Паранойя. Сборник

Обстоятельство это обескуражило Федю… но в отчаяние не привело. Узнав, что до окончания работы ТРЦ оставалось около двух часов, он вернулся в общагу, а к гигантскому кубу вновь подъехал минут за двадцать до закрытия.

Этот нехитрый маневр себя оправдал: покупателей осталось несколько человек на все три этажа; многие магазины вообще успели закрыться и были погружены в темноту. Из-за этого в проходах ТРЦ стояли полумрак и тишина.

Прокравшись в заранее присмотренный закуток, Федя подошел к одному из банкоматов — тот стоял у самой стены, благодаря чему оказался наиболее удален от обычных маршрутов покупателей.

Выглядел банкомат массивным. На миг Федя даже усомнился, что у Приборчика хватит силенок перенести эту махину вместе с ним. «Если с банковским сейфом он точно не сладит, то сладит ли с банкоматом?» — таким вопросом задался Федя… но почти сразу отмел его. «Пока не проверишь, не узнаешь, — думал он, — так что толку голову забивать, еще и топчась в шаге от цели? Нечего время терять!» Да и, в конце концов, испытатель он, Федя, или рядом пробегало? Вот, появился повод грузоподъемность Ярикиного изобретения оценить. Будет о чем сообщить Савельеву, когда он вернется и начнет расспрашивать.

Последняя мысль еще и повеселила Федю. После чего он, отринув нерешительность, подошел к банкомату поближе, обнял его обеими руками, едва ли не лег, навалившись. Да одновременно еще и изловчился пальцами одной руки запустить приложение, затем нажать кнопку на экране Ярикиного девайса.

За долю секунды до того, как мир перед ним неузнаваемо исказился, Федя успел заметить яркие вспышки электрических искр. Не иначе, это банкомат отключился от источника питания — грубо; так, что соединявшие их провода не могли не пострадать.

Пункт назначения Федя присмотрел и наметил заранее. То был пустырь на окраине города. С одной стороны на него наползала городская застройка. Ее ближайшие плоды в виде пары кирпичных высоток нависали над пустырем в паре сотен метров от того места, куда перенесло Федю и банкомат. Однако полностью поглотить этот кусок земли, переварив и превратив в среду обитания цивилизованных людей, не смогли пока даже воротилы строительного бизнеса. И покамест сюда банально сбрасывали мусор; то тут, то там вперемежку с его кучами росли какие-то кусты — дикие, неровные и неопрятные, точно последние пучки волос на лысине.

По соседству с пустырем находился пруд, успевший обмелеть и превратиться в заросшую грязную лужу, рассадник комаров в летние месяцы. Зимой пруд, разумеется, застывал, становясь больше похожим на большую яму или котлован. Чем изначально, он, по всей видимости, и являлся, прежде чем наполнился дождевой и талой водой.

Кучки, а то и целые груды мусора, оставленные жителями соседствующих с пустырем домов, привлекали сюда бродячих собак. Целая стая в количестве пяти-шести псин разных размеров с рычанием возилась возле одной из таких куч. На появление словно бы из ничего целого двуногого да с огромным ящиком в придачу, собаки внимания не обратили. А среагировали только, когда Федя посветил вокруг себя фонариком смартфона, пытаясь сориентироваться в темноте.

Сразу две собаки отвлеклись от своего занятия, попав под луч фонарика, и облаяли незваного гостя. Облаяли, впрочем, без энтузиазма и заметной злости — так, дежурно, ради соблюдения некоего, принятого у собак этикета. Вроде как предупредили чужака: не подходи, мол, здесь наша территория. Не трогай, и мы не тронем тебя.

Конечно, ни трогать, ни вообще иметь хоть какое-то дело с четвероногими бродягами Феде не хотелось. Более того, их наличие на пустыре, который он считал укромным местом, оказалось для студента неприятным сюрпризом. Не предусмотрел — к запоздалой своей досаде. Надеялся от людей тут затаиться, чтобы спокойно потрошить банкомат, а о бывших братьях меньших отчего-то не подумал.

Конечно, соседство с рычащей и зубастой стаей приятным назвать было нельзя. Но и отыскивать другое место, где он бы мог возиться с похищенным банкоматом более-менее спокойно, Феде не хотелось. Во-первых, лень, а во-вторых, и в этом случае он не был уверен в успехе. А коль так, Феде оставалось одно: надеяться, что он правильно воспринял «месседжи» четвероногих мародеров. На крайний же случай всегда можно было перенестись с помощью Приборчика куда-нибудь одному, без банкомата.

Склонившись перед этим стибренным вместилищем денег, Федя провел по металлическому корпусу лучом фонарика. Ага, от вожделенного содержимого его отделяла дверца, расположенная в нижней части. Дверца с замком; имелась на ней и скважина для ключа. А вот ручки не было. Да и без надобности была ручка — ни к чему ее дергать, ведь дверца была, разумеется, заперта.

«И как ее открыть?» — вслух вполголоса спросил у себя самого Федя.

Опытом взлома замков он похвастаться не мог, отмычек при себе не имел. Подумал, что могли бы пригодиться слесарные инструменты… отвертка, например. Однако ничего такого Федя с собой не прихватил. Голова была занята самой возможностью умыкнуть банкомат из ТРЦ, а о том, как потом его вскрывать, начинающий похититель как-то не подумал.

Поколебавшись — надолго оставлять банкомат без присмотра было рискованно — Федя решил, что сгоняет за инструментами, если ничего другого не останется. Если не удастся управиться подручными средствами, разжиться которыми он надеялся здесь же, на пустыре, среди многочисленных мусорных куч. Ведь не может быть, чтобы вместе с прочим хламом жильцы окрестных домов не выкинули хоть что-нибудь, что могло бы ему, Феде, помочь.

Движимый этой надеждой, Федя опасливо обогнул по широкой дуге собачью стаю и обошел весь пустырь, оказавшийся довольно обширным — несколько гектаров. Чуть ли не перед каждым более-менее заметным скоплением мусора он наклонялся, проводя лучом фонарика. И еще внутренне радовался тому, что была зима. Окажись он на этой стихийной свалке летом, пришлось бы нос зажимать, чтобы не задохнуться от жуткого смрада гниения.

А в итоге поиски себя не оправдали. Из предметов, которые Федя хотя бы с большой натяжкой мог счесть полезными, ему попался лишь арматурный прут, да лезвие ножа, оставшееся без рукоятки. Более того, возвращаясь к оставленному банкомату, Федя понял, что опасаться на пустыре следовало не только собак или жильцов близстоящих высоток.

Вокруг банкомата сгрудились несколько человек вида совершенно неопрятного, отталкивающего — бомжи, не иначе. Мятая и рваная одежда, заношенная до полной утраты фасона и потому выглядящая на всех одинаково; заждавшиеся шампуня и парикмахера космы, неряшливые бороды говорили сами за себя. Как и запах… вернее, адская смесь из запахов грязного пота, мочи, нечистот и гнили. Да еще перегара для полноты картины.

Но Федя был не в том положении, чтобы поддаваться чувству брезгливости. Нужно было спасать свой трофей, он же надежда на избавление от тюрьмы нелюбимого, но брата. Тем более что бомжи тоже не полюбоваться к банкомату подошли. Из их реплик до Феди успели донестись обрывочные фразы: «Вот подфартило, так подфартило!» и «Да я на зоне за это пять лет чалился… в замках толк знаю».

Особенно Федю встревожили последние слова. С воплем «А ну, пошли на хрен, падлы!», он ринулся на бомжей, вскидывая над головой арматурный прут.

Этим-то прутом он отоварил по немытой башке ближайшего из бомжей. Тот с коротким всхлипом завалился на снег. Его товарищ, подскочив, успел перехватить прут обеими руками. Попытался вырвать… но к несчастью своему безнадежно уступал противнику и в росте, и в физической подготовке. Да и возраст сказался на пару с нетрезвым образом жизни. Федя перетаптывался с бомжом, борясь за прут не более полминуты. А затем, изловчившись, пнул помоечного обитателя в живот, заставив того согнуться и выпустить прут.

Оттолкнув незадачливого противника, Федя снова перешел в наступление. Оставшиеся на ногах бомжи поняли, что дело пахнет керосином и кинулись врассыпную… причем некоторые, увы, не с пустыми руками. Не иначе, тот из бомжей, кто хвастался умением обращаться с замками, успел дверцу банкомата взломать — с отмычкой или без. И теперь его подельники спешно растаскивали хранившиеся за дверцей купюры по принципу «кому сколько досталось».