Системный сбой

- Мать честная... – только и молвил Самохин, потирая подбородок.

- Просто работы много. Штат маленький. Не на кого положиться, кроме Жени... А вешать всё на неё одну, как-то неправильно.

- Неправильно жизнь просто так прожигать! Ей-богу, как маленькая шестерёнка. Только без обид.

Целтин развёл руками: мол, и не думал.

Самохин вздохнул.

- Значит, копишь ту самую энергию, чтобы вспыхнуть в конце? Хм... Понимаю. Но ведь на износ крутишься.

- А куда деваться?

- Что ж, и то верно... Слушай, у меня к тебе деловое предложение, – Самохин поджал губы, о чём-то размышляя. – Только сперва выслушай до конца, а то прямо сейчас по глазам вижу, что кобениться начнёшь.

- Нет, что ты! Говори, в чём суть предложения, я обязательно выслушаю.

- Езжай на недельку в Воротнее – моя фирма возьмет на себя все расходы. Посмотри ту девчушку, заодно развеешься. Может подцепишь там кого... Ну, ты меня понимаешь.

- В Воротнее? – Целтин изобразил на лице удивление, пропустив мимо ушей последние слова. – Но ведь ты знаешь, что я давно не практикую.

Самохин приставил указательный палец к губам, интеллигентно призывая умолкнуть.

- Мы с тобой оба знаем, что ты можешь не практиковать вечность, однако на сути вещей этот никоим образом не скажется.

- Но...

- Серый, не хочешь ехать ради меня, так поезжай ради той девчушки. Ты ведь и сам понимаешь, что не всё там чисто. А я и вовсе нутром чую, – Самохин пальнул вновь охмелевшим взглядом по сторонам, словно в комнате, помимо его и Целтина, и впрямь присутствовал посторонний человек. – Ещё батя зачастил, так некстати...

Целтин помассировал виски.

- Вадим, я не понимаю, прости. То ты на протяжении полугода даже не вспоминаешь о девочке, а то вдруг, ни с того, ни с сего, просишь меня поехать невесть куда, утверждая, что тебе является батя... Объясни толком, что происходит?

Самохин шумно выдохнул.

- Да я и сам прекрасно понимаю, что глупо всё выглядит со стороны. А звучит и вовсе, как бред. Потому и натрескался так, а то по трезвяку боялся и рта раскрыть.

- Так в чём причина?

Самохин поднялся, принялся мерить шагами кабинет.

- У меня охранник новый появился на днях.

- И?

- Он до этого в ЦЕРН работал. Охранял БАК.

- А к тебе его каким ветром занесло?! – опешил Целтин, внимательно следя за перемещениями Самохина.

- Нет, не ветром, – возразил тот, останавливаясь, – отнюдь. Чертями. Бесовскими отродьями. Уж я-то знаю.

Целтин почувствовал внутри холодок. Руки и ноги покрылись мурашками. В груди защекотало, как будто он падал с неимоверной высоты.

«А ведь Вадик вовсе не шутит!»

Мысль была стремительной, как молния, бьющая в поле – громых и только тоника в ушах, заглушающая протяжный раскат грома.

Сейчас Самохина точно прорвёт. Батя отошёл в сторонку перекурить. Вот он шанс, ведь Вадим тоже видит это...

Целтин превратился в слух, попутно стараясь вымести из головы ненужный сор.

Самохин устало улыбнулся.

- Хм... Видел бы ты сейчас себя со стороны.

Целтин смутился, отвёл глаза.

- Там случилось что-то во время испытаний – это он по пьяни выдал. До этого молчал, как партизан, думал меня провести.

- На коллайдере?

- Ага, – Самохин снова заходил из угла в угол. – Не то взрыв, не то землетрясение, не то ещё что... В общем, рвануло конкретно, так что пришлось прервать испытание. Говорит, даже свет во всей Женеве вырубился.

- Так ничего же не передавали в новостях. Даже БАК не остановили...

- Так они тебе и выдали всё на блюдечке с голубой каёмочкой, – Самохин перестал шататься, снова осел в кресло. – Со всего персонала взяли подписку о неразглашении. Денег насовали, хоть задом ешь, в качестве компенсации!

- Так а чего он ушёл тогда?

Самохин сверкнул глазами.

- Он видел, во что превратился ЦЕРН после взрыва. Видел, как разбегались, в панике, физики. Видел, что сталось с руководителем испытаний – он два слова связать не мог, как младенец, только слюни пускал.

- Бог ты мой!..

- Боюсь, друг любезный, богом в тот вечер и не пахло, – Самохин наклонился, поманил оторопевшего слушателя пальцем.

Целтин невольно подался вперёд.

- Они что-то выпустили. Открыли врата, понимаешь? БАК впустил на Землю зло.

Целтин отдёрнулся.

- Это твой охранник тоже будучи нетрезвым сказал?

- Не, на следующий день, когда я основательно его прижал.

- Но это бред.

Самохин отрицательно качнул головой.

- Видел бы ты его взгляд. Нет, так боятся не чего-то конкретного. Так страшатся неизвестности.

- Хорошо, допустим, – Целтин ругал себя на чём свет стоит: нужно было раскланялся сразу после ужина и не позволять Самохину утащить себя в кабинет. – Но какая связь между этими двумя событиями?

- Авария случилась прошлым августом. Именно тогда пришло последнее письмо из приюта. А вспомнил я о нём, после рассказа об аварии на БАК.

- Но девочка с рождения в коме. Причём тут коллайдер?

Самохин выразительно пожал плечами: мол, разве что только батя знает. Но этот хрыч ничего не расскажет, он всегда называл сына никчёмышем, который просто не в состоянии отличить хорошее от денег.

- Не проще списаться с директором или созвониться? – мотнул головой Целтин.

- Проще. Но он не отвечает.

- И ты решил заслать меня? По дружбе, так сказать. У тебя же полчища охранников в штате! – Целтин сам не заметил, как повысил голос.

(полчища???)

- Почему бы не отправить кого-нибудь из них?

В дверь нерешительно постучали.

- Мальчики, у вас всё в порядке? – раздался обеспокоенный голос Галины.

Целтин с Самохиным переглянулись, как два ученика, застигнутые на задней парте за чем-то непристойным.

- Они не поймут, – прошептал Самохин, качая головой. – Они спецы черепушки проламывать, да кости дробить. В нашем случае – от них не будет никакого проку.

- В нашем??? – Целтин утратил дар речи.

Самохин навис.

- Понимаешь, всё дело в туннеле.

Целтин сглотнул.

- Девочке страшно там, внутри. Помнишь, как под Кандагаром, в ущелье?.. Тебе ведь было тогда страшно?

Целтин облизал пересохшие губы. Кивнул.

- Так вот, там у нас была отдушина – небо над головой. У девчушки такой отдушины нет. Ты должен, Целтин. Должен поехать, иначе всё утратит смысл, включая нашу сегодняшнюю беседу... дружбу... жизнь.

- О каком туннеле ты говоришь? – пролепетал Целтин, глядя в глаза бате, всё же снизошедшему до откровений.

Самохин отодвинулся. Порылся за пазухой. Извлёк помятый журнал.

- Что это?

- У сына нашёл вчера. Тогда и велел тебя разыскать. Потому что понял: только ты сможешь понять.

Целтин глянул на разворот.

«Философия современных диггеров» – гласил заголовок и тут же эпиграф, после прочтения которого у Целтина затуманился рассудок.

«Энн, почему ты хочешь в ад?»

«Понимаешь, Вольт... где ты на небе видел хоть один туннель?»

Целтин брёл по мостовой и пытался собраться с мыслями. Хотя, если учитывать его мировоззренческие взгляды, это являлось непосильной задачей.

Он словно вновь заглянул в туннель – как и несколько лет назад, когда Женя поведала о своих кошмарах, со всех сторон его обступила мгла. Нет, Целтин не настаивал, девушка сама поделилась, видимо не в силах и дальше оставаться один на один с кромешным ужасом. Ведь страшит, в первую очередь, вовсе не вид затаившихся в темени тварей. Вовсе нет. Заставляет отчаянно колотиться сердце в груди их цель. Ведь зачем-то они пришли. И, скорее всего, не для того, чтобы поведать смысл бытия и тайну бессмертия. Причина иная. Способная вселить в душу смятение, как это происходит сейчас.

И от этого никуда не деться.

Прежде чем распрощаться с Самохиным, он сказал «да». А что оставалось делать, особенно, если учесть, что всё в действительности обстоит так, как поведал боевой товарищ... ну или его давно сгинувший батя? Дело вовсе не в девчушке. Дело в БАК... и в тех, кто стоят за ним. Кто несёт ответственность за ход экспериментов, осуществляет контроль, утаивает содеянное, покупая молчание за деньги... а, может быть, просто не ведает, что творит.