Страница 5 из 18
— В порядке, — сплюнул Таниэль. — Я просто ищу это проклятое дерево.
Мапель втянул воздух через зубы, окинув взглядом бесчисленные кипарисы вокруг. В отличие от Таниэля он не владел магией, позволяющей видеть в темноте, и ничем не мог помочь.
— Вы ведь все понимаете, капитан, — сказал Мапель. — Если не можете найти дерево, надо убираться отсюда. Ни к чему лишний раз рисковать.
— Уходите, — ответил Таниэль. — Я за вами.
— Я вас подожду.
— Нет, — возразил Таниэль. — Уходите к месту встречи. Это приказ. Убедитесь, что наши ребята выбрались.
Мапель неохотно кивнул и отступил в глубь болота. Таниэль выругался, провожая его взглядом. Разумеется, Мапель прав. Нет нужды рисковать.
Внимание Таниэля привлек пронзительный свист. Он поднял голову и почти сразу обнаружил Ка-Поэль высоко в ветвях соседнего кипариса. Облегченно выдохнув, он подбежал к дереву и полез по стволу, проверив по пути зарубку. Нашел.
Если лезть осторожно, до вершины большого кипариса можно добраться всего за пару минут. Наплевав на осторожность, Таниэль взлетел по толстым изогнутым ветвям на самый верх. Ка-Поэль ждала его с ранцем и штуцером, которые он припрятал там заранее.
Ка-Поэль показала, что штуцер уже заряжен.
— Две пули? — спросил Таниэль.
Она кивнула.
Таниэль развернулся, обхватив ногами ветку, и уселся поудобнее, чтобы можно было прицелиться. Упер приклад штуцера в плечо, посмотрел вдоль ствола.
Cо старого кипариса открывался прекрасный вид на вершины деревьев на несколько миль вокруг и, что важнее, хорошо просматривались Тристанский тракт и кезанский лагерь вдоль него. В обозе бушевал пожар. Сухие доски старых фургонов вспыхивали легко, как вата, и Таниэль на мгновение ощутил приступ жалости к беднягам, которые метались, пытаясь потушить пламя.
Насколько он знал кезанские порядки, за это повесят как минимум одного возницу.
Отбросив эту мысль, он сосредоточился на текущей задаче, мысленно потянувшись к тому самому фургону с черным порохом. Легко нашел его и отметил, что возницы уже откатили фургон подальше от огня.
Таниэль решил, что пороховые бочонки будут первой мишенью.
— Порох, — попросил он, протянув руку.
Ка-Поэль положила ему на ладонь пороховой заряд. Таниэль не глядя разломил его и высыпал содержимое прямо в рот. Вкус был горьким и серным, гранулы хрустели на зубах, но такое большое количество пороха действовало мгновенно.
Время будто замедлилось и поползло. Благодаря обострившимся чувствам мельчайшие детали окружающего мира обрели резкость. Таниэль видел и слышал все, что происходит в кезанском лагере, словно сам там находился. Ему казалось, что сердце взорвется от прилива адреналина, а разум переполнится сигналами от органов чувств, но природа его магии позволяла держать все под контролем.
Он заставил себя сосредоточиться, перемещая прицел по всему лагерю и напрягая органы чувств, пока не обнаружил Избранного, идущего по лагерю.
Даже теперь, убив нескольких магов, Таниэль чувствовал, как по позвоночнику пробегает холодок, когда он берет Избранного на мушку. Словно они видят издалека, как он целится, и готовы поднять руки в перчатках, чтобы одним движением пальцев призвать в этот мир магию и убить его с такой же легкостью, с какой задувают свечу.
Лицом к лицу Избранные оказывались сильнее пороховых магов. Но самое важное преимущество пороховых магов заключалось в том, что Таниэль мог почувствовать Избранного, а Избранный его — нет.
— Вторая мишень, — прошептал он.
Секунды бежали одна за другой. Избранный приближался к пожару. Его сопровождала дюжина телохранителей, не сводящих глаз с болота, и у них были на то основания. Они немного расступились, когда их хозяин приблизился к обозу и воздел руки в перчатках, призывая воду и ветер, чтобы усмирить огонь.
Таниэль спустил курок.
Силой мысли поджег черный порох, чтобы управлять траекториями двух пуль, выпущенных из штуцера. Аккуратно скорректировал полет первой, слегка подтолкнув ее вверх и влево. Просвистев в воздухе, пуля угодила в центр груди Избранного.
Одновременно подправил полет второй пули и направил ее в фургон с пороховыми бочонками.
Взрывная волна чуть не свалила его с ветки, но Ка-Поэль удержала за воротник. Таниэль глубоко вздохнул. В ушах звенело от грохота. Он немного понаблюдал за разразившимся хаосом, затем отдал Ка-Поэль штуцер и спустился с дерева.
Пока кезанцы поймут, что Избранный погиб от пули, а не от взрыва, пройдет несколько часов. Чем дольше они не будут знать, что поблизости пороховой маг, тем лучше.
Спустя два дня после убийства Избранного Таниэль с кипариса наблюдал за тем, как двое его соратников убегают в болото от по меньшей мере тридцати кезанских солдат. Был уже поздний вечер, и ему с «призраками» удалось совершить еще три нападения, каждый раз меняя тактику.
В этот раз они действовали по-новому: только двое «призраков» подбирались достаточно близко, чтобы убить пару караульных. Стремительно, небрежно и только днем, будто они стали слишком самоуверенными.
Все должно было выглядеть именно так.
Таниэль прицелился, ожидая, когда кезанские преследователи подойдут ближе. Однако те постепенно остановились и принялись палить из мушкетов, осыпая «призраков» бранью, а потом вернулись в лагерь. Таниэль разочарованно проводил их взглядом, спустился с кипариса и отправился искать майора Бертро.
Майор и остальные «призраки» притаились в нескольких сотнях ярдов и ждали кезанских преследователей в идеальной засаде вокруг ложбины.
— Они не клюнули на приманку, — сказал Таниэль.
Бертро выругалась.
— Видимо, наши действия слишком очевидные.
— Прошлой ночью тоже не клюнули.
Бертро хмуро глянула на деревья, словно пытаясь внушить кезанцам угодить в ее западню.
— Они нас раскусили.
— Может, у них наконец появился умный командир.
Кезанцы имели обыкновение назначать на командные посты в колониальных армиях вырождающихся идиотов-аристократов. Но из этого не следовало, что их можно недооценивать или что время от времени среди них не появляются толковые офицеры.
— Рано или поздно это должно было случиться, — заметила Бертро. — Мапель! Командуйте отступление. — Солдаты приготовились к отходу, а она кивком отозвала Таниэля в сторонку и тихо сказала: — Я тут поразмышляла над нашим приказом.
— И что?
— Вы думали над тем, что он означает на самом деле?
— Конечно. Нас хотели отозвать в Плант. А мы вместо этого решили подобраться к кезанцам и задержать их армию.
— Да я не об этом. На самом деле! — воскликнула Бертро. — Подумайте. Кезанцы отправляют в Тристанскую низину целую бригаду? Плант призывает все имеющиеся в распоряжении отряды? В Планте что-то важное.
Таниэль уставился на нее. За два дня непрерывного порохового транса его мозги слегка заржавели, и он не мог постичь логику Бертро.
— Этот приказ был написан за четыре дня до того, как мы его получили, — пояснила Бертро. — И подписала его Линдет лично. Наша проклятая канцлерша прячется в Планте.
Таниэль плохо разбирался в политической подоплеке революции в Фатрасте, но ему было известно, что движение возглавила одна из местных губернаторов, Линдет. Теперь она руководила новым правительством. Колониальная кезанская армия превосходила фатрастанцев численностью и огневой мощью, поэтому канцлер со своим штабом постоянно перемещалась и скрывалась.
По-видимому, на этот раз кезанцы ее обнаружили.
Таниэль обругал себя за то, что не догадался раньше. Плант оказался гораздо важнее, чем он предполагал. Линдет с ее штабом были хребтом революции. Если кезанская армия доберется до Планта, то возьмет в плен правительство, и война — война за независимость Фатрасты и за все, что защищает Таниэль и его соратники, — будет проиграна.
Эта мысль тревожила его всю дорогу до лагеря. Все их усилия не сильно замедлили продвижение кезанцев — может, подарили Планту дополнительный день на подготовку. Кезанцы так стремились добраться до города, что не клюнули ни на одну серьезную приманку. Лишние несколько сотен потерь личного состава для них ничего не значат.