Страница 17 из 18
Конечно, никто не выйдет живым из этой свалки. Таниэль подстрелил кезанского майора, сделал паузу, чтобы зарядить две пули, следующим выстрелом убил сержанта с капитаном и стал смотреть, как гарнизон подходит к созданной Стайком бреши в кезанских рядах.
Гарнизон один раз остановился, чтобы открыть огонь, а затем бросился вперед со штыками наголо. Их атака была не такой элегантной, как у Стайка, и далеко не такой мощной. Они врезались в ряды кезанцев как демоны из Бездны, но их почти сразу отбросили — кезанским офицерам удалось навести порядок среди солдат.
Перед яростью плантовского гарнизона центр кезанцев прогнулся и подался назад, а затем ряды сломались, и солдаты бросились в бегство. Разгром дошел до флангов и сошел на нет — кезанцы укрепили оборону и попытались окружить гарнизон. Сердце Таниэля упало. Плохи дела. Совсем плохи.
Стреляя и перезаряжая штуцер как можно быстрее, он смотрел, как ополченцы сражаются и падают. Дуло штуцера раскалилось, запах пороха жалил ноздри, как вдруг его каноэ оказалось в тылу кезанцев. Он боялся этого момента. Приказать «призракам» отступать или ввязаться в бой с тыла?
После такой впечатляющей атаки трудно принять решение.
— Идем на другой берег, — рявкнул он, опуская штуцер, чтобы помочь Ка-Поэль грести.
Они достигли противоположного берега через несколько мгновений. «Призраки» и туземцы спрыгивали на мелководье и выбирались на берег, чтобы подождать, пока все высадятся. Таниэль встал, подняв штуцер над головой. До кезанского тыла не больше сотни ярдов, но враг сосредоточился на «Бешеных уланах» и гарнизоне.
— Огонь!
Они успели перезарядить оружие и дать еще пять залпов, пока к ним не развернулись кезанцы. Таниэль убивал каждого офицера, который пытался отдать приказ. В стане врага царил хаос, солдаты падали десятками, но Таниэль боялся, что этого недостаточно. На «призраков» маршировали уже три полные роты пехоты, и деться было некуда. Можно попрыгать в каноэ в надежде увести эти роты за собой вниз по реке.
Или остаться и погибнуть с остальными союзниками.
В памяти всплыли слова отца: «Славная смерть выпадает только двум типам людей: отчаянным, у которых нет выбора, и дуракам». У Таниэля был выбор — каноэ. Он открыл рот, чтобы отдать приказ к отступлению.
Его слова заглушили крики дальше по берегу. Таниэль обернулся. От войска кезанцев отделилась небольшая группа всадников. Понюшка пороха — и группа стала отчетливо видна. Генерал Жиффу с охраной удирал с поля боя.
Причина выяснилась почти сразу. Из общей свалки выскочила и бросилась в погоню небольшая группа улан. Во главе скакал Стайк в перемазанных кровью доспехах. Его конь на вид совсем не устал. Шлем и пику Стайк где-то потерял. Сорвав с седла карабин, он метко подбил ближайшего к генералу телохранителя.
— О Кресимир! — услышал Таниэль. — «Бешеные уланы» еще живы.
Таниэль бросил взгляд на кезанскую пехоту, наступающую на «Тристанских призраков».
— По каноэ! — проревел он. — Плывем сотню ярдов, потом снова сражаемся. Задние гребут, передние заряжают.
Он заскочил в свое каноэ, передал штуцер Ка-Поэль, и они тут же отплыли. Таниэль почти не смотрел на воду впереди — усиленно гребя, он не отрывался от маленькой драмы, что разыгрывалась в тылу врага.
Несмотря на тяжелые доспехи и недавнее столкновение с целой бригадой, уланы Стайка сократили расстояние до Жиффу, и генералу пришлось развернуться и принять бой. Две группы кавалеристов налетели друг на друга с громким треском. Улан было в три раза меньше, чем противников.
Таниэль бросил весло и, взяв у Ка-Поэль штуцер, прицелился в Жиффу. Подстрелил телохранителя и принялся перезаряжать оружие, но остановился, заметив суету на задней линии кезанцев.
В поле зрения появились две фигуры, бежавшие за уланами Стайка. Они передвигались сгорбившись, иногда на двух ногах, а иногда и на четырех, с быстротой лошади. Длинные черные волосы развевались вокруг уродливых искаженных лиц. Два оставшихся Стража, о которых предупреждала Линдет. Они разорвут Стайка прежде, чем он свалит Жиффу.
— Высаживаемся! — крикнул Таниэль.
Он выпрыгнул в воду, чуть не перевернув каноэ. Добрался вброд до берега и нацелил штуцер на ближайшего Стража. Пуля прошла через челюсть существа, кровь брызнула на черную одежду, но оно, едва заметив рану, не остановилось.
Выругавшись, Таниэль побежал. Благодаря пороховому трансу он быстро оторвался от «Тристанских призраков», которые высаживались следом на берег. Он здесь единственный, а может, и единственный во всей армии, кто способен сражаться на равных со Стражем. И он не позволит Стайку делать это в одиночку.
Он на бегу перезарядил штуцер, затолкав в ствол две пули, и остановился, глубоко дыша, чтобы успокоить сердцебиение. Полегли два улана Стайка и большинство телохранителей Жиффу; несколько уцелевших отчаянно защищали своего генерала. Стайку осталось совсем чуть-чуть…
Таниэль выстрелил. Обе пули он нацелил на раненого Стража, вполголоса повторяя слова отца о том, как убивать этих мерзких тварей: «Одну в голову, одну в сердце».
Пули попали в цель. Страж споткнулся, сделал еще пару шагов и рухнул. Тело несколько раз дернулось и застыло. Второй Страж на миг замер, бросив взгляд на Таниэля, и атаковал Стайка.
Таниэль отчаянно пытался перезарядить оружие, но уже видел, что не успевает.
Страж стремительно преодолел оставшееся расстояние до улан и вскочил одному в седло сзади. Просунул нож в щель в доспехах, алая кровь хлынула на полированную сталь, и всадник упал с коня. Страж повторил прыжок, так же за несколько мгновений убив второго улана, затем стянул с коня Стайка.
Сцепившись, оба упали на землю и покатились по грязи. Страж оказался сверху, оседлал Стайка, и его огромный кулак поднялся и с силой лягнувшего мула обрушился на незащищенное лицо полковника.
Таниэль наконец перезарядил штуцер и изготовился стрелять, но увидел, как латная перчатка Стайка врезалась в подбородок Стража с такой силой, что того подбросило в воздух. Оглушенный Страж откатился, а Стайк поднялся на ноги. Его лицо превратилось в месиво, губы и лоб кровоточили, но он не выглядел как человек, которого только что ударил Страж.
Он просто выглядел разъяренным.
Страж врезался Стайку в живот, отбросил его назад, но тот не упал. Он обхватил одной рукой Стража за шею, а другой врезал ему в бок — еще, еще и еще. Несколько мгновений они боролись, скользя по росистой траве, потом Стайк с воплем поднял Стража в воздух, скручивая тело твари.
Хруст костей Таниэль услышал с пятидесяти ярдов.
Он потрясенно смотрел, как из рук Стайка выпало изломанное тело. Стайк потряс головой, подобрал саблю и, заметив Таниэля, что-то крикнул. Таниэль не сразу разобрал слова.
— Пристрели этого гребаного генерала!
Таниэль поднял штуцер, глядя, как Жиффу возвращается к своим с последним уцелевшим телохранителем. Таниэль послал ему пулю прямо под левую лопатку и побежал к Стайку.
Полковник вытирал с лица кровь мундиром Стража, жестом подзывая одного из улан.
— Вы только что голыми руками убили Стража. — Таниэль не мог скрыть потрясения в голосе. Он хотел рассказать об этом кому-нибудь, рассказать всем, невзирая на бушующее вокруг сражение. Проклятый Страж!
— Он это заслужил, — ответил Стайк. — Кстати, хороший выстрел.
— Ничего особенного.
— Я не про Жиффу, а про другого Стража. С двумя я бы не справился. Молодец. — Стайк кивнул на подбежавшего улана и протянул что-то Таниэлю. — Сделай одолжение, передай это Джеку — вон он подходит.
Таниэль опустил голову — в руке был горн.
— Зачем?
— Он принадлежал одному из телохранителей Жиффу, — усмехнулся Стайк. — Джек может сыграть на нем призыв к отступлению.
Лил дождь. Таниэль выкопал могилу для майора Бертро в миле к западу от Планта, на островке под корнями большого кипариса. «Тристанские призраки» стояли вокруг — и фатрастанцы, и пало. Шестеро опустили тело, туго завернутое в одеяло из оленьей кожи, на мокрое дно ямы. Из-под одеяла торчала зажатая в руке шпага.