Системный сбой

Женя сглотнула, понимая, что добровольно лезет туда, куда простым смертным, подобным ей, дорога заказана априори. Поняла, но ничего поделать не сумела. Осознав, что следующая трансформация существа убьёт её, Женя принялась активно пытаться высвободить зажатую руку. Коленка больно обо что-то ударилась – болторез! Не веря своему счастью, Женя ухватилась за массивные ручки.

Помогая себе ободранным коленом, Женя кое-как приспособила инструмент для работы, просунув между лезвиями ближайший к запястью прут. Оперев нижнюю ручку о бедро, навалилась боком на верхнюю, однако веса для перекуса металла не хватило. Женя отчаянно дрыгалась всем телом, силясь высвободить несуществующие килоньютоны; лезвия болтореза гуляли по прутку, изредка царапая кожу, усыпая проход крупными рубинами.

Пахнуло горелой пластмассой, Женя поняла, что сейчас это случится. Странно, но страха она не испытала – сознанием завладела подавленность. Было обидно, что всё вот так: отрепетировано, шаг за шагом, бессчётное число раз, а закончится ерундовой бессмысленностью, как и всё на этой треклятой планете – смертью. На этот раз её смертью. Печально и опять же обидно, потому что всё настолько банально. Женя поняла, что пофиг со смертью – она даже перерождаться не хочет, если существует та самая пресловутая реинкарнация, в которую верят религиозные фанатики. Ну скучно это всё, и действительно, не несёт смысла. Из века в век рождаться, вариться в закупоренной склянке, под названием «жизнь», умирать, испытывая облегчение, и перерождаться заново, только потому, что у того, кто всё это придумал, элементарно не хватило фантазии на создание чего-нибудь действительно стоящего!

Женя обругала себя за столь непутёвые мысли – но ведь она спала, а во сне ещё и не такое привидеться может. Уж кому, как ни ей констатировать данность. Сейчас она благополучно умрёт и проснётся в неописуемом ужасе там, в своей реальности, от которой уже оскомина на языке, как и от таблеток, которых придётся наглотаться, чтобы переварить весь этот бред. Ещё держать ответ перед Целтиным, ведь он давно раскусил все её ужимки. Может и впрямь по ней больничная койка плачет? Да-да, та самая, «в комнате с белым потолком, с видом на надежду»...

Упор под боком внезапно пропал. Женя опомниться не успела, как плашмя рухнула на вытянутые руки, основательно приложившись грудью, так что свет в глазах померк на какое-то время. Проглотив боль, она заново приподнялась, уселась на корточки, принялась бестолково смотреть в чёрный провал, из которого на неё выглядывал медленно тающий фантом с безразличной бездной во взоре.

Перекушенная пополам решётка валялась в крови на полу у вздрагивающих коленок. Рядом поблескивал хромом болторез – Женя не сразу поняла, что может так бликовать в, по сути, кромешной тьме. Она снова бросила кратковременный взор на фантом – тот был еле различим, скорее поглощал, нежели излучал, – быстро оглянулась. Туннель, по которому они продвигались несколькими минутами ранее был наполнен нездоровым бордовым светом от мерцающих ламп аварийного освещения – когда, кем и почему они были включены, Женя не знала. Казалось, вот-вот, послышится топот ног военных и обслуживающего объект персонала, поднятых по тревоге.

За руку дёрнули, не позволив домыслить; Женя вскрикнула, на силу успела вжать голову в плечи – не среагируй она столь оперативно, запросто бы въехала лбом в бетонную перегородку, что, возможно, было бы лучшим вариантом, особенно если учесть, что поджидало дальше, в том месте, куда вело существо.

Передвигаться на четвереньках – точнее ползти на трёх конечностях, придурковато высунув правую руку вперёд, казалось немыслимым. Спина уже давно огрызалась на всяческие резкие телодвижения огульной болью; приходилось останавливаться и ждать, пока не прекратится спазм в нагруженной пояснице. Вместо позвоночника, такое ощущение, воткнули стальной кол – Женя не была уверена, что сумеет выпрямится, пригрезься им заново пешая прогулка. Коленки и локоток левой руки протёрты до дыр, и тут уж без всяких «такое ощущение» и «скорее всего». Одним словом, эмоциональная палитра в груди смешалась самая агрессивная – основными компонентами были кислоты и соли, – так что Женя даже престала думать на тот счёт, каким образом ей удалось искромсать решётку, умудрившись при этом не отсобачить вместе с прутками правую руку. Признаться честно, плевать. Поскорее бы эта садистская прогулка уже закончилась. Боль достала. И эта вонь...

Женя опомнилась, только когда заползла в бесформенное скопище из тающих фантомов; сразу же зажмурилась, попыталась задержать дыхание. Последнее не получилось, уж больно основательно она пыхтела, а последние метры ползком – уж только что не коптила, под стать двойникам чудища. Полностью дезориентированная в пространстве, Женя уверовала, что знает, как люди задыхаются во сне: вот именно так, зажмурившись, силясь задержать дыхание. И если задерживать дыхание – ещё не верх безумия, то жмуриться нельзя ни при каких обстоятельствах, поскольку закрытие глаз в реальности приводит к попаданию в сон; закрытие глаз во сне отправляет вас и вовсе в тьму тараканью, откуда уже не выбраться просто так, сильно испугавшись или ущипнув себя за руку!

Женя чуть не рассмеялась, но глаза всё же открыла.

Теперь она восседала в позе лотоса, задрав правую руку вверх. Потолок пропал, стены отступили, над головой клубилась мгла – по всему шахта, или что-то сродни ей. На расстоянии вытянутой руки виднеются скобы лестницы, ведущей вверх, туда, где продолжают множиться и исчезать фантомы беспокойного существа.

Женя кое-как поднялась; желание поскорее сдохнуть, назло этому настырному гаду, так и не отпало. Но любопытство всё же перевесило, и она ступила к лестнице. Всё ещё не понимая, как получится карабкаться с одной рукой, Женя прикоснулась к скобе... То, что произошло дальше, Женя никак не ожидала.

Пальцы прилипли к металлу, потеряли чувствительность. Запястье обожгло, только не жаром, а нестерпимым холодом – лестница оказалась абсолютно ледяной, словно вела сквозь безвоздушное пространство в соседнюю галактику, а может быть, и вовсе, в другую вселенную!

Испугаться Женя не смогла, как ни настаивало подсознание. Происходящее с самого начала выглядело противоречиво и несуразно. Её окружили абстракции, а иллюзорный мир сна сделался чем-то под стать матрице. Если в реальном мире мы привыкли верить фактам и всюду ищем логику, то здесь резонно уповать на парадоксы, а вместо логики искать ту самую иллюзию. Возможно, именно она прольёт свет на истину.

Женя поняла, что оказалась в плену аллегорий. Художественно представление доступного для восприятия мира в её голове исказилось. Понятия и образы в своём первоначальном виде утратили смысл. Наверное, именно такой созерцает действительность психически нездоровый человек. Зеркально отображённой. Социально видоизменённой. Подёрнутой налётом чего-то чужеродного... Того самого, что раскрывает леденящие объятия, встречая всякого индивида после «физической» смерти. Но вот только, зачем?

Высвободить руку не получилось, и Женя дёрнулась вверх, куда тянули выворачивая кисть другой руки. Самым непостижимым образом она сорвалась вниз... Нет, это не было падением в прямом смысле этого слова. Она точно повисла в безвоздушном пространстве, ничего не касаясь – осталось только прикосновение клешни к истерзанному запястью. Скобы лестницы тоже пропали, как не было вокруг никого и ничего.

Женя мотнула головой – на миг ей показалось, что она видит звёзды. Нет, не те блямбы, что висят у каждого из нас над головой в тёмное время суток; россыпь, похожую на молоко млечного пути, какую изображают на фотоснимках, посредством отображения того или иного спектра волн – ведь в живую, примитивным человеческим зрением, не уловить даже толике первозданной красоты мироздания, такой, какой она была создана изначально. Женя невольно взмахнула свободной рукой, которую больше не обжигал холод, взбрыкнула ногами, словно и впрямь погрузилась в молочную субстанцию, даже на всякий случай снова задержала дыхание – ничего, абсолютно никаких чувств, как будто нейроны в её голове остановились. Такое ощущение, она наконец избавилась от бренной телесной оболочки. Избавилась, а значит и впрямь закончила земной путь, умерев.