В зеленом цвете

— Еще бы мне не шло! — довольно усмехнулась Лара. — Знаете ли вы, как нелегко найти зеленое платье, которое бы вписывалось в мой бюджет?

— Но оно черное, — заметил Ожогин.

Глядя на недовольно поджатые губы собеседницы, мужчина зарекся давать хоть какие-то комментарии тряпкам — себе дороже.

— Я проводила опрос, — помолчав и успокоившись, начала объяснять девушка, — оба моих друга сочли его достаточно зеленым для театра.

— Как платье может быть достаточно зеленым?

Ожогину принесли кофе, дав Ларе мгновение на спокойный подбор объяснений:

— Ах, да, вы же не знаете, короче, если бы вы могли читать мои мысли, то непременно оценили бы важность зеленого платья.

Тут уже мужчина рассмеялся такому объяснению.

— Вот, а то все время такой серьезный, — удовлетворенно кивнула Лара, сворачивая мокрую толстовку и кутаясь в зеленый шарф.

— Мы, кстати, незнакомы, — внезапно вспомнил он.

— Ну, это как сказать, — философски протянула Лара, медленно водя трубочкой в воздухе, из-за чего казалось, что она хочет что-то наколдовать, — я много чего знаю о вас, Иван, — Ожогина слегка изумило отсутствие отчества в обращении.

— Я не знаю даже вашего имени, не находите это несправедливым?

— Ну, я Лара, если хотите официально, то Лариса, но давайте остановимся на Ларе, я почти журналист и однажды писатель, — она говорила без малейшей тени смущения.

Вообще Лара была очень застенчивой девушкой, которая очень не любила коммуникативных актов, но будущая профессия заставила ее выработать бойкую манеру общения, чтобы никто не подумал, что она некомпетентна.

— На каком поезде вы едете в Петербург, вы же домой, Лара?

— Который в час десять, — она машинально посмотрела на телефон.

— Составите мне компанию? — Ожогин в очередной раз поразил себя подобным заявлением.

— О боже! — резко воскликнула девушка, прикрывая рот рукой. — Вы, я, целое купе… Как же это интригует! — она говорила очень наигранно, даже комично.

— С чего вы взяли про отдельное купе? — усмехнулся мужчина.

— Я вас умоляю, вы же своеобразная звезда, сомневаюсь, что вы поедете в плацкарте, — она развела руками, наклоняясь вперед.

— Почему это я своеобразная звезда? — недовольно уточнил артист.

— Ну, понимаете, вы же не Бузова, чтобы вас знала каждая собака, — вот сравнение с этой бездарной теткой очень больно задело творческую натуру. — Вы, несомненно, популярны, но, согласитесь, вы в большей степени представитель элитарного искусства. Не скажу наверняка, но в вашем фан-клубе, настоящем фан-клубе не так уж много неподготовленных зрительниц. Да что там говорить, много вы знаете звезд, к которым по имени-отчеству обращаются? — И тут же сама дала ответ на этот явно риторический вопрос. — Только если к Алле Борисовне…

— Ха, — все, что смог изречь Ожогин, который начал активно задаваться вопросом: а сколько лет этой бойкой малявке?

— Я же вас не обидела? — внезапно испуганно захлопала ресницами Лара, которая очень часто говорила, не подумав, а потом бегала и извинялась перед всеми по полгода.

— Ну… — протянула своеобразная звезда.

«Так, Ваня, соберись, ты же взрослый мужчина, что тебе слова какого-то ребенка?» — взял себя в руки товарищ артист.

— Для меня вы единственный исполнитель, за творчеством которого я действительно слежу, — заискивающе улыбнулась собеседница.

— Ладно, Лара, пойдемте-ка в отдельное купе, которое интригует, — усмехнулся он, показывая, что конфликта не будет. Лицо Лары просияло от восторга: все же в большей степени она была впечатлительным ребенком, которому ой как льстило внимание кумира.

========== Часть 5 ==========

В четверг Лара пребывала в каком-то экстазе. Она вспоминала прошлую ночь со сладостным вожделением повторения. Нет, конечно же, у Лары уже были бессонные ночи с парнями, но здесь все было иначе: во-первых, Ожогин, вероятно, в силу возраста и опытности был куда интересней этих мальчишек, у которых все работает на гормонах, во-вторых, им действительно было о чем поговорить. В людях Лара ценила именно способность размышлять. Не имело значения, о чем, главное — размышлять.

Она с упоением описывала в своем дневнике то, как лично ей исполнили «Маятник времен», причем исполнили после того, как Лара кинула предъяву, мол, чуть ли не весь вечер испортил этими забытыми словами. Ожогин хотел было обидеться, но предпочел загладить вину песней. Потом долго извинялись перед проводницей, которая заявила, что «эти бесстыжие музыкантишки» не дают спать всему вагону. Утром артист проводил Лару до дома, благо от Московского вокзала идти было не больше двадцати минут прогулочным шагом.

Обнялись и разошлись. И ничего в этом не было предосудительного или к чему-либо обязывающего — просто дружеский вечер, точнее ночь. Мужчине было бы не стыдно рассказать об этом Марине, но он решил не трясти красной тряпкой, поэтому сдержал свои впечатления.

Ларе очень хотелось рассказать эту историю хоть кому-нибудь, но что-то ей подсказывало, что мама-психолог не оценит близкого знакомства восемнадцатилетней дочери с сорокалетним мужиком, а так называемым друзьям нужно было еще и расширенный ликбез давать о том, что это за знаменитость такая, которую никто из них не знает.

И все воспоминания остались при их носителях, словно какая-то тайна.

***

— Просто капучино, самый обычный, — довольно измученно не заказала, а взмолилась женщина пред кассиром в Старбаксе.

— … ну, вот, короче, а потом на концерт, — Лара продолжила рассказывать о своих грандиозных планах на День Рождения молодому бариста Максиму, как только скорбная женщина расплатилась.

— И ты опять ищешь зеленое платье? — усмехнулся он. Наверное, Максим был единственным человеком на земле, который понимал значимость зеленого платья, тем более, что предыдущие два были куплены в его смены.

— Да! Но там должно быть не просто идеальное, а такое, чтобы мне наверняка выделили на него денег… Потому что, по правде говоря, лимит зеленых платьев я уже исчерпала, — она хихикнула.

С баристой Максимом Лара свела знакомство из-за своей нелюбви к вузу: прогуливая университет, она непременно ходила в кофейню на первом этаже Галереи, где Максим быстро запомнил ее имя и предпочтение по кофе.

— Слушай, а нарисуй что-нибудь приятное той девушке, — Лара мотнула головой в сторону измученной блондинки.

— Только ради вас, — усмехнулся парень.

Женщина была настолько замотана, что когда Максим начал выкрикивать ее имя, она, успевшая занять удобное место, даже не обратила никакого внимания на навязчивые оклики.

— Я отнесу, — сообщила Лара, которая стала практически частью кафетерия.

— Марина, — встав прямо над блондинкой, хорошо поставленным на устной речи голосом начала декламировать Лара, — ваш самый обычный капучино с милым рисунком, эм, — Лара запнулась, пытаясь понять, что же нарисовал ее Максимка, — ну, наверное, это кот!

— О… — рассеяно протянула женщина, поднимая голову на звук, — простите… я немного задумалась…

— У вас что-то случилось? — сочувственно поинтересовалась Лара, которая с недавних пор очень полюбила вступать в быстрые беседы, которые в целом ни к чему не обязывают.

— Не берите в голову… — печально вздохнула Марина, которая вообще-то очень хотела, чтобы кто-то взял в голову ее проблемы.

— Да ладно вам, — продолжила улыбаться девушка, ей стало прямо очень интересно, что же могло случиться у такой симпатичной молодой женщины, — мне все равно нечего брать в голову, могу вас выслушать.

Не дожидаясь приглашения, Лара уселась напротив незнакомки, только махнув рукой Максиму, чтобы тот сделал ей еще кофе.

— Так странно говорить о своих проблемах с незнакомым человеком… — все еще сомневалась некая Марина.

— Почему? Я же незнакомка, все, что я о вас знаю, так это, что вас Мариной зовут. Я вас вижу в первый и, вероятно, последний раз, поэтому не бойтесь!

— Мне кажется, что мой муж мне изменяет, — внезапно посетовала блондинка, — он сам не свой… Я не знаю как это объяснить… Он довольно известный, я же понимала, что он будет принадлежать не только мне, что его будут окружать другие девушки, но… — она тяжело вздохнула.