Страница 4 из 18
— Камден. И не спрашивай меня почему. Я знаю, что это старое название города, но так его зовут.
— Да, нет, — Харрисон улыбнулся. — Мне нравится. Очень нравится. Значит ему два месяца?
— Ага. Почти день в день. Он сплошная радость для меня. Здоровый и действительно очень тихий, спокойный ребенок. Мне очень повезло.
Харрисон взглянул на маленькое детское автокресло.
— Могу я взглянуть на него? Взять на руки?
Мое сердце дрогнуло в груди. Казалось, что еще мгновение и я растекусь лужицей прямо здесь.
— Конечно, ты можешь. Ты же его папа.
Голова Харрисона дернулась от слова «папа».
— Папа. Я никогда не думал, что услышу это.
— Готовься к тому, что будешь слышать «папа» часто. Потому что ты только что отказался от звания одного из самых желанных холостяков Сиэтла, ради внезапно появившейся семьи.
Я думала, Харрисон будет выглядеть более раздраженным, словно это беспокоило его. Но вместо этого он выглядел счастливым, довольным тем, что мы оказались здесь. Возможно, Харрисон чувствовал себя куда более одиноким, чем я думала, или, может быть, я настолько отчаянно хотела сделать этого, что смотрела на все слишком оптимистично. В любом случае, я должна была довериться ему раньше.
Но теперь мы находились здесь. И вот что было самым важным: мы были вместе.
ГЛАВА 5
Харрисон
Черт возьми. Пенелопа была здесь. Мало того, что она была здесь, так она была здесь с моим ребенком. Моим сыном. Камден.
Каждый раз, я жаловался на то, что одинок, и ребята подталкивали меня, говоря, что Пенни была той, кого я отпустил. Но я не собирался удерживать ее в плену; я всегда думал, что это мой медведь отпугнул ее. Мне стало жаль, что она не понимала до этого момента, что наш сын был на половину перевертышем. Пока какая-то задница в костюме не рассказала ей, что они хотят забрать его.
Пенелопа выглядела невероятно, столь же прекрасно, как я и запомнил. У нее были мягкие каштановые волосы и светло-голубые глаза, которые запали мне в саму душу. Она была ангелом. Мой медведь пытался вырваться на поверхность, чтобы добраться до нее. Это было также, как в тот момент, когда я увидел ее на пороге своего дома, он все знал. Она должна была быть моей парой. Мой зверь вышагивал взад и вперед прямо под кожей, ожидая, когда она сделает свой ход. Никто из нас не хотел отпугнуть ее снова. Возможно, мы должны продвигаться вперед медленно.
Я чувствовал волну гнева медведя — не медленную, а явную и молниеносную. Он хотел ее сейчас. Но, с той силой, что он желал Пенелопу, он хотел и этого ребенка.
Я всегда хотел семью. Не желал больше жить в одиночестве. И вот она такая возможность. И даже более того, но моим долгом было оберегать Пенелопу, поскольку она была матерью моего ребенка, моей парой. Я не мог позволить кому-нибудь приблизиться к ним.
Пенни взяла Камдена из автокресла и вручила мне. Я никогда в своей жизни не держал ничего столь хрупкого. Этот кроха в моих руках был моей плотью и кровью. Я не верил своим глазам. Особенно, когда малыш зевнул, его кулачки сжались, а глаза открылись. Словно я разглядывал себя в зеркало. Как она могла смотреть в эти глаза, мои глаза, на протяжении последних восьми недель и не чувствовать того, что должна была рассказать мне все? Это было несправедливо. Но мне придется преодолеть это. Я должен двигаться вперед, но мне нужно было выяснить, что происходило.
— Значит, ты выбралась из своей квартиры? — сказал я, когда маленький мальчик обхватил мой палец своей ладошкой. Он сжал его, и я почувствовал, насколько сильным он был. Это проявлялся медведь внутри него. Хотя он был всего на половину перевертышем, Камден все равно пошел в меня. Я почувствовал гордость в груди, зная, что в один прекрасный день, он будет таким же, как я. Или, может быть, даже лучше.
— Да, я почувствовала, что должна. В любом случае, это была дыра, но она была домом, — впервые с момента приезда, Пенелова выглядела на самом деле испуганной. Она была такой сильной.
— Как ты меня нашла?
Пенни выглядела смущенной.
— Я пошла к тебе на работу. Я знаю, что это абсолютно незаконно и все такое, но сержант сказал мне, где ты живешь, поскольку мне было очень важно поговорить с тобой. Я думаю, он увидел Камдена и вроде предположил…
Отлично, я бы никогда не пережил этого.
— Нет, все в порядке, они бы все равно узнали. Я очень близок с парнями из своего отряда. Они такие же, как и я.
— Перевертыши? Они все?
— Ты действительно ничего не знаешь о нас, не так ли?
— На самом деле нет. Я имею в виду, что знала, что вы существуете. Но об это никто не говорит, не с тех пор, как вышел закон о перевертышах. Я знаю, что мы не должны относиться к вам, ребята, как-то иначе. Честно говоря, меня это устраивает. Я просто хочу, чтобы и другие люди не стали этого делать, особенно сейчас, когда мой сын тоже стал частью этого мира. Я хочу, чтобы ты знал, что единственная причина, по которой я пришла к тебе — моя готовность во чтобы то ни стало защитить его. Это не из-за меня или того, чего хочу только я.
Это было больно. Я не встречался с Пенелопой взглядом, чтобы она не поняла, как часть меня надеялась, будто она пришла ко мне не только потому, что я был отцом Камдена, но и потому, что что-то испытывала и ко мне. Какие бы чувства ни были основаны на одной проведенной вместе ночи. Я знал, как много моих собственных эмоций родилось той ночью.
— Нет, я все понимаю. Таким образом, у тебя нет ни квартиры, ни работы, тебе крупно не повезло? Я прав?
Пенелопа снова кивнула, на этот раз выглядя доведенной до отчаяния. Ей не следовало беспокоиться ни о чем; я позабочусь о ней.
— Надеюсь, ты взяла свои вещи. Здесь есть комната для гостей, в которой ты с Камденом можешь спать. У меня, очевидно, нет детских вещей, но я достану все, что тебе нужно. Дом небольшой, но и он сойдет. Как ты уже увидела гостиная и кухня находятся прямо здесь, — я указал налево. — Здесь нет столовой, так как я почти все вечера ужинаю в гостиной перед телевизором. Я не готовлю, так что не ожидаю этого от тебя. Но я оплачу все счета, и ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно. Определенно до тех пор, пока мы не разберемся со всем этим.
— Я буду работать! Мне не нужны подачки.
— Дело не в этом. Если ты будешь находиться за пределами этого дома, кто-то найдет тебя. Ты должна оставаться здесь ради твоей безопасности. Твоей и Камдена. Так что я могу принеси в дом все, что тебе нужно, а ты останешься здесь. Ты не можешь никому доверять.
Пенелопа прикусила губу, что было очень мило. Я мог сказать, что она обдумывала мои слова. Ей не хотелось показаться девушкой, которая просто берет все, что ей дают. И я это ценил. Трудолюбивая женщина — черта, которой я восхищался.
— Хорошо, я могу готовить тебе. Я схожу за покупками в бакалею — я не могу постоянно находиться взаперти — и буду готовить для тебя каждый вечер. Тебе больше не придется есть в одиночестве перед телевизором. Мы могли бы ужинать здесь за столом, как семья, или что-то вроде этого.
Как настоящая семья. Пенни понятия не имела, насколько хорошо это прозвучало.
— Это было бы чудесно. Но заказывай продукты. Я был серьезен, когда говорил, что ты не можешь покидать дом. Я должен буду отогнать твою машину и избавиться от нее, на случай если ее отслеживают. Я завезу ее в один из парков штата и просто оставлю там, они ничего не узнают об этом, пока не решат снова найти ее. Я смогу проследить за ними, чтобы выяснить, кто следит за тобой.
— Ты сможешь все это сделать? Потому что ты коп?
— Я могу сделать все это, потому что собираюсь. Но да, быть копом безусловно имеет свои преимущества, когда дело доходит до такой ситуации. Но мне нужно сообщить остальной части моего отряда, что происходит. У нас были подозрения в отношении убийств, но ты первая кто их подтвердил. Я не могу поверить, что они предложили тебе деньги, будто думали, что ты их возьмешь. Он хоть понял, что тот о ком он говорил — это твой ребенок?