Попрыгунчик

Пиф — паф! Ой-ой-ой!

Умирает зайчик мой.

©Детская считалочка

Глава 4,

о кладбищенской нечисти, селедке и гонге, еще одних повстанцах, а также о том, что выбор есть всегда. Но не у всех

— Да где же эта Фейга Хаимовна Ройтблат? — раздраженно буркнула Юля, идущая по соседнему ряду, и шмыгнула носом.

Уже почти что двадцать минут ряд за рядом мы прочесывали старое кладбище, расположившееся в небольшом леске. По словам Евгении Михайловны, ближайший вход на базу располагался под надгробием женщины с нетипичным для этих мест именем и фамилией. И если, как добраться до кладбища, собиравшего покойных со всех окружающих деревень, бабушка Женя еще рассказала, то, где именно искать нужную нам могилу, она сказать забыла. Или не захотела. А мы и не спросили. Ведь подумаешь, что такое деревенское кладбище: три ряда по десять могилок с парой грустных берез, укрывающих от дождя надгробные камни и плиты тех везунчиков, под которыми их когда-то закопали. Но в жизни, как это бывает, все оказалось совсем не так.

То, что нам будет нелегко, я понял уже на подъезде к кладбищу с оптимистичным названием «Дружногорское»: Станислав Анатольевич все вез и вез нас вдоль темной рощицы, из которой с любопытством выглядывали кресты и надгробия, обнесенные маленькими черными, серыми и синими заборчиками, и не было им конца и краю. В итоге он высадил нас троих на повороте у дальнего конца погоста и, пожелав удачи и успеха, неторопливо отправился обратно в тепло родного дома к жене. Почти сразу же вновь начался дождь, подстегнув нас быстрее скрыться под какой-никакой защитой деревьев и начать поиски.

Оценив ситуацию и немного пораскинув мозгами, мы решили двигаться от центральной аллейки к краю, где наиболее логично и было бы расположить подземный ход. Железные ржавые кресты чередовались с гранитными плитами, то там, то здесь выскакивали небольшие памятники, видимо, установленные теми, кто побогаче. На пути попался даже один скромный фамильный склеп, поросший мхом, однако Фейга Хаимовна все никак не желала находиться.

— Знаешь, а мне уже даже начинают нравиться эти поиски, — признался я, чтобы снять с моей новоиспеченной жены раздражение. — Мы все время куда-то бежали, от кого-то прятались, а тут — тишина… И людей, кроме нас троих, больше нет. Давай расценивать это как спокойную прогулку по лесу. С элементами искусства, — я кивнул в сторону облезшей от времени статуэтки ангела, украшавшей последнее пристанище некой Космичевой В.Г.

— Оптимист, — улыбнулась она в ответ. — Не о таком медовом месяце я мечтала, конечно, но давай. Пусть это будет прогулка по музею под открытым небом.

— Ага, а выставка будет называться: «Дружногорская готика. Сто лет на службе у человека», — подключилась Маша, шагавшая по другую сторону от Юли. — И в какой это медовый месяц ты собралась? Для этого надо замуж выйти сперва.

— Так это… уже…

— Да ну? Когда это ты успела? — Маша встала в проходе и прищурилась, глядя на нас двоих.

— С утра.

— Мы хотели сказать, — оправдывался я, — но из-за Ильи и того, что было потом, забыли.

— А доказательства? Бумажка какая, кольца? На словах не считается, а то я бы уже дважды разведенка была. Минимум.

— Есть, — Юля крутанула свое кольцо и отдала приказ: — Паспортные данные владельца.

— Невская Юлия Александровна, 2107 года рождения. Уроженка города Нововоздвиженска, прописанная по адресу: Нововоздвиженск, улица Федора Абрамова, 23, корпус 1, квартира 113. Муж: Невский Игорь Юрьевич. Детей…

Дальше Маша дослушивать не стала: радостно визжа, как это выходит только у девчонок, она ломанулась прямо через чью-то могилу, чуть не свернув серую каменную плиту, с которой улыбался мужчина в очках и с залысиной, и сжала в обьятьях мою законную жену.

— Юлька, какая ж ты счастли-и-ивая! Вот что значит, правильного мужика выбрала! Игорь, извини, что я это при тебе…

— Ничего. Буду считать, это комплимент.

— Ой, ну я вас прямо поздравляю! — обе девушки светились от счастья, все еще кружась в объятиях. — Счастья вам… здоровья, там… Никогда не умела желать.

— Пожелай нам выбраться из этой дыры, — подсказал я, не сдерживая смех.

— Точно! Вот этого и желаю! А потом деток, квартиру не в ипотеку, да и вообще — любви до гроба!

— Какого из? — сквозь новый приступ смеха полюбопытствовал я, обводя рукой окружавшее нас со всех сторон кладбище.

— Надеюсь, что не Фейги Хаимовны, — лишь отмахнулась она, поняв, что только что сейчас сморозила. — Ух, Юль, я даже немножко тебе завидую, честно говоря. Но исключительно белой завистью.

— Почему?

— Да когда я от своего еще дождусь предложения… Кстати, вы ему не говорили?

— Нет, не до этого было.

— Значит, ходить мне еще Коробовой и ходить. А как бы красиво было — Васильева Мария Ивановна, — замечталась девушка.

— Ничего, Маш, будет и на твоей улице праздник.

— Надеюсь. Слушай, Юль, — несостоявшаяся Васильева перешла на шепот, хитро-хитро улыбаясь, — колись: первая брачная уже была? А?

— Я все слышу, — девушек надо было срочно прервать, пока не началась перемывка моих костей. И, возможно, всего остального.

— Вот и я иду и слышу, как кто-то кричит, — раздался спокойный мужской бархатистый голос за спиной, заставив меня вздрогнуть и резко обернуться. Это был достаточно молодой парень, лет на пять-семь старше нас, с густой, но не очень длинной бородой в грязной рабочей форме с лопатой на плече. — Что вы тут делаете? Так орете, что всех мертвых разбудите. А мне потом бегать за ними, ловить и обратно закапывать. Шучу, шучу.

— Мы тут… Вы кто? — вовремя спохватился я.

— Да вроде еще не такой старый, чтобы на «вы». Будем проще: меня Игорь зовут, я тут за порядком слежу, да новые могилы рою, когда кто-то умирает в окрестностях. Теперь ваш черед.

— Это Юля, это Маша. А я тоже Игорь.

— Тезка, — обрадовался тот. — Так что вы тут делаете? Вроде не выходные, не праздники, да и не хоронили никого уже неделю.

— Мы тут ищем одного человека. Поможешь?

— Смотря кого. Новеньких я еще не всех выучил, могу напутать.

— Фейга Хаимовна Ройтблат. Знаешь такую?

— Фаню? Фаню знаю, как не знать. Популярная девушка. Страшно подумать, сколько у нее до смерти было знакомых, что к ней толпами теперь ходят. Ну, пойдем, покажу.

И мы пошли. В противоположную сторону, куда шли до этого. Страшно подумать, как долго бы мы искали нужную могилу, если бы не повстречался этот парень.

— Игорь, — мне не хотелось идти в тишине, — а почему ты решил стать кладбищенским сторожем?

— Так вышло, — ответил он без какого-либо сожаления в голосе. — Я родом из Москвы. Закончил институт, пришло время распределяться. Сами знаете, что каждого десятого парня случайно распределяют не по специальности, а на службу в армию. А я по натуре своей пацифист, пятнадцать лет просто бы не выдержал всего этого. Угадайте, кто оказался счастливчиком? В итоге в явочный день я попрощался с родителями, моей младшей сестренкой Олей и сбежал. Сначала заскочил к своему другу Лешке, — тем временем мы вышли на главную аллейку кладбища, — и он мне вырезал чип, чтобы меня не нашли и не опознали. А потом в леса. Так и держался подальше от больших городов, иногда выходя в деревеньки. Кому что помогу по хозяйству, кто по доброте душевной пристроит на ночь-другую — так и перебивался потихоньку два года, пока не дошел до сюда. Тут мне местные и предложили за кладбищем приглядывать, держать его в порядке. Взамен дали ключи от сторожки, да и не забывают про меня, приносят, кто еды какой, кто одежду старую, кто еще чего. И знаете, я не жалуюсь. Меня вполне себе все устраивает. Здесь тихо, мирно, никто не беспокоит. Воздух чистый, не то, что в Москве… Красота, одним словом. Ну, вот мы и пришли.

Он подвел нас к небольшому чистенькому участку, ничем не отличавшемуся от других: аккуратный кованый заборчик, маленькая деревянная скамеечка с облупившейся краской, серая могильная плита и небольшой пирамидальный монолит над ней со следами счищенного мха. Фотографии на монолите не было, лишь имя и годы жизни: «10.02.2090 — 03.09.2118»