Время вьюги. Трилогия

  - Да, слухам о моем уме не всегда можно верить. Будь я умнее, никогда бы не оказалась в этой ситуации, - честно сказала Эйрани.

  - Вас, надо полагать, послал "регент"?

  Слово "регент" Стефания процедила так, что Эйрани удивилась, не обнаружив на предметах осевшего слоя инея толщиной в ладонь.

  - Да, меня послал великий герцог Эдельберт, Ваше Величество, - обошлась без "регента" Карвен. - Он, как вы можете понимать, недоволен.

  Стефания снова пожала плечами:

  - Его удовольствие или недовольство меня не касается.

  - Я весьма сожалею, но как раз вас оно может коснуться напрямую, - тихо сказала Эйрани, отведя глаза.

  - Если вы пришли мне угрожать или торговаться, выйдете вон.

  Эйрани, бросив быстрый взгляд через плечо и убедившись, что двери плотно закрыты, собрала всю свою храбрость и прошла пять шагов, отделявших ее от кресла, где сидела Стефания. Плавно опустилась на колени, пока кесаревна не сочла ее действия агрессией или оскорблением величества.

  - Я пришла вас просить.

  - Надеюсь, не о том, о чем меня три часа назад просил "регент". И вы можете встать, ковры здесь давно не чистили.

  Эйрани с удовольствием поднялась. Она, безусловно, уважала монархию как строй - хотя бы потому, что аристократы, при всей бездне своих недостатков, несли на себе некий отпечаток культуры, вчерашними выходцами из мещан в лучшем случае имитируемый - но все же в позе коленопреклоненного рыцаря чувствовала себя несколько театрально.

  - Ваше Величество, я не буду спрашивать вас, где ваши дети и не хотите ли вы объявить их незаконнорожденными. Хотя, возможно, последнее было бы полезно для ваших и их жизней.

  - Мне это ничем не поможет, а моим детям повредит. И я не сомневаюсь, что экспертизы, согласно которым Эдельстерн не может быть отцом моих детей, на Архипелаге уже сфабриковали. Жрица предупреждала, что много времени это не займет. Незачем пропадать столь трудоемкой работе. Пусть обнародуют. Чернь вряд ли станет вникать в тонкости генетики. Правда, пройдет еще в лучшем случае месяц - и она не только в эти тонкости перестанет вникать.

  Вот уж с чем, а с этим заявлением Эйрани была согласна всей душой.

  - Так о чем вы пришли меня попросить? Чем я могу помочь вам сейчас? - кесаревна сделала ударение на последнем слове.

  - Как это ни странно, я хотела бы попросить вас не давать им повод причинить вам вреда. Хотя бы по той причине, что пойди дела плохо, здесь должен быть хотя бы один представитель династии с головой на плечах, простите мне мою фамильярность, Ваше Величество.

  Стефания проницательно поглядела на Эйрани, и та с удивлением поняла, что глаза у кесаревны не голубые, как ей сперва подумалось, а почти цвета морской волны. Конечно, та же была уроженкой Кэлдира, племянницей короля Грегуара Третьего. Впрочем, ей бы вряд ли помогло, даже будь она его родной дочерью. Никто в здравом уме не стал бы связываться с Каллад ради овдовевшей кесаревны, обвиненной во всех смертных грехах.

  - Испугались? - улыбнулась Стефания. - Поздно испугались, тут уже не на кесаря надежда, а на Создателя была бы, но его в Каллад триста лет как отменили, если я верно помню уроки истории. Хотя на вашем месте я, наверное, тоже боялась бы.

  "На своем не боитесь уже?" - едва не спросила Эйрани, но вовремя сдержалась. У нее имелась профессиональная привычка сначала думать, а потом говорить, очень полезная в жизни.

  - Мне кажется, народ вас любит, - осторожно сказала она.

  На самом деле, народ кесаревну не то чтобы любил или не любил - Стефанию недолюбливало дворянство, а с широкими массами у кесаревны, в отличие от предшественницы, хватало ума не заигрывать. Она спонсировала детские приюты, лечебницы и начальные школы в провинции и крайне редко появлялась на публике, то есть все делала верно, фактически не делая ничего.

  - Народ - это кто? Те, кто швыряли камни на набережной неделю назад? Или те, кто старательно улыбается в фотоаппараты, когда династия празднует годовщину и на улицах раздают бесплатное вино? Чтобы, замечу, напиться на деньги "благородий" и вспомнить вековые обиды на этих же "благородий".

  - Наверное, что-то между.

  - Между - наше с вами неведение и фантазии. Больше ничего там нет. Эдельстерн меня предупреждал перед тем, как сделать предложение. Знаете, как мне обрисовали социальную систему Каллад, когда я семнадцатилетней глупышкой приехала сюда пятнадцать лет назад?

  А кесаревна, оказывается, была ровесницей Магды и на четыре года старше самой Эйрани. Видимо, ее сильно старил траур или события последних месяцев.

  - Как ужасный кошмар гуманиста? - предположила Эйрани. А что еще могли сказать о Каллад в Кэлдире, где власть короля мог ограничить парламент, а рабства не существовало со времен Темных веков.

  - Нет, меня же готовили не рэдские сепаратисты, а кэлдирские ученые мужи. Как кипящий котел, где уже сотню лет варятся три проблемы: хлеб, земля и классовый вопрос. И с каждым годом варево все гуще, но, вместо того, чтобы достать хотя бы одну проблему и решить ее, каждый новый кесарь накладывает на котел очередную металлическую заплатку, чтобы тот не взорвался, и надеется, что с проблемой как-нибудь сладит сын, а лучше - внук. Кто-то - как Эвальд Зигмаринен - делает это плохо, и котел шипит и выбрасывает обжигающий пар - восстание в Рэде - кто-то, как Эдельстерн, кладет заплаты аккуратно и к месту, но это заплаты, а давление внутри котла все растет. Сейчас накладывать заплатки станет некому, и котел разорвется. И нас всех окатит кипятком. Так окатит, что коронация Эдельберта, если она и состоится, не будет иметь ровно никакого значения. И станет неважно, законны мои дети или нет, жива я или нет, и кто официально будет наследовать власть там, где власти никакой не будет. Вы можете рассказать об этом разговоре Эдельберту, но вам от этого не станет лучше, а мне - хуже. Вы, кажется, не так плохи, как о вас говорят ваши враги и, главным образом, друзья. Уходите, Эйрани. Здесь вы никому ничем не поможете.

  - Я совсем ничего не могу для вас сделать?

  - Можете передать Эдельберту, что я вас грязно обругала и выставила вон. Зеркал здесь хватает - удивляюсь, как у наших будущих повелителей хватило глупости их не снять, видимо, ни один маг в трезвом уме в такую авантюру влезть не рискнул - и никто не проверит, о чем мы говорили. Слуховых отверстий тут нет. Разозлитесь хорошенько и идите.

  - Возможно, здесь плохо топят? Или можно что-то сделать с меню? - Эйрани была дамой практичной и отлично знала, что в некоторых ситуациях от пары теплых чулок и лишнего куска мяса в супе толку второе больше, чем от самого изящно выраженного сочувствия. Детство научило.

  Кесаревна тускло улыбнулась:

  - С меню они что-нибудь сделают и без вас: меня заставили написать письма родственникам на полгода вперед. Топят приемлемо. Впрочем, я буду признательна, если вы поспособствуете тому, чтобы от меня отослали оставшихся фрейлин, я ни в ком не нуждаюсь. Именно отослали - бросать их в темницу совершенно необязательно. Думаю, за верность долгу и элементарную порядочность начнут арестовывать несколько позже.

  - Я постараюсь обезопасить фрейлин, Ваше Величество, - кивнула Эйрани. - Что мне сказать насчет местонахождения ваших детей, чтобы вам более не докучали этим вопросом? Боюсь, "грязно обругала" здесь не сработает.

  - Скажите, что я не знаю сама. Это, кстати, истинная правда, потому что я сбежать не могла, а возможность допроса со счетов сбрасывать не стоит - я же скоро стану прелюбодейкой, клятвопреступницей и, что вероятно, какой-нибудь шпионкой. Не просветите меня все же, зачем вы взялись мне помочь? Выгоды здесь никакой. Тяжело поверить, что в людях, - кесаревна замялась.

  - Моего рода занятий, - спокойно подсказала Эйрани, когда пауза затянулась.

  - Скорее в людях вашего уровня защищенности, - невозмутимо поправилась Стефания. - В людях вашего уровня защищенности просыпается жалость к проигравшим. Это странно.