Страница 4 из 8
На краю одиночестваи полной невозможности ничегоза границей себясамза вертолетом и синевойТО ТВАМ АСИПроснутьсяпросто в другом местес другими возможностями,и токи творчества,зов свободы:пошли, полетим.Человек – это не только «Я».Это овраги и пустыри,камни культурыи «мы» общения.Другое место.Проснешься —и полететьЯ ищу параллельную плоскость —ускользнуть от бреда работыи заняться своим по жизни,погрузиться в покой субботы,то есть выйти на край обрываи отдаться полёту – шире —эта странная неба жёсткость.Дважды два, конечно, четыре.Он просто весь задёрган и растрачени жёсткими штрихами обозначен,закатан в обстоятельства сует.Но в нем ещё живет наивный мальчики прыгает в словах веселый зайчики мы по телефону tet-a-tetИ мы по телефону проговоры,Набухших почек серые узорыИ бег на месте – на зелёный свет.Неуверенный, неприкаянныйдобавим:как ошпаренныйстоит уу – какой грозный дядясколько в нем благодати —один живот чего стоита в сущности – ребеноккрутит белкамии не понимает:сюда не пускаютЭти люди не дадут подвинутьсяи упасть и просто опрокинутьсяа по струнке: я – не ятоненький зазор и из туннелявроде, легкая неделятополяпух, и полетел, смялимы бывали, иногда бывализапятойбесконечно занятой.
Костерок моего сюжета
Путем огня моя сторонкаНа поле Куликовом силСимволика восстала звонкоИ меч – из ножен и могилЗа мифом миф в просторах серыхЛишь солнце выглянет на час —Святая сила армий белыхСияй доспехами на насНа вас, на вы – Непрядва к ДонуИ устоять – не устоятьИ ангелы восходят к тронуИ в силе мышцы – благодатьИ у Прощеного колодцаОни собрались и вокругМиф распустился словно солнцеИ я, и ты, и он – сам-друг.Внутри меня всего немалои утро бьется как попалои не хватает ерундыживой водыи перечеркнутый на словевсегда во всем и наготовеуйти неведомо кудаи навсегдая остаюсь в своей берлогея у экрана при дорогев пустыне вечных новостейно нет вестей.Д. Авалиани
Митя крутит стертые словаРазрывая оболочку смыслаПрочитаешь: солнце и трава.Повернешь листок – и зверя числа.Митя бродит возле и вокругПрочитаешь: Таня или Коля.Повернешь листок и видишь: «друг»Или «воля». Закорючек воля.Митя сядет на воздушный шарПотеснит горбом седое небоИ уйдет – культуро-слово-вар,Словно вовсе не летал и не был.Но в круженье ночи, в час живойМитина игра над головой.Закрылись желтые страницыДержавы титульный разорИ ветер – ястреб заграницыДо самых потаенных нор.И отступая в день нездешний,Продлить пытаюсь полотно:Сюжет пути и крик потешный,И утро синее окно.Но в тишине давно условнойЛетит прощание – прощайИ небо серостью просторнойИ снег валит на слово май.Из т. д. масс-медиа бетонав лес – размыть знакомо грустьголовой пошатываясь кленахоть на миг обратно повернутьходит он – но несть ему возможностьмягких мхов и золота в горстии опять стреляют сколько можноотойди – из Фета – отпусти.Вот – точка это. И точка опять.Утро туманное – долго молчать.Утро незрячее, без запятой,бродишь по комнатам – слабый, пустойпрочий – в тумане легком своём:прочерки, точки, и все – ни о чём.Я помню, милая, с тобоймы выходили в час ночнойгулять.Мы выходили в темный садлет сто, наверное, назадскучать.Мы выходили, может быть.Перечитай, чтоб не забытьФета.Впереди лето.