Страница 46 из 116
– Найдём. Он станет лицом Глена – вашего общего образа-псевдонима. Или другого псевдонима, не в этом суть.
– Ни одно моё утро ещё не начиналось с такого количества сюрпризов. Вы хотите сказать, что он станет мной?
– Тобой никто становиться не будет. Живи как жил и продолжай писать. Леонид продолжит генерировать для тебя идеи, а медийный Глен будет представлять ваши книги на публике. Ведь без этого достижение глобального успеха затруднительно.
Сначала Глен не решался, противиться этому плану или нет. Затем решился.
– Эй, стойте! То есть, я просто-напросто буду литературным негром для какого-то самозванца, которому будут доставаться все почести и привилегии? Такой расклад меня не устраивает!
– Ты ещё многого не знаешь о тонкостях нашей внутренней кухни. – Иван Богданович прикрыл дверь в кабинет. – Вопреки твоим представлениям, самая престижная роль как раз у парня за столом. Именно он создаёт и конструирует миры на бумаге. У Леонида роль твоей музы, если хочешь, а у медийного Глена лишь роль твоей маски. Истинный Глен – это ты. Ты им был, ты им и останешься. К тому же, именно ты будешь Богом в созданных тобою мирах. Не забывай, о чём я тебе говорил десять минут назад. О возможности проникать в миры тонких материй. Медийный Глен и знать не будет о таких вещах, ибо он – внештатный сотрудник, наёмник. Он будет убеждён, что все книги пишет он сам, а все идеи приходят к нему во снах. Пусть живёт и радуется в мире физических тел. В нашем мире куда больше возможностей. – Заместитель главного редактора похлопал Глена по плечу. – Подумай об этом!
– Было бы неплохо думать, располагая чуть большим объёмом информации. Признаюсь вам, я до сих пор ещё не поверил ни одному вашему слову. Без обид.
– Вполне обоснованное требование! Согласен, Леонид? – Леонид не стал спорить с боссом, поэтому тот продолжил: – Как предпочитаешь получать информацию – в виде ещё одной лекции или эмпирическим путём?
Глен недолго раздумывал над приоритетным для себя вариантом:
– Если все ваши лекции похожи на предыдущие, то лучше эмпирическим путём.
– Вот выбор настоящего мужчины, а не хлюпика за партой! – Иван Богданович потёр руки. – Предлагаю для начала извлечь старика из «Санатория».
Глен молча кивнул. Старика так старика. Хоть весь состав группы «Доктор УФО». Пора опускать занавес в этом спектакле, решил он. Если его держат здесь за клоуна, им придётся подыскать для него другой профиль деятельности.
– Леонид, начинай, – приказал заместитель главного редактора и направился к выходу. – Постарайся, чтобы наш парень, от природы способный к быстрому усвоению неизвестного, усвоил всё с первого раза.
– Постараюсь, шеф. – кивнул Леонид.
Он подъехал к своему загромождённому бумагами и книгами столу, открыл один из ящиков и нашёл там нужную папку с рассказом. Из другого ящика инвалид-колясочник достал стопку бирюзовых листов и отделил от стопки один.
– Всё же придётся сначала кое-что объяснить, – сказал он Глену. – Запомни: сиреневые листы – интеграция, бирюзовые – извлечение. Как бы анекдотично это ни звучало, но были случаи, когда дилетанты их путали. С тех пор дилетантов мы не обременяем столь ответственной работой.
Глен прислонился плечом к офисному шкафу и скрестил руки на груди. По его лицу блуждала ухмылка, будто ему собирались продемонстрировать какой-то детский трюк, выдаваемый за чистую магию. Тем не менее, он старался не упустить ни одной детали. Вопросы он решил задавать потом, в худшем случае – по мере их возникновения.
Худший случай наступил достаточно быстро. Леонид раскрыл «Санаторий», по прикидкам Глена, странице на восьмой, то есть, уже ближе к концу. Изучив непродолжительное время выбранный кусок текста, он положил сверху бирюзовый лист и взял ручку.
– Первый шаг, – пояснил он, – проецирование существующей реальности произведения в плоскости пограничного раздела.
– Я, конечно, не дурак, но не надо усложнять моё восприятие и без того невероятных фактов ещё и своей замудрённой лексикой, – постарался Глен как можно дипломатичнее высказать нахлынувшее пожелание.
– Проще говоря, мы создаём параллельную реальность повествования на идентичном стартовом фундаменте сюжетной линии.
Глен решил, что в богатом лексиконе Леонида так много места занимают сложные выражения, что для простых там просто не хватило места.
– Можно было сказать ещё проще – надо переписать текст на эту бумагу.
– Как тебе будет угодно. Но к терминологии тебе всё равно придётся привыкать. Эта бумага – плоскость пограничного раздела, – повторил Леонид. – Она служит стартовой площадкой для воссоздания личности персонажа в материальном мире. Мы переносим эпизод из произведения, в котором находится интересующий нас герой, подкидываем ему лазейку и с разной степенью участия ведём его к этой лазейке.
– Что значит с разной степенью участия?
– Если нашей целью является проверка способностей персонажа, то лазейку ему придётся искать самому, используя лишь подсказки-послания, наводящие его на верный ход мыслей. Если же само извлечение и есть цель, то мы подбрасываем ему лазейку прямо под нос. Он не сможет её проигнорировать, разве что будучи совершенно тупым и плоским по первоначальной задумке.
Глен почувствовал, что давно пора выбрасывать белый флаг.
– Откровенно говоря, я не совсем понимаю, о чём речь. Разве персонаж не действует в строгих рамках авторского замысла? Как он может самостоятельно думать и принимать решения?