Семейные узы

  - Его принесет Хагрид.*

  - Вы считаете - возможным - доверять Хагриду такое важное дело?*

  - Я бы доверил Хагриду свою жизнь.*

  "Хагрид. Кто такой Хагрид? Лили кажется, рассказывала", - мысли Петунии прервал низкий рокочущий звук, он становился все громче и шел как будто сверху. Он казался все ближе и ближе, внезапно в небе она заметила приближающиеся отблески света, словно на посадку на Тисовой улице заходил самолет. Женщина вжалась в землю, стараясь слиться с ней и надеясь, что сверху ее не смогут увидеть. Если ее обнаружат, то ничего хорошего ее не ждет, она слишком хорошо знала магов. Раздался гулкий стук, неопознанный объект приземлился. Как только не перебудили всю улицу?

  - Хагрид, - в голосе Дамблдора слышалось облегчение, - Наконец-то. Где ты раздобыл этот

  мотоцикл?*

  "Мотоцикл, ну конечно, что это еще могло быть", - раздраженно пронеслись мысли Петунии. - "Маги совсем с ума посходили".

  - Одолжил, профессор Дамблдор, сэр, - раздался гулкий бас, и кто-то гулко протопал по асфальту. - Молодой Сириус Блэк дал его мне, сэр.*

  "Блэк? Ну-ну. От него всего можно ожидать".

  - Никаких проблем?*

  - Нет, сэр - дом был почти разрушен, но я вытащил его оттуда, пока не начали собираться маглы. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.*

  "Что? Над Бристолем? Как над Бристолем?" Все шушуканья над младенцем трех магов моментально потеряли смысл. Слезы снова полились нескончаемым ручьем.

  "Вчера вечером... дом почти разрушен... над Бристолем... - метались мысли в голове у женщины, словно загнанные лани. - От Суррея до Бристоля около трех часов езды на машине, она точно знает, они летом ездили туда с мужем. А дальше Уэльс и до побережья Атлантики еще три часа. Не сходится, никак не сходится! Проклятые маги! - Она вспомнила кто такой Хагрид. Лесник в школе Лили. - Не мог он целые сутки просто петлять над Англией, не мог, лесники не страдают топографическим кретинизмом и небо сегодня ясное. Он должен был лететь почти по прямой, да и в небе нет пробок. Примерно пять - шесть часов. Но где, черт побери, были все эти маги оставшиеся почти двадцать часов с момента гибели ее сестры? Разрушенный дом. Холодная ноябрьская ночь".

  Петуния зажала себе рот ладонью, чтоб не выдать себя рвавшимися наружу рыданиями.

  "Будьте вы прокляты, волшебники! Будь проклят ваш мир, что отнимает у меня близких людей и спокойную жизнь!"

  Она не заметила, как долго пролежала на холодной земле, стараясь не видать себя не единым звуком, полностью погруженная в свою печаль и горе. Петуния не услышала, как положили на порог ее дома тугой сверток, что принес с собой лесник-великан, как взревел мотоцикл и взмыл в небо, вновь нарушая законы своей конструкции, как прощались два старых волшебника, и постепенно возвращался свет привычных фонарей на тихую улочку. Незваные гости Тисовой улицы ушли, бросив без зазрения совести на холодном пороге спящего дома маленького ребенка, даже не позвонив в дверь, оставив лишь в качестве объяснения одинокое письмо. Ушли праздновать, беззаботно, словно дети, безответственно, как и все остальные жители скрытого от всех мира, забывшие слово благодарность.

  И никто из магов не заметил беззвучно плачущую в темных кустах садовой изгороди миссис Дурсль.

  Фонари у дома номер 4 резко вспыхнули, разогнав спасительную темноту, и спрятавшаяся молодая женщина подняла голову, презрительно кривя губы вслед уходящим. Если у нее и оставались иллюзии относительно волшебников и хотя бы капля уважения к ним, то после этого невольно подслушанного урывками разговора они растаяли как утренний туман над Темзой. Старшая сестра была права. Во всем права. С самого начала. Вот только ее, тогда еще совсем маленькую девочку, никто не стал слушать.

  Выждав еще немного, Петуния встала и, отряхнув налипшие листья на длинный подол ночной сорочки, выглядывающий из-под длинного плаща, что скрыл ее от ненужных взглядов, тихонько подошла к крыльцу, чтобы взглянуть на мальчика, которого ей придется называть своим племянником. Потому что она твердо знала, что ребенок, оставленный почти на сутки в развалинах дома холодным промозглым ноябрем, выжить не мог, будь он хоть трижды магом.

   * фразы из канона. Джоан Роулинг "Гарри Поттер и Философский камень"