хотя бы взглянуть… Хотя что смотреть? Назло всем скупердяям и их нотариусам двинусь прямо в хозяйство Скворцова и начну недвусмысленно обживать дом, не забыв про постройки, за которыми тоже, разумеется, глаз да глаз. Какой там адрес в документах: ул. Грибова, 14? Вот там меня и ищите, господа хорошие, там теперь моя вторая малая родина…
На ближайшей автобусной остановке я выяснил у местного населения, что до улицы Грибова доехать просто. В общем, я правильно двигаюсь, на четверочку нужно, она, четверочка, в аккурат до Грибова довезет. Там у нее, четверочки, конечная и разворот, мимо не проеду, значит. Вот только двигаюсь я неправильно, мне бы в другую сторону нужно, в аккурат в противоположную. Вон там остановка, с другой стороны дороги. Значит, если сесть здесь, то четверочка до самого Летчика Попова довезет. Может, мне нужно на Летчика Попова? Тогда – правильно, только от Летчика Попова до Грибова далеко будет, как раз противоположный край города, вот какая штука…
Из этого топографического штопора я все-таки вырулил и двинулся на четверочке в сторону Грибова. Кажется. Уже через пять минут пути я спо-хватился и снова принялся выяснять, где у нас Грибова, а где Летчика Попова. Тут-то меня и сразили, сообщив, что я еду в другую сторону. Если на Летчика Попова – это ж надо прямо сейчас выскакивать и пересаживаться, она, четверочка, очень редко ходит. Вспотеешь, ждавши, мэр Гаврилюк все обещает пустить дополнительные автобусы, давно обещает, уже и сам себе не верит, но все обещает и обещает… На Грибова? Нет, на Грибова правильно, но зачем мне на Грибова, если мне на Летчика Попова нужно?