Системный сбой

Колено обо что-то ударилось. Женя вскрикнула, почувствовав, как болезненно колотят по пальцам скобы – она падает! Ужас положения проник в сознание вместе с осмыслением данности. Женя грохнулась на металлическую решётку, вжала голову в плечи, прислушиваясь к звону покорёженной под весом тела конструкции. Вентиляционная шахта – мелькнуло в голове. Быстро, но доступно, чтобы перегруженному сознанию было легче осмыслить произошедшее. Снова причуды существа – не иначе! И словно подтверждая догадку во тьме над головой материализовался перевёрнутый фантом.

Женя вжалась в стену, поздно сообразила, что её больше не держат. Существо цеплялось одной клешнёй за лопасть гигантского вентилятора – слава богу, не работающего, – другой тянулось вниз, но отнюдь не к испуганной Жене. Проводник, словно что-то выронил и спешил подхватить на лету, пока драгоценная или просто нужная вещь не канула в чёрной бездне внизу.

«Да ведь там необъятная необъятность, – перед взором опять развернулась звёздная спираль. – Что он хочет там отыскать?»

Справа чуть слышно звякнуло. Женя вздрогнула, метнула взор в направлении звука.

Болтик.

Из памяти всплыл старенький фильм по книжке Владислава Крапивина «Удивительная находка», как раз про болтик. Женя искренне удивилась, и в тот же миг, решётка, на которой она восседала, перекосилась на один бок – видимо отломился тот самый болтик, не выдержав удара... Но как, в этом случае, его мог выронить проводник было непонятно! Зачем, вообще, трогал, если способен ходить сквозь стены, да ещё тащить следом бесполезного человека?! Женя не знала ответы на эти неоднозначные вопросы, да и времени разбираться не было – за руку её больше не держали, а значит, и расхлёбывать собственные просчёты теперь придётся самостоятельно.

Женя стремглав вскочила на ноги, тут же полетела носом в стену, потому что решётка просела ещё на пару дюймов, образовав покатую поверхность, на которой невозможно стоять вертикально в полный рост. Ещё пара неловких движений и решётка с томным скрежетом маханулась вниз, повиснув на петлях – видимо переломился второй болтик.

«И откуда только Крапивин знал насколько ценна такая вот стальная безделушка?!»

Женя повисла на руках, цепляясь бесчувственными пальцами за острые края решётки. Вниз по запястьям текло что-то тёплое. Вот увлажнились подмышки. Огибая соски, вниз по груди, растекаясь по животу, всё ниже и ниже, текли багровые реки, порождая в глубинах Жениного подсознания очередные безумные аналогии. Когда потеплело в носках кед, Женя поняла, что пора действовать – странно, но силы и не думали покидать её.

Закусив от напряжения губу, Женя кое-как подтянулась, помогая себя скользящими ногами. В пылу борьбы с гравитацией, она даже не заметила, как лишилась одной из кед. Голова была забита другим: а что, если существо просто хочет показать насколько убого и примитивно устроен человек? Когда его ведут за руку, пускай и причиняя боль, человек идёт безропотно и прямо, подобно барану на скотобойню. Ему, такое ощущение, неведом страх, да и всё сопутствующее кажется безмятежным и неопасным. Он чувствует себя, как у Христа за пазухой, ото всего защищённым, – боль же, это так, ничем не примечательный дискомфорт, существует с той лишь целью, чтобы не позволить придаться забвению, окончательно и бесповоротно. Однако всё это лишь необходимый экскурс в психологию, чтобы легче понять главное.

Самое интересное начинается, когда болезненные объятия рвутся, и человек остаётся, один на один, с коллизиями повседневной жизни. А это не только необходимость осознанно мыслить, чтобы не превратиться в животное, движимое примитивными инстинктами. Социальным существам присуща эмпатия, без которой просто не наладить взаимоотношений с себе подобными, не занять нишу в обществе, не суметь реализовать заложенный в генах потенциал. Если же индивид не склонен к сопереживанию, не способен строить продуктивных связей, или же просто не намерен обмениваться собственным мнением с окружением – личность такого человека разрушается, а на месте благих чувств начинает паразитировать мизантропия, со всеми вытекающими отсюда следствиями.

А как в ответ отреагирует социум – не столь сложно представить. Вряд ли он будет бороться, скорее просто отшвырнёт, за ненадобностью. Потому что и внутри самого социума давно всё прогнило... ведь и сам социум, по сути, многоклеточный организм, пускай и на слегка другом уровне.

Поняв, что в своих мыслях ни к чему не придёт, Женя заставила себя сосредоточится на подъёме. Чуть в стороне возник очередной фантом – силуэт расплывчатый, поза стремительна, клешни протянуты к Жене.

Видимо, приоритеты изменились, жизнь Жени стала дороже какого-то там болтика.

А вдруг её тоже обронили? Пока ловили болтик, отпустили руку, оттого-то и вся эта чехарда! Стараясь поверить в абсурд, Женя всё же прониклась какой-никакой уверенностью – по крайней мере, руки перестали дрожать, и ноги во что-то упёрлись. Дюйм за дюймом, Женя карабкалась вверх, пока пальцы не коснулись ржавой лопасти вонда. Протяжно скрипнуло. Женя собиралась уже сказать вслух «опля», как опора под ногами пропала, а вниз по шахте ужасно загрохотало... Повиснув на руках, Женя какое-то время прислушивалась к сумбурным звонам летящей в никуда решётки, не зная радоваться ей самой или же окончательно впадать в отчаяние.

Боль всё же пришла, обволокла жгутом предплечья; Женя попыталась подтянуть ноги, но только повисла безвольной макарониной, ругаясь про себя на дряблый пресс. Следовало на досуге почаще заниматься гимнастикой, ну или хотя бы делать по утрам зарядку, ведь пригодилось бы, чего уж там... Однако корить за недальновидность она могла только себя, и Женя заплакала.

Под весом тела лопасти пришли в движение; провернулись на незначительный угол. Сквозь застилающие взгляд слёзы, Женя различила в стене, чуть ниже груди, небольшую выемку. Из последних сил подтянула многопудовые ноги, попыталась поставить ступню на своеобразную подпорку. Вышло, большой палец правой ноги – той, что без кеды – зафиксировался устойчиво, однако переносить на него вес тела Женя откровенно опасалась.

В нескольких дюймах от лица вспыхнул и поблек очередной фантом, с клешнёй, поднятой вверх. Пахнуло едкой гарью, Женя невольно воззрилась куда указывал проводник. Взору предстало оранжевое гало, точь-в-точь, будто в соседнем помещении бушует свирепое пламя. Женя отчётливо ощутила, как повысилась температура внутри вентиляционной шахты, хотя могло и показаться. Тем не менее, следовало поторапливаться; промедление могло стоить жизни, которую Женя вроде как уже ценила.

Инстинкт самосохранения сработал чётко, к тому же и лопасть вонда тянула в сторону – механизм продолжил проворачиваться. Если медлить и дальше, уступ в скором времени отодвинется, станет не помощником. А Женя вовсе не скалолаз, да и сноровки у неё никакой – дворовый кот перед ней сойдёт за гуру. Назидательно скрипнуло, призывая к решительным действиям, и Женя решилась.

Оттолкнувшись носком от выступа, она закинула колено на качающуюся лопасть. Конструкция тут же пришла в движение, начав раскручиваться быстрее и быстрее – Жене невольно вспомнилась сцена из фильма «Интерстеллар», когда Куб пытался пристыковать спускаемый модуль к орбитальному сегменту «Индюренс». Скорость конечно же была не та, но ощущения – самое оно! Только что не подташнивало и дышалось ровно, в остальном – полный улёт!

Понимая, что второй попытки не будет, Женя подтянулась на руках; на свой риск и страх, оттолкнулась свободной ногой от бешено вращающихся стен; сцепив зубы, перевалилась через ребро и, теряясь в сомнениях, каким образом ей удалость выполнить столь трудоёмкий манёвр, не свернув при этом себе шеи, уселась на лопасти, силясь восстановить сбившееся дыхание. Как быть дальше она пока не задумывалась, да и стоит ли утруждать себя вообще, преследуя непонятную цель – ещё вопрос. Ведь, судя по ощущениям, над головой разверзлось адское пекло.

Пока Женя собиралась с мыслями, вокруг неё материализовалось с дюжину фантомов. Все в различных позах, от скрюченных в покаянии грешников, до оракулов, с воздетыми над головой клешнями. Были и такие, что как бы желали заново ухватить за руку; испугавшись, Женя на всякий случай зажала оба запястья между бёдер, надеясь, что так тварям до неё не добраться.