Абьюз

Так быть не могло.

Или – могло?..

– Видишь третьего между нами? – спросила она меня.

– Парня с капризным и надменным лицом? Конечно, вижу. Не слепая.

– Он был третьим нашим братом. Мы считали его кузеном, но оказалось, что наше родство оказалось много ближе.

Ну и зачем мне эта информация? Если она хотела меня этим шокировать?.. Впрочем, едва ли. Синтия слишком близка с нашей семьёй. Папеньку знает давно, так что прекрасно понимает – инцестом меня не смутить.

– Я хочу вернуть его к жизни.

Вот тут я зависла, словно компьютерная программа, давшая сбой.

Я многое в жизни видела, многое слышала. Ни шизофренией, ни насилием любого рода, ни всеми оттенками сексуальных извращений меня не проймёшь. Но госпожу Элленджайт не даром зовут странной и опасной женщиной. Она меня достала! Потому что стоять ночью в огромной сверкающим склепе и слушать бред о том, что мы воскресим мертвеца, из которого и приличного зомби не получится…

– Вы говорите об этом так, словно это возможно?

– Возможно. Я это уже делала раньше.

– Прекрасно. Значит, сделаете во второй раз. Я тут зачем?

– Я же уже говорила – мне нужна помощь. Я не справлюсь одна! – раздражённо отбросила она волосы с лица.

Вот дьявольщина! Ну с этим как бороться? Она же сумасшедшая!

– Ладно! Хорошо. Допустим, ты права, и такое возможно. Что конкретно, по-твоему, я должна сделать?

– Я поделюсь с тобой силой. И вдвоём мы вернём его дух в останки, а дальше кровавое жертвоприношение сделает своё дело.

Я убивала людей. И не раз. Не горжусь этим ни капли, просто смерть в нашем доме частый гость. Однако крови невинных на мне нет. Все, кого я убивала были сильнее, старше, порочнее меня. Это были мужчины, чёрт возьми! И… и всё равно, как не разыгрывала я равнодушие, в глубине души, ночами мне бывало тошно до чёртиков.

А эта тварь с видом фарфоровой куклы говорит о жертвоприношении как о чём-то обыденном? Самым разумным было бы прикончить её саму. Мы вдвоём и… и это нереально. Я не смогу поднять на неё руку, потому что…

Потому что я её боюсь. Я осознала это с удивлением.

До сих пор я боялась только отца. Мой страх был конкретен и понятен. Но что пугает меня в Синтии Элленджайт, я понять не могла. Это был страх перед ночью, призраками, перед смертью. Тот самый глубинный страх, что сидит в подкорке каждого из нас.

– А если я откажусь принимать твою силу, что бы это не значило? Не стану тебе помогать, что тогда?

Синтия посмотрела на меня очень внимательно. К моему удивлению, ни раздражения, ни злости в его взгляде не отражалось.

– Если ты согласишься мне помочь, погибнет гораздо меньше народу, а результат можно будет прогнозировать с куда большей уверенностью. Если нет… Всё будет сложнее и дольше. Ты нужна мне. И я готова оплатить твои услуги. Ты ведь хочешь освободиться от отца?

– Хочешь сказать, если помогу тебе, ты отзовёшь его, как верного пса? – покачала я головой. – Поводок, который ты держишь в своей руке – ты уверена, что он ещё реален?

– Твой отец целиком и полностью, от начала и до конца, моё творение. Я слишком хорошо знаю все ниточки, которыми обвязан Рэй Кинг. Поэтому отвечу – да. Зверь может сорваться с поводка, но пока ещё он под моим контролем. Когда ты получишь силу и деньги, твой отец не будет представлять для тебя угрозу. Твоя свобода от Рэя Кинга в обмен на твою помощь. Вот условия моей сделки.

– Гарантии?

– Я всегда держала данное слово, – голос Синтии звучал холодно, как режущая сталь. – Сдержу и в этот раз. Ты нравишься мне, Сандра. Я буду рада помочь тебе освободиться от нашего злого паука. У тебя есть время обдумать всё не спеша. Вот и подумай.

– Почему ты такая добрая? К чему уговоры? Почему бы просто не заставить меня сделать то, что хочется тебе, раз ты такая могущественная?

– Сила принимается лишь по доброй воле. Иначе это не работает, – сладко улыбнулась она и от этой улыбки у меня позвоночник заледенел.

– Ладно. Уже поздно. Идём спать? Дом никуда не денется от нас и завтра.

Улыбаться в ответ я не стала. Возможно, я приму её предложение. Обрести Силу, способную напугать папочку. Вдруг это и вправду заставит его держаться на расстоянии? Звучит заманчиво.

Но я не стану делать вид, что мы с тобой друзья, вредная стерва.

Я вообще не верю в дружбу. Особенно в женскую.

«С людьми при встрече предполагай самое худшее и, скорее всего, в человеке не ошибёшься», – вот моё кредо.

Новая комната мне понравилась. Выросшая в закрытых помещениях, привыкшая блуждать по длинным подземным переходам, я наслаждалась тем, что для других казалось обыденным: возможностью подойти к окну, взглянуть в него в любой момент.

Тишина, стерегущая Кристалл-Холл не казалась зловещей. Даже роскошь нравилась, хотя обычно я избегаю её. Богатство, комфорт, уют – всё это расслабляет, делает слабым. Хуже того – зависимым. Стоит привыкнуть к изыскам, становишься их заложником. А чем меньше в жизни зависимостей – тем лучше. Привычки, как любимые люди. Тех и других нужно иметь по минимуму. То есть оставлять лишь тех, от которых нет сил избавиться.

Но этот дом словно знал, что мне нравится и с изысканностью старого слуги, отлично знающего привычки хозяина, спешил это предоставить.

Кристалл-Холл! Волшебный замок – Хрустальный Дом. Легенда, почти умершая.

Мало кому из нормальных людей могло быть здесь уютно. Слишком просторные комнаты, слишком большие пространства, слишком много богатство и на всё на это – слишком мало людей.

Но мне нравилось.

Синтия позаботилась забить шкаф шмотьём сверху до низу, всё – моего размера, но без учета моего вкуса. Хотя определённый стиль явно был выдержан.

Леди Элленджайт стильная штучка, несмотря на то, что та ещё… ладно, не важно.

Ванная комната была размером с мою спальню в отцовских катакомбах. Джакузи, все виды душа в душевой кабине (как будто одной ванны, похожей на бассейн, мало?).

«Энджелу бы понравилось», – пронеслась мысль, но я зло вышвырнула её вон из головы.

Я не думаю об Энджелле.

Не думаю!

Я даже не злюсь на него. Пусть спит с кем хочет. Кайфует, как хочет. Спускает жизнь по собственному усмотрению. Я больше не вмешиваюсь.

Но и из своей жизни вышвырну его без следа. Так, что даже тени в душе от него не останется.

Одиночество страшно только тому, кто с ним плохо знаком. Это как блюдо, которое не каждый умеет готовить. На самом деле оно не страшное.

Одиночество – это свобода.

Вот освобожусь от последней тягостной привязанности и стану свободна. Совсем. И тогда уже можно ничего не бояться.

***

Кровать слишком большого размера никак не давала по-настоящему расслабиться. В окно вползала невесть откуда взявшаяся луна со своим навязчивым, раздражающим призрачным светом! Не менее навязчиво кружились в голове мысли, большей частью о Рэе. Я уже знала, чью сторону приму в этом противостоянии.

Я всегда мечтала сыграть на противоположной от тебя стороне, папочка.

Энджел будет против. Он не одобрит моего выбора. Отцовская подстилка во всех смыслах этого слова, как бы отец не обращался с сыном, Энджел всегда будет стоять за плечом Рэя Кинга и молчаливо выполнять его приказы. Оправдываясь заботой о близких. Прикрывая этим никчёмным оправданием своё нежелание бороться.

Отчего-то было важно отомстить им обоим – и тому, кого ненавидела, и тому, кого любила?

Так, лелея злобные, полные гнева и злой радости, на дне которых лежал ядовитый осадок отчаяния и горечи, я и уснула.

Спала сладко, как младенец. Почему нет? Сожалеть было не о чем.

Глава 4. Альберт

Я устал от женщин. В последнее время их стало слишком много в моей жизни! Я разрывался от желания угодить обеим, понимая, что по-настоящему не могу сделать счастливой ни одну, именно потому, что их – две и каждая знает о существовании второй.

Дело не в том, что я эгоистично хотел удержать их вместе рядом с собой. И не в том, что не хотел. Просто… так складывалось.