Страница 58 из 116
– Семья Барковых не вымышленная. Я познакомился с ней давно, ещё в студенческие годы – мы с Вероникой учились в одной группе. И не просто учились, у нас были отношения. Хоть она и была родом из деревни, её амбиции простирались далеко за границы соседних стран. Жажда красивой жизни, много друзей и тому подобное. Я не мог ей предложить большего, чем у неё уже было. Она не знала про издательство и мою привязанность к нашему городу, и посвящать её я тоже не хотел. Посвятить – значит втянуть, связать до конца дней узкими коридорами этого здания. Я не мог так поступить. Мои чувства к ней были выше желания обладать ею во что бы то ни стало.
После окончания университета пришлось расставлять точки над «i». Я выдумал какую-то несуразицу, почему не мог уехать отсюда, её, разумеется, не устроило моё объяснение. Она решила, что я законченный эгоист, раз мешаю ей развиваться и двигаться в новых направлениях. Собрала вещи, накопленные деньги и улетела в Испанию.
Я изнывал от душевной боли и не мог найти себе места в этом мире. Поэтому стал искать места в скрытых мирах. Как многие ищут спасения от горя на дне стаканов, я искал его на дне выдуманных реальностей. Я совершал самоинтеграции в одиночку, без подстраховки. И это были не безобидные мыльные оперы, а полные опасностей и завихрений сюжеты. Правительственные заговоры, восточные оргии, даже мутанты. Компьютерные игры с ощущением стопроцентной реальности. Ты сам в этом убедился. Но эти игры завели меня слишком далеко. Несчастный случай был лишь вопросом времени.
Время настало, когда я в очередной раз создал для себя историю, незаметно приведшую меня к необходимости спасаться из южноамериканских болот, кишащих аллигаторами. Теперь ты знаешь, где я оставил добрую половину себя. – Леонид с грустной улыбкой посмотрел на пол. – А злую половину спас мой персонаж. Напарник по сюжету. Иногда я думаю, что лучше бы он этого не делал. Он, конечно же, не знал, кого спасает. Рисковал своей жизнью ради моего спасения. Люди порой так поступают, но он был персонажем – всего лишь выдуманным нематериальным образом с прописанным характером. И знаешь, что самое удивительное? Я прописал ему такой характер, согласно которому он не только не должен был меня спасать, но и вполне мог пожелать аллигаторам приятного аппетита, а затем смыться. Но он поступил иначе. Неожиданные повороты сюжета изменили его. Возможно, возобладала его сущность, скрытая где-то в глубине, не прописанная ранее. Всё как у людей.
Я никогда не ставил и не ставлю между вымышленным героем и человеком знак тождества, но в тот момент я проникся к нему чувством благодарности, каким не проникался ещё ни к одному человеку. В качестве награды я даровал ему оболочку. Пришлось провернуть небольшую незаконную операцию. К счастью, никто ничего не заметил. У руководства всегда найдутся проблемы поважнее извлечения какого-то ничем непримечательного персонажа. Я отправил его младенцем в недалёкое прошлое в его родной по истории город – Монтевидео. Это столица Парагвая. Сейчас он живёт там и не догадывается о том, как на самом деле появился на свет. Он не знает меня, но я знаю его, и иногда мы видим общие сны.
Леонид замолчал и отсутствующим взглядом уставился на фото. Глен всё это время стоял возле своего стола, не в силах проронить ни слова. Даже находясь уже в тишине, он не решался её нарушать. Он лишь приблизился к Леониду и посмотрел на фото. В точности то, которое он видел в рассказе. Леонид поднял голову.
– Если ты думаешь, что этим моя любовная история с Вероникой завершилась, то ошибаешься. В ней ещё не был написан эпилог. Через полгода Вероника вернулась во Владивосток, позвонила мне и стала раскаиваться. Говорила, что совершила ошибку и только там поняла, как дорог я ей. И я, как наивный юноша, поколесил на встречу с ней, полагая, что если её чувства ко мне оказались сильнее мечты о яркой заграничной жизни, то с принятием моего физического дефекта она тоже справится. Но нашу историю писал явно не сказочник и не любитель хэппи-эндов, а тип вроде тебя. – Леонид нашёл в себе силы пошутить над Гленом. – Когда я лишь увидел её, сразу всё понял. Слова были не нужны, я прочитал всё в её глазах. Уже потом, спустя некоторое время я узнал некоторые подробности её возвращения. Суть в том, что она оказалась замешана в скользких делишках какого-то баска. Она уехала из Испании, её даже пытались преследовать, но не нашли. Хотя вскоре ей пришлось прятаться в деревушке возле Находки. Возможно, она всё ещё там. Таков финал.
Глен покрутил одно из своих многочисленных колец – на безымянном пальце левой руки – и заходил по комнате, о чём-то размышляя. Потом всё же перешёл на речь:
– Мой писательский и читательский опыт говорит, что такие финалы называются открытыми. Возможно, эпилог в вашей «лав стори» ещё не написан.
– Только давай ты не будешь строить из себя сказочника. Совсем не похож, – замотал головой Леонид. – Я уже смирился с реальной картиной. Все отношения до её отъезда – обман, после – иллюзия. Точку можно поставить где угодно, восприятие истории не изменится.
– Но ты мог хотя бы попытаться вернуть её. Признаюсь, я далеко не специалист по части отношений, но не думаю, что она настолько лицемерна, чтобы любить тебя только за ноги. Или быть с тобой всё это время, не любя.
– Именно настолько! – утверждение прозвучало весьма твёрдо. – У тебя бывали моменты, когда тебе хотелось изменить что-то в окружающих тебя близких людях? Какие-то невыносимые качества, черты?
Глен пожал плечами:
– Как и у всех, бывали такие моменты.
– А тебе знакомо мнение, что мы любим людей за их недостатки, а не достоинства?