Заложница мага

— Что будем делать, Айрин? — мягкий голос едва ли не гипнотизировал.

— «Мы» ничего. А я должна немедленно сообщить отцу новости.

Вопреки предостережению, князь подошел вплотную. Он заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь, но не спешил убрать руку. Я прижала ее ближе к щеке, наслаждаясь теплом ладони, а затем запечатлела на тыльной стороне легкий поцелуй.

— Отец сказал, что в нашей семье есть еще один дар, передающийся из поколение в поколение. Это способность привораживать к себе людей. Я не умею контролировать эту силу. Но тебе действительно лучше навсегда покинуть меня, ради нас обоих.

— Я знаю, о чем ты говоришь, фиалка. Но магия Фальксов властна над телом, а не чувствами.

Мои глаза удивленно расширились. После этого признания соблазн просто сбежать, чтобы избежать неприятностей, еще больше вырос в душе. Но это было слабостью. Поэтому я собралась с духом и произнесла то, что должна была найти в себе мужество сказать еще давно:

— Я никогда не смогу быть с тобой. Уезжай. Я достойна большего, чем человек, оскверненный Тьмой, к тому же изменник и предатель.

Эта ложь, горькая до безумия и неприятная на вкус, как прокисшее молоко, — то благо, в котором мы оба испытывали необходимость. Наш союз никогда не имел право на существование. Судьба лишь посмеялась, помахав перед носом шансом, что все возможно иначе.

— Уезжай…

Я молила и проклинала. Дамиан Грасаль мог с легкостью улизнуть от ищеек, поймавших его след, но привязанность ко мне вынуждала делать непростительные ошибки.

И как всегда, он видел меня насквозь… Это не помешало бывшему советнику его величества исчезнуть, просто растворившись в воздухе. Я поняла, что Тьма действительно забралась в его сердце куда дальше, чем хотелось бы. Раньше такого дара у князя не было.

— Это не прощание, Айрин, — донеслось откуда-то из темноты.

Глава 25

Негодующая буря практически успокоилась, когда мы с князем Нерстедом покинули храм. Дождь все еще мерно накрапывал по крышам, отбивая успокаивающую мелодию, с золоченых листьев деревьев скатывались блестящие капли, а посвежевший после грозы воздух заставлял вспомнить об уютном доме, где ждет тепло разожженного камина и ароматный чай. Небо посветлело: сквозь растворяющиеся тучи проглядывали яркие лучи солнца, казавшиеся гораздо светлее обычного на фоне глубокой сини.

— Вы нашли, что искали? — спокойно поинтересовался Нерстед.

— Более чем, — ответила ему, залезая в экипаж.

И вот снова застучали колеса, лениво перекатываясь по выложенной камнем дороге… Я отодвинула штору от окна и, придерживая край ткани пальцами, нехотя вгляделась в оставленный позади пейзаж. Ничего не указывало появление Дамиана Грасаля. Стражи, патрулировавшие улицы, даже не догадывались, что искомый человек только что улизнул прямо из-под их носа.

Когда мы проехали через ворота и попали на территорию дворца, в душе появилось какое-то неясное волнение. Я напряглась, целиком погружая в мысли направляющейся по своим делам прислуги, и вздрогнула. Это случилось! Лиран Фалькс здесь.

Но как его удалось удержать? Неужели стражи нашли, как остановить Тьму и не дать ей вызволить кузена на свободу?

Едва экипаж остановился, я подхватила юбки и, на ходу попрощавшись с Нерстедом, поспешила к царю. Стражи словно не замечали меня, погрузившись в хлопоты, сопровождавшие перемены. Еще бы! Когда-то на Лирана Фалькса возлагались большие надежды. Люди считали его единственным претендентом на трон, пока Дамиан Грасаль не обнаружил скелет, прячущийся в семейном шкафу царского рода, и не разыскал Викара. Теперь цесаревич снова вернулся, правда не в окружении сияющей свиты и не с короной на голове, а в тяжелых кандалах, источающих холодный блеск железа.

Меня остановили лишь перед кабинетом монарха:

— Туда нельзя.

— Пропустите, мне назначено.

Можно было бы, конечно, помахать перед их носом бумажкой с вензелем Святейшества, но сейчас не время и не место открывать свое происхождение.

— Имя?

— Айрин Сольн.

Я уже зашла внутрь, когда краем уха услышала, как приятель отчитывает проявившего излишнюю бдительность стража:

— Бестолочь! Это бастарда царя. В какой глуши ты провел последний месяц, если не знаешь?

Но вот двери закрылись, и я натолкнулась на чуть растерянный взгляд монарха.

— Айрин?..

Викар пребывал в явном смятении, и имя ему — Шанталь. Царица, сидящая в кресле, просто светилась от счастья. Ее радость оказалась столь велика, что мой нежданный визит даже не заставил брезгливо поджать губы. Неужели ее величество так обрадовалась схваченному Лирану Фальксу?..

Я быстро одернула себя и присела в реверансе. Шанталь та еще «приятная» особа, но эта особа — царица Льен. Не стоит забываться в ее присутствии.

— Айрин, как чудесно, что вы пришли! — в свойственной ей воркующей манере воскликнула жена Викара. — Теперь вся семья в сборе.

Последнее, прозвучавшее из ее уст, едва не побудило передернуться от отвращения. Беглый взгляд на отца говорил, что он совсем не рад моему приходу. Царь всеми силами старался думать о чем угодно, кроме новости, которую ему сообщила супруга минуту назад. Да, он надеялся скрыть эту весть от меня, но мысли в голове — не произнесенные вслух слова, которые дают возможность решить, что сообщать, а что оставить при себе, и не хотели быть тайной.

Шанталь же, наоборот, распирало от желания поделиться произошедшим. Она положила руку на свой все еще плоский живот и ласково погладила его под недовольным взглядом монарха. Викар достаточно продемонстрировал, как относится к разглашению секрета, но жена проигнорировала его чувства. Интересно, сколь долго отец собирался после услышанного скрывать положение супруги?

— Хвала небесам! — победоносно провозгласила ее величество. — Я беременна. Скоро у Викара появится наследник. Даст Треокий, это будет мальчик.

Правительницу наблюдали самые лучшие лекари. Не стоило сомневаться в их решении. Шанталь действительно понесла! Ноги невольно подкосились. С трудом удержав равновесие, я села в кресло. Когда-то это бы все равно случилось… Но как же до безумия хотелось оттянуть момент! Теперь царица еще больше упрочит положение. Ей уже поклонялся народ, но после рождения наследника она станет в глазах людей едва ли не настоящей святыней.

Шанталь быстро подстроилась под новые условия, став для жителей царства практически родной. Даже сейчас, когда ее никто посторонний не слышал, она обратилась к Треокому, хотя изначально чтила других богов.

После всего произошедшего стоило потерять надежду отомстить за смерть Ксаны и еще больше обеспокоиться за свою жизнь. Ее величество была готова добиваться своей цели, продирая путь когтями и клыками и никого не щадя на своем пути.

— Ч-чудесная новость, — не сразу нашлась я.

— По этому случаю скоро состоится бал, — вмешался отец. — У нас будет несколько поводов для праздника.

Отец имел в виду и беременность супруги, и победу над давним врагом, и объявление уже взрослой дочери великой княжной.

«Прости, — посмотрел на меня папа. — Хотел все рассказать лично. Но Шанталь… Она не удержалась».

Теплая, мечтательная улыбка осветлила лицо Викара. Он был рад. Несмотря ни на что, рад. В конце концов, он любил эту женщину, хоть и не такой страстной и сильной любовью, какая знакома юнцам, и всегда хорошо относился к детям. Вот оно, исполнение его желаний, — большая семья и покой. Только в эта семья не могла похвастаться ни сплоченностью, ни поддержкой…

— Что это у вас, милая? — глаза Шанталь «нащупали» бумажку, которую я уже не знала, куда деть.

— А это, — сказал отец, подходя ближе и приобнимая меня за плечи, — вторая чудесная новость за сегодня — подтверждение того, что Айрин — моя законная дочь.

— Что?! — резко подскочила его супруга.

По комнате вихрем закружились снежинки, ветер разметал по столу листы, и возник такой холод, что я пожалела об отсутствии рядом плаща, чтобы накинуть на плечи. Вид обычно сдержанной царицы позабавил: волосы разметались, на щеках появились лихорадочные пятна. Шанталь потеряла дар речи и стояла, раскрыв рот, как рыба, выброшенная на сушу.