Тень на камне.....

– Или серьга, – предположил подошедший Воронцов. – У набатеев было распространено изготовление таких украшений. Кругообразные серьги из цельного листового золота прикреплялись к проволоке, которая продевалась в мочку уха, – закончив объяснение, профессор обернулся к Лыкову и сделал широкий гостеприимный жест. – Ну что ж, прошу к нашему шалашу.

Сергей с недоумением поглядел на отвесную скалу, на которую указывала рука археолога. Марков расхохотался:

– Ни за что не догадаешься, что здесь раскоп, верно?

– Да где же?

– Сейчас увидишь, – Игорь взял Лыкова под руку, и они вслед за главой экспедиции, который прошел вперед, озабоченно обсуждая что-то с Рамизом, завернули за тот самый уступ налево от фасада храма Ободы, за которым скрылся буянивший раскопщик.

Оказалось, что сразу за поворотом начинается своеобразная улица, состоящая из множества пещер, выдолбленных в толще массивной скалы. К ее вершине вела сильно попорченная каменная лестница, рядом с которой красовалась табличка с надписью на английском: «Работает Археологический институт Российской академии наук, просьба не беспокоить». Лыков осторожно ступил на истертые веками и ветрами ступеньки. Крутой подъем продолжался минут десять, так что он с непривычки даже запыхался, когда лестница наконец закончилась перед двумя высокими обелисками, которые, как стражи, охраняли вход в святилище, расположенное на вершине горы. Оно представляло собой небольшую круглую площадку, в центре которой возвышался выложенный из камней жертвенник с отходящими от него желобами для стока крови жертвенных животных. Но Сергея в данный момент мало интересовали подробности религиозного культа набатеев – как завороженный, он медленно поворачивался кругом, восхищенно обозревая открывшуюся его глазам невероятную панораму. Словно застывшее внезапно море красно-коричневых волн окружало его со всех сторон. Разноцветный песчаник под солнечными лучами играл массой необычных оттенков, что выглядело особенно эффектно на фоне лилово-багровых тонов скал, остающихся в тени.

– Ну как? – спросил Марков с таким гордым видом, словно показывал свое имение.

– Знаешь, просто не нахожу слов…

– Погоди, это только начало, ты еще закат посмотришь. Кстати, отсюда видно даже гробницу Аарона на горе Ор или, как ее называют арабы, Джебель-Гарун, – Игорь ткнул пальцем куда-то вдаль, – хотя она находится на юге примерно в пяти километрах от основного комплекса памятников Петры, а мы в самой северной ее части. Я тебя туда отведу как-нибудь. А теперь пойдем к нашему шалашу, как сказал босс.

Они пересекли площадку и стали спускаться по внутренней стороне горы в довольно узкую расщелину. Лестница, ведущая вниз, хотя и более крутая, была в гораздо лучшем состоянии, чем наружный серпантин, очевидно, благодаря своему расположению – скала защитила ступеньки от разрушительного действия ветра и дождя. Достигнув дна расщелины, Марков поманил историка вглубь, тот сделал несколько шагов в тесном пространстве и увидел вход в пещеру.

– Ого, у вас здесь дверь! – воскликнул он. – Как странно.

Действительно, грубо сколоченная деревянная дверь, сейчас распахнутая настежь, была оснащена основательной величины засовом, на котором висел примитивный амбарный замок.

– Ничего странного, – ответил Игорь, бросив на Лыкова недовольный взгляд. – Совершенно необходимое средство защиты от любопытствующих и черных археологов.

– Как, и здесь есть черные археологи?! – Сергей даже остановился от удивления.

– Ты наивный, – Марков рассмеялся. – Черные археологи везде есть. Это закон природы. Человеческой, разумеется. Ну, входи.

Переступив порог, Лыков оказался в обширной пещере с гладкими стенами правильной геометрической формы, на которых кое-где виднелись следы лепнины, и высоким потолком, цвет которого составляли, казалось, все мыслимые оттенки багрянца – от нежно-розового до темно-лилового. Левую часть помещения занимало археологическое снаряжение: лопаты разной формы, шпатели, фонари «летучая мышь», сита, рулетки, свинцовые отвесы и еще масса неизвестных Сергею инструментов. Картонные коробки, частично уже заполненные глиняными черепками, соседствовали с кучей пустых пока пластиковых мешков. В дальнем углу чинно выстроились в ряд компрессор, два пневматических молотка и несколько складных металлических лестниц, рядом издавал тихое гудение электрический генератор, от которого через всю пещеру тянулись разноцветные провода. Некоторым диссонансом громоздкому оборудованию выглядел раскрытый ноутбук на компактном переносном столике, над которым склонилась худощавая женщина в рабочем комбинезоне и соломенной шляпе с загнутыми полями. Она сосредоточенно набирала какой-то текст, то и дело заглядывая в блокнот.

– Привет, Лидуша, – окликнул ее Игорь. – Познакомься с нашим гостем. Сергей – историк. Вот, захотел посмотреть, как на самом деле собираются те материалы, из которых они потом делают столь далеко идущие заключения по части жизни человечества в далекие эпохи.

Лыков обменялся рукопожатием с легко поднявшейся со складного табурета женщиной.

– Ваше желание может оказаться опасным, – сказала она красивым контральто, улыбаясь и глядя на него проницательными серыми глазами.

– Почему же? – усмехнулся он.

– Наша работа по структуре похожа на айсберг. Основная часть скрыта от глаз посторонних, она происходит в лабораториях. А с виду все очень просто, даже примитивно, так что непрофессионал может легко сделать вывод о ненадежности добываемых нами сведений.

– Ну, мы, историки, строим свои гипотезы не только на основании данных археологии, хотя, не спорю, они очень важны. Кроме того, я знаком со спецификой вашей работы, так как уже бывал на раскопках.

– Где, если не секрет?

– В Крыму и в Каппадокии на раскопках Хаттусы.

– О, это интересно, а вы?.. – но что Лидия хотела спросить, осталось неизвестным, поскольку в этот момент из находящегося в правой части пещеры квадратного отверстия, в которое спускались, извиваясь, электрические провода, послышался грохот и оттуда высунулась голова в каске с прикрепленным к ней фонарем, впрочем, тут же нырнувшая обратно.

– А-а, проклятье, я уронил его, – послышался сдавленный низкий голос.

Все трое столпились у отверстия.

– Это Аркадий Чертков, – бросил Игорь историку и громко крикнул в темный лаз, из которого пробивались сполохи света. – Что случилось, Аркаша?

Вместо ответа в проеме показался здоровенный камень с округлыми краями, в центре которого красовалась белая этикетка, а затем послышался хриплый голос Черткова:

– Эй, кто там, помогите вытащить эту штуковину.

Мужчины ухватили тяжелый камень с обеих сторон и осторожно положили на пол.

– Э-э, да тут никак надпись, – воскликнул Игорь. – Здорово. Теперь наконец опять будет работа для Олега, а то он уж затосковал.

– А он что, специалист по эпиграфике? – поинтересовался Сергей, рассматривая неровную словесную вязь, выбитую на плоском камне.

– О да, Олежка специализируется на семитических языках, он отличный дешифровщик набатейского, – живо отозвалась Лидия. – Правда, до сих пор, Игорь прав, для него было мало работы – нам всего трижды встретились надписи, и то лишь одна относится к времени Набатейского царства, а остальные более поздние. Кстати, надпись набатейского периода была на похожем камне, только несколько необычном – он весь разрисован черными поперечными полосами. Мы еще гадали, кто и зачем это сделал. Помнишь, Игорь? Олег предположил, что это часть какого-то набатейского обряда.

– Угу, – кивнул Марков. – Хотя религиозная обрядность набатеев нам почти неизвестна, не исключено, что Олег прав: кому и знать, как не ему…

– Да уж, будь Сироткин сейчас здесь, я бы его самого заставил тащить этот булыжник, – проворчал Аркадий, который тем временем выбрался наружу и присоединился к ним. – Уф, ну и запарился я, пока его выволок.

После короткой процедуры знакомства с Лыковым Чертков направился к ноутбуку, бросив на ходу: