Паранойя. Сборник

Встречи влюбленной парочки я уже не застал — предпочел вернуться к ужину. Зато вполне мог бы увидеть окончание свидания. Потому как был разбужен тем же гребаным речитативом под «Бу-у-ум! Бу-у-ум!» посреди ночи.

«Блин! С-сука! Он что, других песен не знает?!» — сквозь сон подумал я, толком не очнувшийся, но жутко раздраженный, имея в виду хозяина «жигуленка».

Прежде чем «жигуленок» отвалил восвояси, я успел окончательно проснуться. А слово «задолбали», адресованное как этому драндулету и его хозяину, так и миллионам других любителей пошуметь, невзирая на время суток, вспыхнуло-таки у меня в душе яркой искоркой.

Затем еще меня осенило: я ведь успел запомнить и номер «жигуленка» — тогда, в прошлый его визит — и, тем более, как это ведро с гвоздями выглядит. На память никогда не жаловался, в противном случае просто не смог бы задержаться на своей работе. А о руководящей должности не смел бы мечтать.

На секунду еще выглянул в окно — убедиться, что номер уже отъезжавшего и озаренного светом фонарей «жигуленка» запомнил правильно. А в голове тем временем уже зарождался план мести.

Ну ладно, не план, а скорее, только замысел. Пока.

Перво-наперво я пробил номер «жигуленка» через поисковые системы по базам данных, которые какие-то доброжелатели сливают в Сеть. Увы, ничего полезного там не нашел — полезного мне, я имею в виду. Разве что с техническими характеристиками познакомился да на снимки «жигуленка» лишний раз полюбовался. Но как выглядит эта консервная банка на колесах, я помнил и без того.

А вот хотя бы на вопрос, в каком городе зарегистрировано это авто, базы, мною использованные, противоречили одна другой. И только одна из них выдала правильный ответ. Видимо, бурная жизнь выдалась у «жигуленка», насыщенная. Коль он во стольких городах успел побывать.

О том же, чтобы найти через базы номеров хотя бы район, где проживает хозяин этого драндулета, не могло быть и речи. Но я не отчаивался — уцепился за одну обнадеживающую мысль.

Рассуждал я следующим образом. Если где и могли встретиться да познакомиться те двое, что влюбились, несмотря на разницу в социальном положении, то только в школе. Не в универе — ибо возлюбленная парня на «жигуленке» наверняка учится на родительские денежки, постигая какую-нибудь престижную профессию, вроде юриспруденции, а сам он не факт, что вообще сподобился высшему образованию. Какой-нибудь захудалый техникум — вот потолок образовательных амбиций таких «тру гангста» с ржавыми тачками.

То есть пересечься, будучи студентом и студенткой одного ВУЗа наш возмутитель спокойствия и его пассия не могли. Как едва ли имели шансы встретиться на какой-нибудь тусовке… вернее, тусе, как принято выражаться у их поколения. Ежу понятно, что тусы пацанчик на «жигуленке» и дочка обеспеченных родителей посещали разные. По крайней мере, до того, как у них все закрутилось.

Зато школы остаются общими и одинаково открытыми для отпрысков из всех социальных слоев. За что всеобучу, этому наследию советских времен, скажем отдельное «мерси».

А набирают школы учеников обычно в зависимости от места жительства. Из чего следует, что если любитель матерного рэпа и его пассия ходили или до сих пор ходят в одну и ту же школу, то и жить обладатель древнего «жигуленка» должен где-нибудь неподалеку. И от возлюбленной своей… и от нашего с ней общего жилого комплекса.

Каюсь, дедукция на уровне «так себе». Шерлока Холмса, во всяком случае, не впечатлила бы. Да и не объясняла моя версия, почему этот «гангста» уцененный подъезжал к своей пассии на машине, раз живет недалеко. Разве что для понту — что он из тех людей, которым даже в ближайший магазин западло добираться иначе как за рулем.

Последнее объяснение и мне самому казалось немного притянутым. Тем не менее, предположение свое я решил хотя бы проверить. Для чего, просыпаясь сперва на полчаса, потом на час раньше обычного, принялся каждое утро прогуливаться до соседствующих с жилым комплексом пяти- и девятиэтажных домов еще советской постройки; пансионатов, изначально бывших рабочими общежитиями. И внимательно обследовать прилегавшие к ним дворы.

Жене, поинтересовавшейся причиной этих моих ранних вылазок, я сказал, что решил бегать по утрам. Не знаю, поверила ли она, но хотя бы пожала плечами и отвязалась.

Удача мне, каждое утро расширявшему область поиска, улыбнулась только на четвертый день. Злополучный «жигуленок» обнаружился на парковочной площадке возле старого панельного дома с балкончиками до того крохотными, что на них, наверное, даже в одиночку тесно стоять.

С местью я решил не тянуть. Тем более что трудно придумать более подходящее время, чтобы подгадить ночным тусовщикам, чем утро. Когда, усталые от возлияний и разврата, не говоря уж о громоподобной музыке, эти герои ночных улиц, наконец, заваливаются спать.

Перво-наперво я обошел «жигуленок», оглядел его, как мог внимательно, в том числе всматриваясь внутрь сквозь тонированные стекла. И вздохнул с облегчением: видеорегистратора не было… сигнализации вроде тоже. Во всяком случае, я не заметил в салоне дополнительных проводов, которые бы на ее наличие указывали.

Собственно, иного и ждать не стоило. Эти современные девайсы наверняка стоили больше чем сам «жигуленок». Но и подстраховаться лишним не было.

Затем я поглядел по сторонам, задержав взгляд, прежде всего на доме, его балкончиках и окнах. Ввиду раннего часа никого из жильцов в поле зрения не попало — как не попал, надеялся, и я сам им на глаза. А потому, ободренный, приступил непосредственно к исполнению приговора.

Будь у меня ключи или иная возможность проникнуть внутрь «жигуленка», вкупе с острым желанием сходить в туалет, я бы превратил в этот самый туалет злополучную машину. Прихвати я кувалду и будь отмороженным настолько, чтобы не думать ни о шуме, ни свидетелях, коих он может привлечь — расколошматил бы стекла «жигуленка» в мелкие кусочки, вложив в удары всю свою русскую необузданную дурь. А если б отморожен был еще больше, то мог бы даже эту жестянку на колесах поджечь. И по фиг, что при этом пострадали бы другие машины, стоявшие по соседству с «жигуленком» на той же парковочной площадке. Отмороженные — они такие: о невинных жертвах и прочих последствиях не думают.

Но я даже сейчас, несмотря ни на что, считаю себя человеком здравомыслящим. Даром, что прокурор, следователь и иже с ними наверняка полагают иначе. Как, вероятней всего, и ты, читающий мою писанину. Но тем не менее…

Здравомыслящий человек, к добру или к худу, склонен к банальным решениям. Такой же банальной в итоге оказалась и моя месть хозяину «жигуленка».

Склонившись к колесам да присев на корточки, я достал из внутреннего кармана ветровки небольшой, но основательно наточенный нож и ткнул им в боковую часть шины ближайшего колеса. Резина, казавшаяся твердокаменной, поддалась заостренной железке легче, наверное, чем Рапунцель Тарзану, заберись тот ненароком в ее башню.

Коротко свистнув, воздух вырвался из шины, отчего та опала, мигом сделавшись меньше размером и бесформенной как квашня.

«Вот и покатайся теперь, сосунок, — прошептал я так тихо, что сам себя еле слышал… и так же тихо усмехнулся, осознав, сколь двусмысленно звучит последнее слово, если понимать его в меру испорченности того же владельца «жигуленка», — покатайся… чиксу свою покатай! Музончик вместе послушайте. Задолбали… как же вы все меня задолбали! Ну что ж вам не спится-то по ночам? Днем что ли заняться нечем?»

Между тем я смекнул, что одна проколотая шина — не ахти какой серьезный урон, если есть запаска. Пришлось передвинуться к соседнему колесу… что получилось, увы, недостаточно ловко.

Ноги не удержали, я завалился назад — спиной прямо на соседнюю с «жигуленком» машину.

Выглядела та посолиднее — «шкода», хоть и тоже не первой свежести. И вот она-то сигнализацией оказалась оборудована; едва коснувшись борта «шкоды», я услышал резкий не то взвизг, не то всхлип, особенно громкий в утренней тишине.