Лежа со львами

После уличной жары от мраморного холла повеяло, прохладой. Эллис почувствовал легкий озноб. Официант в смокинге презрительно оглядел его джинсы. Рахми вошел в крохотный лифт в самом конце Г-образного вестибюля. Судя по всему, они направлялись в гостиничный номер. Так оно и есть. Эллис прошел вслед за Рахми в лифт, а Пепе протиснулся сзади. Пока лифт шел вверх, нервы у Эллиса были напряжены до предела. Они вышли на четвертом этаже. Рахми подвел их к сорок первому номеру и постучал в дверь.

Эллис старался выглядеть спокойным и безразличным.

Дверь медленно открылась. Это был Борис. Эллису сразу стало ясно, как только он взглянул на этого человека. Он ощутил возбуждение триумфа и одновременно озноб страха. Понятие "Москва" присутствовало во всем этом человеке, начиная с его дешевой короткой стрижки и кончая сугубо практичными ботинками. Безошибочно угадывался стиль КГБ в его жестком оценивающем взгляде и в зверином оскале рта. Этот человек не был похож ни на Рахми, ни на Пепе. Он не был ни пылким идеалистом, ни грязным мафиози. Борис был твердокаменным, профессиональным террористом, который без колебаний проломит голову любому или всем троим, стоявшим сейчас перед ним.

- Как долго я искал тебя, - пронеслось в мыслях у Эллиса.

На какое-то мгновение Борис придержал дверь полуоткрытой, частично загораживая ею свое тело, изучая пришедших. Потом он отступил от двери и сказал по-французски: "Входите!"

Они вошли в гостиную апартаментов. Она отличалась явной изысканностью, была обставлена креслами, столами и буфетом, скорее всего, восемнадцатого века. На изящном столике с изогнутыми ножками лежал блок сигарет "Мальборо" и стояла литровая бутылка бренди из магазина беспошлинной торговли. В дальнем углу гостиной полуоткрытая дверь вела в спальню. Рахми представил гостей нервозно и небрежно:

- Пепе, Эллис, мой друг.

Борис оказался широкоплечим мужчиной в белой сорочке с засученными рукавами, которые подчеркивали его мясистые волосатые руки. Его синие брюки казались слишком тяжелыми для такой погоды. На задней спинке кресла висел черный пиджак в коричневую клетку, который плохо сочетался с синими брюками.

Эллис поставил на ковер свой рюкзак и опустился в кресло.

Борис указал жестом на бутылку бренди.

- Выпьете?

У Эллиса не было желания пить бренди в одиннадцать часов утра.

- Да, пожалуйста, кофе, - проговорил он.

Борис измерил его жестким враждебным взглядом и сказал:

- Мы все будем пить кофе, - и подошел к телефонному аппарату.

"Он привык, чтобы все его боялись, - подумал Эллис, - ему не нравится, что я говорю с ним на равных".

Рахми явно испытывал перед Борисом благоговейный страх, он нервно суетился и, пока русский вызывал официанта, то расстегивал, то снова застегивал верхнюю пуговицу своей розовой тенниски.

Борис повесил трубку и, обращаясь к Пепе, сказал по-французски:

- Рад с вами познакомиться. Надеюсь, мы будем полезны друг другу.

Пепе молча кивнул. Он сидел в плюшевом кресле. Его мощные телеса в черном костюме производили довольно странное впечатление на фоне роскошной мебели, словно желавшей поглотить его.

"У Пепе много общего с Борисом, - подумалось Эллису, - оба крепкие физически и жесткие, лишенные вежливости или сострадания. Если бы Пепе был русским, он оказался бы в КГБ, а если бы Борис был французом, он стал бы мафиози". - Покажи мне бомбу, - сказал Борис.

Пепе раскрыл свой портфель. Он был набит брусками какого-то желтоватого вещества - примерно в тридцать сантиметров длиной и несколько сантиметров шириной. Борис опустился на ковер рядом с рюкзаком и ткнул указательным пальцем в один из кубов. Вещество подалось как замазка. Борис принюхался.

- Наверное, это С-3, - сказал он Пепе. Пепе кивнул.

- А где сам механизм?

- У Эллиса в рюкзаке, - ответил Рахми.

- Нет, у меня нет, - заметил Эллис.

В комнате на мгновение воцарилась тишина. На красивом юном лице Рахми появилась паника.

- Как это следует понимать? - спросил он с волнением в голосе. Его полный страха взгляд метался от Эллиса к Борису и обратно.

- Ты сказал... Я сказал, что ты...

- Заткнись, - грубо крикнул Борис. Рахми замолчал. Борис выжидающе смотрел на Эллиса.

Эллис ответил с напускным безразличием.

- Я боялся, что здесь могла быть устроена ловушка, потому и оставил сам механизм дома. Он может быть здесь уже через несколько минут. Достаточно позвонить моей девушке.

Несколько секунд Борис пристально разглядывал его. Эллис, насколько мог, холодно ответил на его взгляд. Наконец Борис проговорил:

- Почему ты решил, что здесь может быть подстроена ловушка?

Эллис прикинул, что попытка самооправдания может быть воспринята, как желание уйти в оборону. В любом случае это был глупый вопрос. Он надменно посмотрел на Бориса, потом повел плечами и промолчал.

Борис продолжал испытующе поглядывать на него. Наконец он сказал: - Я позвоню.

Протест чуть было не сорвался с губ Эллиса, но он подавил его. Он не ожидал такого развития событий. Начиная злиться, Эллис осторожно продолжал изображать позу "а мне все равно плевать". Интересно, как Джейн среагирует на незнакомый голос? Жалко, что он использовал ее как заложницу. Но теперь жалеть об этом поздно.

- А ты осторожный человек, - сказал он Борису.

- Ты тоже. Какой у тебя номер телефона?

Эллис назвал. Борис записал номер на блокноте около телефонного аппарата и стал набирать. Остальные застыли в ожидании.

- Хелло, - проговорил Борис. - Я звоню по поручению Эллиса.

Наверное, просто незнакомый голос не подействует на нее, подумал Эллис. В любом случае она ожидала какого-то эксцентричного звонка. "Ни на что не обращай внимания, главное - это адрес", - говорил он ей.

- Что? - раздражительно спросил Борис, и Эллису подумалось: вот чертовщина, о чем она сейчас с ним говорит?

- Да, да. Но это не так важно, - ответил Борис. - Эллис хочет, чтобы вы привезли механизм в гостиницу "Ланкастер" на улице Берри, комната сорок один.

Наступила еще одна пауза. - "Продолжай свою игру, Джейн", - подумал Эллис.

- Да, это очень приятная гостиница.