Сделаем ночь светлей

- Но если ты бросишь меня снова - я этого не переживу.

Жена подняла голову, опять взглянула на него, теперь уже сквозь слёзы и вдруг дрогнувшим голосом сообщила:

- Если ты собираешься меня прогнать - лучше сразу убей. Прямо здесь.

Этого Абель выдержать уже не мог. Он обошёл стол, поднял её, прижал к себе и всё повторял, не в силах остановиться:

- Я люблю тебя. Не плачь. Я люблю тебя. Только не плачь...

Шана опять сидела на диване в холле и опять была ночь. Она могла бы уехать домой, благо машина была припаркована в больничном дворе, но ей совсем, совсем не хотелось возвращаться одной в огромный пустой дом. Шана знала, что это всё равно случится, но только не в день смерти отца. Поэтому она сидела, рассматривая темноту (вовсе не такое глупое занятие, как может показаться). Потом вдруг почувствовала, как кто-то подошёл сзади и почему-то сразу поняла, что это Абель. И что Абель стал каким-то другим. Он обошёл диван и сел рядом с Шаной. Она посмотрела на него и поняла в чём дело - боль, которая была как бы частью Абеля, его тенью - она исчезла. Шана улыбнулась:

- Что-то случилось. Тебе стало лучше.

- Верно. - он тоже улыбнулся.

- Неужели?!

- Да. Она вернулась.

- Рада за тебя. За вас.

- Шана, может это звучит странно, но я очень благодарен тебе.

Она удивлённо посмотрела на него:

- С чего бы это?

- Как бы это сказать... В общем, можешь считать меня своим учеником.

Шана развела руки:

- Добро пожаловать в церковь метал-просветления!

- Я серьёзно.

- Ну, если серьёзно, то я тоже тебе благодарна.

Они посидели молча. Потом Абель снял очки и сказал:

- Какой чудесный, страшный, прекрасный и больной мир. Мы находим счастье там, где не искали или теряем всё в один миг на ровном месте. Нам предлагают любовь, а мы хотим денег. Мы играем в игры, а жизнь проходит мимо. Бомж засыпает с улыбкой на лице, а миллионер стреляет себе в сердце из-за падения курса акций. Величайшие слова оказываются пустышкой, а трава и деревья учат нас жить.

- Красиво сказано.

- Спасибо. Это из моей неопубликованной книги.

- Хотела тебя спросить, - Шана посерьёзнела. - Если после всего, что случилось сегодня, я ощущаю облегчение, то я - чудовище?

- Вовсе нет. Ты потеряла отца, но ты избавилась от боли и гнёта. И потом, когда мы сидели, после того как он умер, ты шёпотом повторяла: "Мы простили друг друга." Это так?

- Да, к счастью это произошло.

- Это же огромное облегчение. И для него тоже. Только я не понял, тебя-то он за что простил?

- Всю жизнь отец считал меня повинной в смерти матери, умершей во время родов. По-моему, тогда он с катушек и съехал. Окончательно. А сегодня, перед смертью на него просветление снизошло - мол, я не виновата. И он, типа, меня простил.

- Теперь понятно.

И они снова сидели молча. За окном неторопливо занималась заря.

Зима выстудила и выбелила город. Но солнце сияло вполне по-весеннему, и даже галдели какие-то невидимые птицы. Шана вышла из супермаркета и остановилась, разглядывая бледное зимнее небо и разноцветные крыши домов. На ней было короткое коричневое пальто, а вокруг шеи обмотан тёплый красный шарф. В руках она держала несколько плиток шоколада и пакетик с собачьим кормом. Неожиданно из-за спины раздался знакомый голос:

- Шана!

Она обернулась и увидела Абеля. Если бы не голос, возможно, она бы не сразу его узнала. Он изменился: одежда, взамен монохромно-чёрной, обычно видневшейся из-под распахнутого белого халата, стала многоцветной. Голову покрывал короткий ёжик тёмных волос. Вместо непроницаемых чёрных очков теперь были обычные, с диоптриями, чуть затемнённые. Он улыбался:

- Ну, как ты? Рассказывай!

Абель смотрел на Шану. Она чуть-чуть поправилась, и это очень ей шло. Весь облик стал более мягким, домашним. И всё-таки перед ним была всё та же Шана - упрямая и решительная.

- Я работаю в приюте для детей, оставшихся без родителей. Они очень классные. С одной девочкой мы всё время метал слушаем - на том самом телефоне, что мне папа подарил. А одному мальчику я свою коллекцию значков отдала - он в восторге! И воспитательницы у нас все очень хорошие. Да! Есть ещё замечательный пёс - Вилли. Я его всё время подкармливаю, - Шана потрясла пакетиком с собачьим кормом, - и он теперь меня больше всех любит! А ты-то как? Жена поправилась?

Абель смотрел на неё и радовался.

- У нас всё хорошо. Жена вполне оправилась и физически, и... вообще. Только не любит всю эту историю вспоминать. Да и я бы предпочёл всё забыть.

Шана усмехнулась:

- А как же "иногда без тёмного прошлого не бывает светлого будущего"? Это же из твоей книги. Да, я читала!

- Здорово! И ведь я от этих слов не отказываюсь. Но всё же иногда надо кое-что-то забывать. Ой! Не сказал про самое главное! На днях выяснилось, что у нас ребёнок будет! Представляешь, несколько лет по врачам ходили, лечились - ничего не помогало. А тут вдруг всё само собой вышло. Фантастика!

Шана рассмеялась:

- Круто, круто! Поздравляю! - потом добавила, - Ты к нам как-нибудь заходи. Я тебя со всеми познакомлю. Адрес пришлю.

- Обязательно. Только с делами разберусь немного - столько всего навалилось - и на работе, и дома.

- Работаешь всё там же?

- Там же. Куда я денусь! Ты тоже как-нибудь забегай. Кофейку попьём.

- Постараюсь. Хотя времени не хватает ни на что. Вот еле в магазин вырвалась.

- Ну, тогда пока. Рад был повидать.

- И я. Пока-пока.

Они обнялись. Абель быстро зашагал в свою сторону. Шана долго смотрела ему вслед и улыбалась. Она только что видела счастливого человека. И, похоже, сама была счастлива.

Петербург. 25 июня - 5 июля 2015 года.