Страница 5 из 55
Остановилась, глянула ему в глаза. Прямо, с вызовом. Мол, что теперь сделаешь? Колдун медленно двинулся к нам. Остановился в шаге от меня, уставился словно ждал чего-то. А может, оценивал. Может, не понравлюсь сейчас? Передумает забирать? Вдруг получше нашел жену?!
- Здравствуй, Лесс. Я Нолгар. Помнишь меня?
Ответила дерзко - пусть не думает, что покорюсь и буду в его игру играть. Знай хевья.
- Хотела б забыть, да ты напоминалочку оставил, - помахала рукой с колечком - и плюнула под ноги демону. - Вот моя тебе память да благодарность за нее.
Ни слова не сказал. Молча пялился, прищурившись жутковато. Ну и я взялась его разглядывать в ответку. Помнила я его огромную темную фигуру, что вышла из зарослей малинника - точь-в-точь медведь. Только разговаривал человечьим голосом. Потому и не испугалась сразу, не рванула наутек, а осталась, заговорила с ним да позволила окольцевать... А ведь Крам предупреждал - беги!
Сейчас он казался уже не таким громадным, но все равно был большим. Выше отца, шире в плечах чем Болко-кузнец. Мощные мышцы проглядывали из-под странной рубахи - не просторной, как у хевья, а плотно облегающей тело. Под ее тонкой тканью легко прочерчивались тугие мускулы на груди и плечах.
Волосы короткие, густые и черные, с легким проблеском седины. Лицо - широкое, с крупными мясистыми чертами, словно грубо вылепленное из глины. Глаза странного оттенка в желтизну - то ли светло-карие, то ли бледно-зеленые. Густые брови хмуро нависают над веками. На миг я вдруг подрастеряла всю дерзость, аж сердце в пятки ушло. Суженый-то мой грозен да страшен, настоящий колдун... Ух, что он сделает, если узнает про наши с Крамом забавы на земляничной полянке...
На тропе показался отец, и глотта резко отвернулся от меня к нему.
- Мастер Рухта. Я пришел за вашей дочерью. Готов сочетаться с ней по вашим обрядам. Наверняка это важно для вашей семьи и для Лесс.
Отец не ответил. Кто-то из сельчан выкрикнул:
- Шишигу тебе лесную, а не обряд, глотта! Лесс, пригнись!
Раздался короткий присвист. Все мужики по команде выхватили из карманов пращу и выстрелили в колдуна. Крам тоже. Вот что я у него нащупала в штанах твердое...
Я нырнула к земле. Искоса смотрела, как падали на землю камни. До колдуна не долетел ни один. Вокруг него вдруг очертилась прозрачная ограда, мерцающая синим. Эх, глупые наши мужики. Ну что они могут поделать против чародея? Надеялись, хотели спасти меня.
Глаза глотта полыхнули отсветом колдунских искр. Губы сжались в тонкую полоску, не предвещавшую добра. Он стиснул кулаки и шагнул ко мне. Я думала - сейчас врежет оплеуху. Накажет за дерзость - мою и родичей... Но он встал между мной и деревенскими, словно бы отрезал от них. Я чуть не уткнулась носом в широкую мускулистую спину. Суженый прорычал:
- Жестокие дураки! Если бы Лесс не успела пригнуться, и вы попали в нее вместо меня?!
- Лучше смерть, чем жизнь с глотта! - гаркнул Болко-кузнец.
Я гневно зыркнула на него. Это он хотел отсечь палец мне маленькой. Для него может, моя смерть и лучше, чем жизнь, а для меня не так. Я поживу, пусть и с глотта. Что-нибудь еще придумаю.
- Жаль, что я не забрал ее от вас десять лет назад. Исправлю ошибку. Не хотите обряда, так не будет. Я сочетаюсь с Лесс по своему обряду. А вы ее больше не увидите. Я забираю ее - и свое обещание мастеру Рухте. Я не стану отпускать ее в вашу деревню, как собирался вначале. Моей жене нечего делать среди тех, кому плевать на ее жизнь.
"Не отпустишь? Бабушка надвое сказала", - фыркнула я про себя. И больше ничего подумать не успела. Суженый вытянул руку, коснулся ладонью моей макушки... и мир вдруг начал расплываться и терять очертания. Я попыталась закричать - но из горла вырвался тонкий крик, похожий не на человечий, а на птичий... Земля ушла из-под ног, и больше я ничего не помнила...
***
Изумленные сельчане смотрели, как Лесс и чужеплеменный колдун исчезли, а с земли взмыли две птицы. Черный кондор - и маленькая белая пташка с длинной шеей и изящным хохолком, которую они называли "ясница". От слов "ясный", "чистый", "погожий". На наречии ксаранди эта птица прозывалась элевтерией - от слова "свобода".
***
От восточной кромки Морехского Леса до северного берега озера Фросах Нолгар направлял полет Лесс в птичьем облике. Девушка не была магом, не могла контролировать личину оборотня и даже сознавать себя в ней. Все время полета ее сознание дремало.
Когда они достигли озерного города Лудар, Нолгар снял личины с себя и Лесс. Девушка оставалась без сознания. У простого человека, без магического дара, полет отнимал куда больше сил, чем у чародея. Нолгар отнес ее на руках в комнату, которую выделил ей.
Это была не комната Дейрани. И не его собственная спальня. Лесс еще не стала его женой, и маг не собирался ложиться с ней до обряда. Прежде чем отбыть за невестой, он приказал слугам подготовить уютную комнату, выходившую окнами на восток. В дремучем лесу у подножия гор Лесс никогда не видела восхода. Нолгар хотел сделать подарок суженой. С Дейрани он познакомился на западном краю земли, в лучах закатного солнца. Лесс нашел на востоке. Она станет его новым восходом.
Маг уложил девушку на постель. Всмотрелся в узкое личико, обрамленное шелковистыми волосами, черными, как смоль. Смуглая кожа такая нежная и гладкая, что испускала сияние. Тонкий прямой нос; губы полные, резко очерченные, на уголках - глубокие темные впадинки. Решительный подбородок, заметные скулы, широкие брови - смолянистые, как и волосы, длинные и изящные.
Память коварно подбросила другой образ. Берег Закатного Океана, где в зеленых волнах купалась девушка, юная и счастливая. Русые волосы с рыжинкой, золотистая кожа, острые девичьи грудки, талия такая тонкая, что Нолгар мог обвить ее одной рукой... Как испуганно она вскрикнула, увидев превращение кондора в мужчину... Бросилась вдоль берега, надеялась убежать от него на быстрых и сильных ногах...
Каким стыдливым румянцем налилось ее лицо, когда мужчина настиг, стиснул в кольце крепких, мускулистых рук, развернул к себе, впиваясь жадным взглядом в нагие прелести... Бьется, пытается вырваться, что-то кричит на своем западном наречии. А голосок такой нежный, что ее возмущенный крик кажется Нолгару слаще ласковых нашептываний.
Крик тонет в жарком поцелуе, руки еще жестче сдавливают девичью талию, теснее прижимают к широкому мужскому торсу... Никуда красавице не деться, никак не сбежать... И она обмякает, поддается его напору. Тогда мужчина опускается на колени, ни на миг не ослабляя захват. Волны бьются о его спину, а губы крадутся по шее пленницы, замирают на одной из налитых грудок... Язык ласкает и щекочет; и вот испуг покинул глаза русоволосой красавицы, уступил место томной поволоке.
Нолгар присаживается еще ниже, освобождает одну ногу девушки, перекидывает себе через плечо... Незнакомка снова вскрикивает - уже без страха, с одним лишь смущением... Но и оно покидает ее, когда мужчина притягивает ее к себе ближе и приникает лицом к ее промежности.
А когда через несколько часов оба, истомившись и насытившись, лежали на белом песке, Нолгар понял, что не отпустит ее. Он не думал, догоняя рыжую, на одну ночь желает получить ее тело или на всю жизнь. И лишь сейчас осознал, что не сможет расстаться с ней, не видеть больше бездонных голубых глаз, не слышать мелодичного смеха, не наслаждаться касанием бархатистых пальцев...
Только тогда он спросил ее имя - после нескольких часов дикой страсти, на исходе короткой летней ночи. Дейрани... Сладко, как ее губы... Звонко, как ее смех. Так океан подарил магу его судьбу.
Одно воспоминание о той ночи - и о сотнях ночей после - бросало Нолгара в дрожь. Его мысли возвратились в настоящее, взгляд вновь обратился на девушку в постели. Он попытался найти в себе отголоски чувств, что всплывали в памяти. Ничего. Пусто. Сердце не забилось в яростной, непреодолимой страсти от вида смуглого тела. Нолгар рассматривал невесту внимательно, но отстраненно. Оценивал, пытался увидеть в ней след той, желанной женщины. И не мог. Дейрани не было места в этих чертах.