Страница 12 из 15
Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, выслушав представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке ст. 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Арбитражный суд Московского округа не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов.
Как установлено судами, Диденко А.А. занимал должность председателя Исполнительной дирекции Банка, начиная с 01.10.2008 г. Полномочия единоличного исполнительного органа Диденко А.А. осуществлял до момента их приостановления по решению Совета директоров Банка, протокол заседания от 02.03.2010 г., № 7. Полностью полномочия Диденко А.А. прекращены по решению общего собрания акционеров Банка, протокол от 22.03.2010 г., № 1. Указанные обстоятельства Диденко А.А. в ходе рассмотрения спора не оспаривал.
Злобин Алексей Сергеевич на основании решения Совета директоров Банка от 02.03.2010 г. (протокол заседания № 7) был назначен временно исполняющим обязанности председателя Исполнительной дирекции Банка с 03.03.2010 г. Решением общего собрания акционеров Банка от 02.08.2010 г. (протокол № 3) полномочия Злобина А.С. прекращены.
Илларионова М.Е. в соответствии с решением Общего собрания акционеров Банка от 02.08.2010 г. (протокол № 3) назначена на должность временно исполняющего обязанности председателя Исполнительной дирекции Банка с 03.08.2010 г. Данные полномочия осуществлялись Илларионовой М.Е. до момента отзыва у Банка лицензии.
Таким образом, суды пришли к выводу о том, что Диденко А.А., Злобин А.С. и Илларионова М.Е. в период, предшествующий банкротству Банка, являлись его руководителями, имели право давать обязательные для Банка указания, в связи с чем на них в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Закона о банкротстве кредитных организаций может быть возложена субсидиарная ответственность.
Также, исходя из системы владения и управления Банком, связанной, во-первых, с правом контроля Пугачевым С.В. за принятием решений в Банке через многоуровневую структуру владения Банком с использованием оффшорных компаний и, во-вторых, с фактической системой личного согласования с Пугачевым С.В. основных решений Банка со стороны руководителей и органов управления Банка, судами сделан вывод о том, что Пугачев С.В. являлся лицом, контролирующим Банк, и имел возможность давать обязательные для Банка указания и иным образом определять его действия.
Судами установлено, что Банком и заемщиками было заключено 226 кредитных договоров, а также 130 договоров залога, обеспечивающих ссудную задолженность заемщиков по 130 кредитным договорам. Номера и даты договоров приведены в обжалуемом определении суда первой инстанции.
Предоставление Банком кредитных средств заемщикам и отражение их на балансе Банка подтверждается кредитными договорами с заемщиками, дополнительными соглашениями о пролонгации сроков погашения ссудной задолженности по данным кредитным договорам, материалами кредитных досье заемщиков, ведомостью остатков Банка по состоянию на 01.11.2013 г., решениями арбитражного суда о взыскании ссудной задолженности с заемщиков. Дополнительно факт отражения на балансе Банка ссудной задолженности коммерческих организаций в размере более 125 млрд рублей подтверждается данными оборотной ведомости по счетам бухгалтерского учета Банка (форма отчетности 0409101) за период с 01.07.2009 г. по 05.10.2010 г.
В соответствии с и. 3.1 Положения Банка России «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности», утвержденного Банком России 26.03.2004 г., № 254-П, кредитная организация обязана проводить оценку кредитного риска на постоянной основе на основании комплексного и объективного анализа деятельности заемщика с учетом его финансового положения, качества обслуживания долга по ссуде, а также всей имеющейся в распоряжении кредитной организации информации.
При этом, обращаясь в суд с заявлением по настоящему обособленному спору, конкурсный управляющий сослался на то обстоятельство, что в анализе ссудной задолженности заемщиков указано, что при выдаче ссуд Банком не формировались профессиональные суждения Банка и иные документы по оценке ссудной задолженности всех 114 заемщиков. Данное обстоятельство свидетельствует о непроведении Банком анализа кредитного риска и является прямым нарушением требований Положения Банка России № 254-П.
Также конкурсный управляющий сослался на то, что в Банке отсутствует какая-либо информация о ведении заемщиками хозяйственной деятельности, в том числе в соответствии с заявленным основным видом деятельности по ОКВЭД; в Банке отсутствуют документы, подтверждающие проверку деятельности заемщиков на месте; в Банке отсутствуют документы, отражающие цели кредитования заемщиков, сведения об источниках погашения задолженности.
Судами установлено, что ссудная задолженность 49 из 114 заемщиков по 96 кредитным договорам в общем размере 56 537 420 000 руб. с момента заключения Банком кредитных договоров в мае-июне 2009 года являлась необеспеченной и обозначена конкурсным управляющим как задолженность заемщиков группы № 1. Ссудная задолженность 65 из 114 заемщиков по 130 кредитным договорам в общем размере 68 481 255 000 руб. была обеспечена залогом ценных бумаг и обозначена конкурсным управляющим как задолженность заемщиков группы № 2.
Удовлетворяя заявленные конкурсным управляющим требования, суды исходили из того, что в предшествующий банкротству
Банка период с 01.07.2009 г. по 05.10.2010 г. в Банке имелись основания для принятия мер по предупреждению банкротства, а также признак несостоятельности (банкротства), предусмотренный ч. 2 ст. 2 Закона о банкротстве кредитных организаций, а именно – недостаточность стоимости имущества для исполнения обязательств перед кредиторами Банка, однако в период с июля 2009 года по август 2010 года Диденко А.А. и Злобин А.С., исполняя обязанности единоличного исполнительного органа Банка, в нарушение и. 1 ст. 11 и ст. 4 Закона о банкротстве банков, не обращались в Совет директоров Банка и Банк России с ходатайством об осуществлении мер по предупреждению банкротства и не приняли мер по предупреждению банкротства Банка.
При этом суды указали, что наличие в Банке оснований для осуществления мер по предупреждению банкротства в соответствии со статьей 4 Закона о банкротстве кредитных организаций в связи с нарушением норматива достаточности собственных средств (капитала) Банка в период с 01.07.2009 г. по 05.10.2010 г. подтверждается материалами дела. Наличие оснований для осуществления мер по предупреждению банкротства Банка обусловлено наличием на балансе Банка заведомо невозвратной необеспеченной ссудной задолженности 49 заемщиков Группы № 1 по 96 кредитным договорам в общем размере 56 537 420 000 рублей.
Судами правомерно указано, что Диденко А.А. и Злобин А.С. в период осуществления полномочий единоличного исполнительного органа Банка были обязаны обеспечить проведение Банком надлежащей оценки кредитного риска по ссудам 49 заемщиков Группы 1 в соответствии с обязательными требованиями Положения № 254-П. Признаки заведомой неспособности заемщиков Группы № 1 исполнить обязательства перед Банком не носят единичный характер. Невозвратная задолженность заемщиков Группы № 1 составляла существенную часть всех активов Банка (27,55–37,7 %).
Суды посчитали обоснованным довод конкурсного управляющего о том, что ссудная задолженность 114 заемщиков в общем размере 125 018 675 000 рублей образована в результате рефинансирования уже сформированной в Банке невозвратной ссудной задолженности «технических» заемщиков, не осуществлявших хозяйственной деятельности.
Как указано в обжалуемых судебных актах, данный довод подтверждается представленным в материалы дела актом проверки Банка России от 04.12.2009 г., № А1-25-4/208 ДСП, согласно которому ссуды заемщиков, выданные в мае-июне 2009 года, были направлены на погашение обязательств по ранее заключенным Банком кредитным договорам с техническими заемщиками.