Амиру

Еще один поток слез, отчаянный, удушающий, невозможно жгучий, горький ринулся из глаз Сони в тот момент, когда её рука тянется за халатом, а сама она отодвигается подальше от Амира. Подальше от рук, подальше от губ и его «нет»

- Соня, послушай, так не должно быть, меня не должно быть здесь, - болезненно и, кажется, со слезами, - ты пожалеешь, потом, когда придет время, когда ты встретишь того, за которого выйдешь замуж, кого полюбишь…Я не хочу, чтобы ты жалела. Обо мне, - последние слова сказаны тихо, на выдохе…

Тишина. Глаза не смотрят в глаза.

Соня молчит, она уже не плачет, её глаза сухие, абсолютно, только красные щеки и потеки слез выдают её…

- Нет?

- Нет.

- Послушай, я не собираюсь ни о чем жалеть. Я не собираюсь замуж. Я совсем не думаю сейчас о замужестве. И мне восемнадцать лет, все равно это кто-то сделает. Понимаешь? И я прошу тебя. Я не прошу тебя отменить свадьбу, я не прошу тебя быть со мной, я прошу тебя стать моим первым. Пожалуйста. Сейчас. Или потом. Но будь им.

- Твою мать, НЕТ, Соня, ты себя слышишь… это невыносимо.

Очень медленно, с каким-то мстительным удовольствием, Соня целует своего НЕ друга и молча уходит в дом.

В день свадьбы Соня на ногах с самого утра, свадьба – целое событие в жизни села, огромное событие в жизни семей и просто соседей. Просто соседка Соня, просто по-соседски помогает семье своих друзей детства. Она не может отказать, ей пришлось бы объяснять причину, и так легче, на самом деле, легче. Накрывая на стол, расставляя стулья, помогая Раф с платьем, а Марату с галстуком, Соня может не думать, Соня может не плакать, только и дышать Соня тоже не может. Воздух попадает в организм Сони, минуя легкие, потому что все в нем застыло. Умерло. Все силы уходят на борьбу с отчаянием. На улыбки. На смешки. На правильно расставленные тарелки. На дыхание сил не остается.

В день свадьбы Соня достает платье, которое ей подарила мама, и Соня никогда бы его не надела. Никогда. Оно слишком открытое, фривольное, тем более, для торжества в этой семье, но у Сони уйдет много сил на борьбу с этим платьем, и значит, как оно  как нельзя лучше ей подходит. Платье из тонкого трикотажа, достаточно короткое, с модными рукавами «летучая мышь» и открытой спиной, боковые планки держат между собой серебристые нити бисера. Оно не подходит Соне по росту, отчего вырез становится и вовсе глубоким, и любой, умеющий думать, задастся вопросом: есть ли на девушке хоть какое-то белье. В последний момент Соня распускает волосы, которые каскадом скрывают вырез, и красится, не ярко, но заметно.

Она наблюдает за женихом и невестой. Она произносит сдержанное «поздравляю». Она шепчется с Раф и другими девушками, обсуждая платье невесты, она втайне от взрослых вместе с Маратом пробует самогон. Она не пьянеет.

Она танцует с девушками, она помогает маме Амира собрать посуду. Она снова танцует. Она выносит еще алкоголь. Она моет посуду. Она не дышит.

Амир возникает перед ней из ниоткуда.

- Потанцуешь с женихом?

- Да,- странно твердое, не на выдохе. Просто «да».

Его рука ложится на поясницу, его глаза округляются от ощущения голой кожи под ней, рука тянет Соню ближе к себе, не настолько, как хочется Соне, но настолько, чтобы пренебречь приличиями.

- Ты не передумал? - голос звучит сухо и как-то слишком спокойно, отчаянно спокойно, голос пугает даже Соню.

- Нет. Соня, я женат.

- Ах, да, поздравляю еще раз, - и на ухо, почти интимно, практически сексуально, хотя Соня не знает таких слов: - А знаешь, ты - не единственный мужчина в этом месте... - глаза рассеянно смотрят на группу парней, среди которых возвышается белобрысый, веселый, сильный Марат.

Руки, так недавно державшие Соню, насколько это возможно, крепко, сжимаются на Сониной коже, практически до синяков. Соне приятно.

-Ты! Не сделаешь. Этого.

Глаза в глаза. Отчаяние в упрямство. Сведенные брови.

- Да ладно!